Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Как-то случилось, что она читала стихи за оба хора. А приоресса сказала: «Ты поступаешь словно гусыня. Пой в своем хоре и оставь другой хор в покое!» Она же стала размахивать руками, думая, что она и есть гусыня, пока приоресса не сказала: «Ты не гусыня». И только тогда она оставила свое озорство.
Однажды должны были взвешивать мак, а она залезла в мерную чашу. Когда же брат велел ей выбираться наружу, она отвечала: «Не хочу вылезать, ибо вижу рядом Господа моего Иисуса Христа. Хочешь — полезай ко мне? Он такой милый, тебе, как и мне, будет на Него приятно взглянуть». Брат немного помедлил и снова сказал: «Мне нужна мерная чаша!» Она же в ответ: «Конрад, оставь-ка свой гнев, я не вылезу, покуда Он здесь у меня. Хочешь, залезай к нам вовнутрь. Я знаю точно: будь тебе так же хорошо, как мне, ты ни за что бы не вылез!» Вдруг брат воспламенился любовью, так что, разразившись плачем и воплями, бросился через ворота наружу, она же оставалась во благодати довольно долгое время, а потом уже вылезла.
У нее были брат и невестка, у которой нередко случались выкидыши. Альхайт послала за ними обоими и сказала ему: «Брат, посмотри, разве тебе не известно, что на тебе Божий гнев? Ты же знаешь, что переспал со своей тещей. Вот почему все твои дети умирают еще до рождения. Посему покайся и стань духовным лицом, и она тоже пусть станет, или пребывающий на вас гнев Божий умножится». Они прислушались к ее совету. Брат стал тевтонцем, а невестка ушла в нашу обитель. И часто случалось, что нашим Господом ей открывались как благодеяния, так и пороки людей.
Когда наступило время и ее святая жизнь приближалась к концу, она вызвала некоторых сестер и сообщила им о предстоящей ей смерти. А они ее вопрошали: «Дорогая Альхайт, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что должна с нами проститься,
332
Кафедра (лат.).
333
“В день святого Петра, Kathedra”. — Имеется в виду праздник основания папского престола в Риме, отмечаемый 22 февраля.
Была еще другая сестра, которая не поверила, что Альхайт предстоит вскоре скончаться. Альхайт пошла к ней и сказала: «Готовься, ибо умрешь раньше меня». Так оно и случилось.
Сия святая сестра почила в пятницу в полдень, накануне дня святого Петра, как во всеуслышание много раз сама говорила: «Возликуй, душе моя, возликуй, в следующее воскресенье быть тебе в вечной радости!» Когда она возлежала мертвой, то была краше и милей, чем когда-либо раньше.
Когда возвестили в било о кончине этой жены, некий голос сказал одной престарелой особе: «Сестра, ныне сидящая на соломе, достойна того, чтобы без промедления взойти к небесам». Едва взошла она в лазарет, так тотчас увидела сестру, сидящую на соломе, ее звали Рицей из Элленбаха [334] . Сия преставилась на четвертый день после сей святой Альхайт. Когда она уже почила, Господь наш сказал господину Фридриху, старому капеллану: [335] «Не подобает оставлять большого служения из-за служения малого», имея в виду, что негоже пропускать постную мессу ради «Requiem etemam» [336] [337] или приостанавливать ее из-за святой Рицы.
334
Элленбах — населенный пункт, расположенный западнее Нюрнберга (Средняя Франкония).
335
...господину Фридриху, старому капеллану... — Имеется в виду Фр. Зундер (см. «Благодатное житие Фридриха Зунд ера, капеллана монастыря Энгельталь»), противопоставляемый Кр. Эбнер «молодому капеллану» К. Фридриху, одному из двух авторов «Жития сестры Гертруды из обители Энгельталь». Последний, вероятно, идентичен Конраду из приведенного выше эпизода с мерной чашей.
336
Вечный покой (лат.).
337
«Requiem eternam» — первые слова антифона оффиция либо интроита заупокойной мессы: «Requiem aetemam dona eis Domine; et lux perpetua luceat eis. Requiescant in pace. Amen» — «Вечный покой даруй им, Господи, и светом вечным озари их! Пусть почивают в мире! Аминь».
Была одна жена, ее звали Альхайт из Херспрука [338] . В нашу общину она пришла вместе с супругом. Его звали Генрихом, и он дал конвенту изрядную сумму для возведения построек. Она служила сестрам в великой любви, и когда ей давали какое-нибудь поручение, то всё собрание радовалось. Когда ей настало время помирать, то она во всеуслышание объявила и сказала конвенту: «Любезные жены, хочу открыть вам, что в то время, когда я еще жила в Нюрнберге, упрашивал меня мой супруг, чтобы я ушла в сей монастырь, а я не желала этого сделать. Немного спустя явился мне святой Доминик в соборе Святого Себальда [339] , но я и ему отказала. Затем мне явилась Мария, Мать милосердия, и молила о том же. Она торжественно обещала посетить меня вместе с Сыном своим в час моей смерти. Милые жены, оставайтесь при мне, дабы не пропустить как-нибудь, когда Он придет и будет со мною». Так оно и случилось. Оба пришли к ней и явили Свои пресветлые лики, сказав, что она — одна из избранных, что Они сотворят с ней особую милость и явятся к ней, покамест она не преставилась, еще один раз. Она поведала сестрам об этом, показала им, где Оба стояли, и открыла, во что Они были одеты. Потом она сказала женам: «Милые сестры, не пропустите Их, когда Они будут здесь снова». Произошло же всё так: накануне Пальмового воскресенья справляли день нашей Владычицы [340] , наш Господь прошел среди храма, когда пели «Те Deum laudamus» [341] [342] , стих «Et laudamus nomen tuum in seculum» [343] , и оставался внутри до тех пор, пока не закончили петь. Пред Ним преклонился целый конвент, но Он был незрим; и только Шенкин, приоресса, одна Его видела, каким Он был в тридцать лет. После «Те Deum laudamus» Он вышел из хора и направился к болящей сестре, как ей обещал. И вот, она воскликнула громким голосом: «Господь наш пришел и Его любезная Матерь Мария!» Тут все жены попадали ниц перед Ним и просили ее, чтобы она молилась [Ему] за конвент. Ну, вскоре вышла она из себя и принялась нежно беседовать с Господом нашим. Слова, коими она обращалась ко Господу, сестры слышали очень отчетливо, а Его слов не слышали вовсе. Когда же она снова возвратилась в себя, они спросили ее, помолилась ли она за конвент. И она отвечала: «Он осенил вас всех крестным знамением». На том и случилась ее блаженная кончина.
338
Херспрук. — Подразумевается населенный пункт (ныне община) Херсбрукк, расположенный северо-восточнее Нюрнберга (Средняя Франкония).
339
Собор Святого Себальда. — В оригинале: «sand Sebolts munster» (En. 15, 34). Имеется в виду церковь Св. Себальда, самая старая из больших городских церквей Нюрнберга; строительство здания началось в 1230-х, завершилось в 1273— 1275 гг.; с 1255 г. является приходской церковью.
340
День нашей Владычицы. — Имеется в виду Благовещение Девы Марии, отмечаемое 25 марта.
341
Тебя, Бога, хвалим (лат.).
342
«Те Deum laudamus». — Согласно церковному преданию, текст этого гимна написан в конце IV в. Амвросием Медиоланским (отсюда название — «Hymnus Ambrosianus»). В западной литургической традиции гимн «Те Deum...» пелся в конце утрени по воскресеньям и большим праздникам, а также во время процессий, приуроченных к особым случаям: возведению в сан церковных иерархов, коронации королей и императоров (см.: Daniel 1855—1862/2: 276).
343
И хвалим имя Твое во век [и в век века] (лат.).
Проживала у нас одна сестра по имени Кунигунта Айштетская [344] , и была она внучкой основательницы монастыря. Как-то после заутрени,
344
Кунигунта Айштетская. — См. выше, примеч. 16.
345
Тихая месса (still mess. — En. 17, 7—8) — центральная, и наиболее важная, часть мессы, читавшаяся в средние века священником тайно; во время нее совершается пресуществление даров.
346
Альхайт из Ингельштата — уроженка города Ингольштадт, расположенного южнее Нюрнберга (Верхняя Бавария). В гл. 8 кн. II «Муравейника» содержится рассказ некоего раненного в боях с гуситами рыцаря о том, как ему было явлено в видении огромное дерево. Вознесенные к небесам сучья дерева были сухи, но украшены на концах обильными плодами в окружении зеленеющих листьев. Впоследствии рыцарю было дано уразуметь, что дерево знаменует собой сражавшихся за веру воинов, не получивших достойной награды на земле, однако стяжавших неувядаемое сокровище на небесах. И. Нидер подчеркивает достоверность рассказанного: рыцарь принадлежит к войску Альбрехта II Австрийского, мистический опыт пережит им недавно, и он сам является информантом (см.: Formic. 240-241).
Ну, а теперь я вам хочу поведать об этой святой Альхайт из Ингельштата, а равно о том, каково было ее житие. Прежде чем прийти к нам, она была бегинкой. Предписанное Орденом правило, а особо молчание, она соблюдала так строго во всём, что никогда не прерывала его ни в одном месте, где надлежало молчать. Когда стояла в хоре, хорошо было заметно, что, если не кланялась, она постоянно твердила лишь: «Иисусе Христе, Иисусе Христе». Находясь средь людей, она была с ними так добра и проявляла столько заботы о них, что те, кто был рядом, благодаря ей исправлялись. Наш Господь промыслил о ней, чтобы ее обвинили, что она-де из числа прокаженных, и изгнали из монастыря. Тогда он сказал ей: «Не печалься, что тебя удалили от людей! Я Сам стану Супругом твоим». И сие Им было исполнено. Жизнь, в которой она подвизалась, была настолько святой, что едва ли такую можно было сыскать у кого-нибудь из людей. Она не вкушала ничего, кроме отвара из гороха, всякий день подвергала себя бичеванию и бодрствовала целую ночь напролет вплоть до заутрени. Если же у нее спрашивали, отчего она бодрствует до заутрени, а не после нее, она говорила: «Оттого, что до заутрени у Него нет никого, кто бы Ему послужил, а после нее у Него таких много». И вот, когда она прожила много лет в столь святой жизни ради нашего Господа, Он явился ей Сам, поведав, что желает забрать ее в вечную радость. У нее с детства была близкая подруга по имени Мехтхильта Крумпзитин. Сей тоже явился Господь наш в ту ночь и сказал: «Желаю забрать к Себе подругу твою». Встретившись утром, обе рассказали друг другу о том, что услышали. Тогда Альхайт сказала Мехтхильте: «По всему видать, что у тебя чистая душа, ибо Он с тобою беседовал точно так же, как и со мной».
Однажды ночью они вместе читали заутреню, и читали так благоговейно, что ни разу не подняли глаз. Вдруг Альхайт обернулась и очень внимательно посмотрела на Мехтхильту. Сие показалось той странным, а утром она спросила ее: «Отчего ты так пристально смотрела на меня ночью?» Альхайт отвечала: «Я отчетливо ощутила присутствие нашего Господа, и мне показалось, что Он благоволит тебе больше, чем мне. Вот отчего я не могла удержаться, чтобы так пристально посмотреть на тебя».
Когда сия Альхайт находилась уже на смертном одре, она сказала: «Я возлежу, словно в прохладной росе». Она изрекала нежнейшие и весьма сладостные словеса, и все сердца, что собрались подле нее, ими воспламенились. Тогда она в тайне от всех призвала свою подругу детства и с великим благоговением благодарила ее «за службу, которую ты мне когда-либо оказывала, и за то, что ты мной, когда я страдала, никогда не гнушалась, а также за то, что поддерживала меня с такою любовью. А теперь скажи мне, чего ты желаешь от Бога, ибо Он даровал мне, что чего бы я у Него ни попросила при смерти, то Он исполнит». Та отвечала: «Не хочу ничего, кроме того, чтобы ты Его попросила, чтобы сделаться мне совершенной». Альхайт сказала: «Открою тебе, что ты почишь не здесь, но будешь выбрана приорессой в Аурахе [347] , и там же тебя погребут».
347
Аурах. — Имеется в виду местечко Фрауенаурах, лежащее на северо-западе от Нюрнберга (Средняя Франкония). Во Фрауенаурахе располагалась женская доминиканская обитель (основана в 1267 г. бароном Хер дегеном Грундлахским), находившаяся в теснейших отношениях с женскими доминиканскими монастырями Энгельталь и «У Святого Креста» в Нюрнберге. Приорессой монастыря в Аурахе была энгельтальская насельница Мехтхильда Крумпзиттин (см.: Wilms 1928: 71— 72).
Ну, а теперь мне хочется рассказать вам об этой самой Мехтхильте Крумпзитин. Будучи на четырнадцатом году жизни, она как-то раз простерлась пред алтарем и так раззадорила чувства, что у нее через уста, нос и уши хлынула кровь. И она сказала, что впредь никогда не будет стремиться к Богу меньше, чем к работе. Сие она доказала [на деле]: сидя целый день за прялкой, она напрядала совсем не много, но, соснув ночью часок-другой, поднималась и проводила всё время в размышлениях о нашем Господе. Сия была праведным человеком, а потому немало страдала. На протяжении всей своей жизни она была подобна светильнику, и, когда стала нашей приорессой, даже внешние люди были покорены ее житием и испытывали великую любовь к тому делу, которому она себя посвятила. Его же она исполняла с великим усердием.
Когда настало время и наш Господь пожелал совершить Свое дело, как то Им и прежде было открыто, Мехтхильта была избрана [приорессой] в Аурах. Прибыв туда, она никак не могла утишить в своем сердце великого благоговения. Как-то раз ночью, стоя перед своей постелью на молитве, она вышла из себя. За ней три раза заходила одна сестра из мирянок, управлявшая странноприимным домом, с просьбой спуститься к гостям. Но та не помнила этого мира из-за божественной благодати. Тогда сестра сошла вниз и сказала о приорессе: «Она покраснела ниже глаз, наподобие розы. Наверное, выпила вина». Приоресса же узнала в духе о сказанном, утром послала за своей сестрою по плоти и сказала ей: «Выслушайте правду, которую я поведаю о себе. Когда я на молитве и немного не в себе, исполняйте мои обязанности вместо меня. Недавно из-за меня впала в соблазн одна сестра из мирянок. Она говорила скверно обо мне. Запомните нынешний день! В этот же день через год она оставит сей Орден и никогда больше в него не вернется».