Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Когда, будучи поборницей своего Ордена и всяческой праведности, сия жена достойно завершала свой земной путь, ей явился Господь наш и торжественно клялся, что возьмет ее из этой юдоли в вечную радость. Она же послала за своими сестрами по плоти и сообщила об этом. Те горько расплакались и просили ее умолить нашего Господа, чтобы Он оставил ее здесь подольше. Она, однако, им возразила: «Не желаю этого делать. Мое сердце так тоскует по Нему, что я не могу больше без Него обходиться». Вскоре после сего настал час кончины. Приобщившись Святых Тайн перед смертью, она сказала своим сестрам: «У меня ничего не болит, и если бы я не запрещала себе ради людей, то пошла бы, куда захотела. Затворите комнату, я покажу вам». Она встала и прошлась так же легко, как это некогда делала.
Когда ее святая душа собиралась отделиться от тела, одна из сестер увидела в духе, что душа благодарит все члены и каждый по отдельности за то, что он так верно служил Богу.
В деревне Энтенберг [348] был некий ребенок, возвещавший многое из того, что имеет свершиться в будущем. Проживал же он у одной бегинки. Сей говорил: «Тетя, я видел отверстые небеса и как туда только что вознеслась приоресса из Аураха». Та же возразила: «Нет, ты,
348
Деревня Энтенберг — поселение, расположенное восточнее Нюрнберга (Средняя Франкония); родина энгельбергской монахини Гертруды Энтенбергской («Житие сестры Гертруды из обители Энгельталь»). См. также выше, примеч. 57.
Одну сестру звали Ирмгартой Айхштетской. Она была исполненным любви человеком и имела добродетель, состоявшую в том, что охотно изучала всё, относящееся к божественной службе. Пред кончиной она слегла и лежала уже второй год, у нее пошли дыры [по коже], и из них сочилась кровь. Находившиеся при ней жены, движимые состраданьем, убеждали ее молить Бога о том, чтобы Он ее освободил от таких болей. Она же говорила: «Неужто вы не можете вытерпеть то, что могу вытерпеть я? Не хочу просить Его о том, чтобы Он забрал у меня сии боли. При всех этих болях в мое сердце ни разу не закрадывалось нетерпения». И, сказав это, она как-то по-доброму засмеялась. Однажды ей сказала некая жена: «Воистину, ты терпелива: вот, одна сестра видела, как ты лежала в спальне, облеченная светом». Она же воскликнула: «Неужели сестра не могла промолчать! Я скрывала, что сподобилась великой благодати, ибо узрела Святую Троицу в образе трех Лиц. Сии преобразились в единое Лицо. Видела и Владычицу нашу Марию, как она держала у себя на коленях Господа нашего. Оба сказали, что обойдутся со мной так же милостиво, как и с другими. И я уразумела сие так: Он хочет поступить со мной так же милостиво, как с прочими святыми девами. Сего мне вполне достаточно». После этого она почила в Бозе, а потом явилась и сказала, что вскоре взошла к небесам. А то, что ей предстояло претерпеть, она предсказала задолго, говоря: «Я еще буду лежать, подобно агнцу».
Одну сестру звали Гедраутой фон Хаппург [349] , она была весьма набожна, строго держалась правила Ордена и была праведным человеком. Как-то ее попросила одна из подруг детства, чтобы она поговорила с ней по окончании вечерней молитвы. Но сия отвечала: «Найдется ли такой человек, ради которого я прервала бы молчание после вечерней молитвы?»
Если она не молилась, то вдохновенно рассуждала о Боге. Если была с мирскими попами либо среди незнакомцев, то беседовала с ними о Боге столь сладкоречиво, что те начинали рыдать.
349
Хаппург — местечко восточнее Нюрнберга (Средняя Франкония).
В тот год, когда померла, она всякую ночь поднималась и пела зычным голосом. Если сестры спрашивали у нее, отчего она поет во сне, она отвечала: «У меня ликует душа, ибо к ней приближается вечная радость». Когда приблизилась смерть, она послала за женами и сказала: «Милые детки, нынче я узрела во сне, что ко мне явился некий юноша удивительной красоты и сказал, что меня вызвал к своему двору некий Король и мне пора собираться в дорогу. Я ему возразила: “Прошло много лет, как я оставила двор и разучилась правилам вежества, да и нет у меня красивых нарядов”. Он отвечал: “Не заботься об этом, тот Король, к чьему двору тебя пригласили, сможет тебя хорошо обучить и даст тебе прекрасные платья”. Благодаря этому сну я уразумела, что должна умереть. Уложите же меня в лазарет». Когда она туда шла, то по дороге увидела яблоню, та удивительно красиво цвела. Гедраута сказала: «Дайте мне немного постоять под деревом». Вдруг она принялась горько рыдать и сказала: «Ты была еще недавно сухой, а теперь столь прекрасно цветешь. Я же так долго в монахинях, а всё никак не исправлюсь!» Затем она приобщилась Святых Тайн и упокоилась с миром.
Одну сестру звали Альхайт из Гриндлаха [350] . Сия была некоторое время перед смертью больна, а когда умерла, то явилась одной надежной жене. Та спросила, как с ней обстоят дела. Альхайт отвечала: «Ныне я в Царстве Небесном, и сквозь меня светит Святая Троица, наподобие солнца. Я стала подобна некоему образу, проглядывающему через кристалл. Так сияет во мне Божество. Сию благодать я заработала тем, что мое сердце было во всякое время с Богом».
Одну сестру звали Хедвигой Регенсбургской, она была весьма и весьма престарелой. Сия хотела избежать [пения в] хоре, ибо ничего в нем не смыслила. Тогда ей сказал некий голос: «Ступай в хор, здесь снаружи ты разумеешь так же мало, как и внутри». Тогда она возымела столь большую любовь к хору, что стала его ревностно посещать, как бы больна ни была. А однажды меж двумя звонами, когда созывали к заутрене, ей явился Господь наш, каким Он был в тридцать лет. А она сказала Ему: «Возлюбленный Господи, мне теперь нужно читать заутреню».
350
Гриндлах — населенный пункт, расположенный на дороге между Нюрнбергом и лежащим на север от него городком Эрланген (Средняя Франкония).
Однажды во время коллаций [351] она стояла в хоре, конвент между тем сходился к вечерней молитве. И тут все заметили, что ее сердце светится сквозь одеяние, наподобие солнца, как бы через стекло.
Когда Хедвига была еще бегинкой в миру, король Конрад дал своим ратникам власть над женами в духовном чине [352] . Она находилась в нужде и опасности, бежала, ибо опасалась за свою честь, а в сердце у нее запечатлелись такие слова:
351
Коллации (collatio. — En. 22, 3—4) — общее чтение и обсуждение отрывков
352
...король Конрад дал своим ратникам власть над женами в духовном чине. — Речь идет о короле Конраде IV Гогенштауфен (1228—1254). Кр. Эбнер, вероятно, намекает на зверства, имевшие место при захвате его армией Неаполя в 1253 г.
Эти самые слова так пришлись ей по сердцу, что впредь она напевала их снова и снова, если хотела порадовать себя, вспоминая о том, как оными словами Бог утешал ее в скорби.
Прежде чем скончаться, сия Хедвига хворала, однако в болезни была весьма терпелива. И вот случилось, что как-то в день Сретения, когда конвент был на процессии [354] , ей явилась Владычица наша Мария — вместе со своим возлюбленным Сыном, сия участвовала в ходе вместе с общиной. Затем она приблизилась к постели Хедвиги и прорекла: «Готовься, скоро отыдешь в вечную радость. Там Мы, я и мой Сын, воздадим тебе за всё, что ты выстрадала за Нас». Через несколько дней после этого она умерла. Но, прежде чем упокоиться с миром, поведала об этом одной женщине, бывшей у нее келейницей.
353
Пер. Е. В. Родионовой.
354
...в день Сретения, когда конвент был на процессии... — Праздник отмечается 2 февраля; в этот день совершается чин благословения свечей и шествие с зажженными свечами.
А одну сестру звали Димут Нюрнбергской. Сия была тою самой, что жила среди первых сестер и никогда не была в восхищении [355] . За всю жизнь Бог так и не сподобил ее особенной благодати. И, однако, она была святым человеком, как в жизни, так и в том, что касалось орденского устава: в бдении, посте, в молчании и молитве. Когда она должна была уже вот-вот умереть, то повторяла нам снова и снова, как следует угождать Богу. Сия испытывала столь великое томление по телу нашего Господа, что, когда его проносили чрез лазарет и собирались дать какой-нибудь другой жене, она не могла удержаться и громким голосом вопила: «Увы, дайте же его и мне!»
355
...звали Димут Нюрнбергской ~ никогда не была в восхищении. — См. с. 110 наст. изд.
После своей кончины она явилась одной из жен в свете и без всякого серого цвета, ровно так, как ходила прежде в орденском облачении [356] . Та принялась ее уговаривать, чтобы она ей поведала, что с нею случилось в последний час. Димут сказала: «Со мною всё благополучно, и слава Богу, что я когда-то родилась человеком. Бог даровал мне при кончине три сугубых благодатных дара [357] . На меня снизошел Святой Дух в образе великого пламени, и я подумала, что комната вот-вот загорится. Посему я сказала некоторым сестрам, — и Димут назвала их: — “Не погасите ли его?” Второй же дар был таким. Когда я маялась по телу нашего Господа, явился святой Мартин в образе епископа. Он был в роскошном епископском облачении и преподал мне в последний мой час тело Господне. А третий дар заключался в том, что моя душа беспрепятственно и безо всякой заминки взошла из моих уст к небесам, и весь мой путь был увешан горящими лампадами, как о том написано в легенде о святом Бенедикте» [358] . Вопрошавшая сестра раньше об этом ничего не слыхала. Она спросила, следует ли ей молчать об услышанном. Но Димут отвечала: «Ты должна об этом рассказать. Я для того и вернулась, чтобы возвеличилась слава нашего Господа». И пока вечером по ней пели вечерню [359] , той сестре явилось в духовном видении, что наш Господь указывает на Димут ангелам и святым со словами: «Посмотрите, на земле у Меня было еще одно сердце, которое воистину любило Меня».
356
Орденское облачение. — В орденском облачении доминиканок превалируют белый и черный цвета: белая ряса с белым же капюшоном и черная мантия с черным капюшоном. См. изображение св. Екатерины Сиенской художником Сано ди Пьетро: ЕС 2013, ил. 1.
357
...три сугубых благодатных дара. — В оригинале: «drei groz genad» — букв.: «три больших благодати» (En. 23, 8). См. выше, примеч. 1.
358
«..мой путь был увешан горящими лампадами, как о том написано в легенде о святом Бенедикте». — Ср.: «В тот же день было двум братьям одно и то же видение, одному в келье, а другому далеко от нее. Ибо они увидели светлую, уложенную платками, сияющую от бесчисленных факелов улицу, которая простиралась от кельи святого Бенедикта на восток к небесам. На ее верхнем конце стоял некий муж, пресветлый и достойного обличья, который спросил их, для кого такая дорога, которую они видели. Когда же они ответили, что не знают сего, то он сказал: “Это дорога, по которой возлюбленный Божий муж Бенедикт восходит к небесам”» (Legenda aurea 2007/1: 366).
359
Вечерня. — В оригинале: «vigilie» (En. 23, 21).