Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
А еще я остаюсь охотно одна. Меня раздражает, если я слышу о каких-нибудь внешних делах. И я не могу терпеть, если меня кто-то касается, до головы ли, до рук или ног. Самая большая радость моя — пребывать в крепких узилищах, коими меня никто не связывал и в каковые никто не улавливал, разве что мой Господь и мой Бог Иисус Христос. Ведь в узах мне открывается Господом, что в истинной любви Он изнывает по мне и хочет исполнить иные из моих пожеланий. Когда ко мне подступает молчание, то оно изредка начинается с радости, но завершается плачем. А то приходит в печали, но завершается радостью. Время для меня проходит недолго. То бывает сладостная благодать присутствием Божьим [724] , то радости не бывает, и я остаюсь скованной как внутренне, так и внешне. Тогда я оказываю Богу добровольное послушание, а на память мне властно приходят такие слова: «Живу ли я — живу я для Господа, умираю ли — для Господа умираю» [725] . Так дается мне пострадать безо всякой отрады, как и Он перенес всё страдание Свое безо всякой отрады. Сладостной радости я удостаиваюсь [при мысли о том,] что мне надлежит пострадать в страдании и со страданием Господа моего. Вот так на мне укреплялись милосердные и сладостные оковы со вторника до полудня пятницы.
724
...бывает...
725
«Живу ли я — живу я для Господа, умираю ли — для Господа умираю». — Ср.: Рим. 14: 8.
В эти дни я зачастую сильно страдала и ночью, и днем. Меня донимали ужасные боли, мне порою казалось, что я бы скончалась от них, если бы было на то произволение Божье. Но Господь мой Иисус Христос нелжив, милостив, благ, исполнен всяческой благодати и от нее милостиво дарует мне. Он послал мне могучую благодать в лице Своего любезного друга, он же есть верный служитель Истины [726] . Сей явился ко мне, узрел меня лежащей в оковах и весьма удивился, что я лежу без всякой человеческой пищи. Он охотно устроил бы всё по-другому. Но мне было так дано Богом.
726
...верный служитель Истины. — Речь идет о Генрихе Нёрдлингенском (см. выше, примеч. 81).
Будучи неложным другом, помышлял он о том, чтобы дать мне нашего Господа, если я смогу Его воспринять. Но я испугалась, ибо мои уста и зубы были крепко закрыты: у меня не было сил отворить уста и разжать зубы. Но слова его я приняла с немалой радостью и с доверием Божиим. И подумала: «А не попытаться ли мне?» Был день Всех святых [727] . Он читал мессу. Благодаря благости Божией и святой мессе случилось у меня облегчение. Не иначе как сладостной благодатью, в ней же я была приготовлена к священному таинству. Самой Истине известно, что в случившемся я не без удивления опознала Его божественную силу. По окончании мессы друг Божий дал мне нашего Господа, и я приняла Его столь же легко, как делала это когда-то, хотя из чаши не могла уже пить с тою же легкостью.
727
Был день Всех святых. — Имеется в виду 1 ноября 1341 г.
Затем, в праздник Всех душ [728] — то была пятница, — я, к вящей радости, пришла снова в себя и отправилась в хор вместе с ним. Он читал мессу и снова подал мне нашего Господа. А в воскресенье друг Божий простился со мной, и крепкие оковы нашего Господа стали на мне [опять] укрепляться, как, впрочем, и скорбь. И лежала я, скованная оковами, как о том написано выше, с полудня понедельника до полудня пятницы. Сие продолжалось со мной до дня святого Николая [729] , пришедшегося на четверг. После заутрени, когда стало светать, я ощутила мощное освобождение от всех оков, каковыми была связана в великой и доселе неведомой скорби. В меня проникла сладчайшая божественная благодать с Его подлинной сладостью. И мне было даровано сладостное имя Иисуса Христа с немалою радостью, и в ней я возвратилась в себя. Я отправилась в хор к первому часу и приняла нашего Господа, а целый конвент тем временем пел «Те Deum laudamus» [730] [731] по причине подлинной радости о том, что Бог им меня возвратил.
728
...в праздник Всех душ... — То есть на следующий день, 2 ноября 1341 г. (см. также выше, примеч. 15).
729
...до дня святого Николая... — Подразумевается б декабря 1341 г.
730
Тебя, Бога, хвалим (лат.).
731
«Те Deum laudamus». — Согласно церковному преданию, текст этого гимна написан в конце IV в. Амвросием Медиоланским. В западной литургической традиции гимн «Те Deum...» пелся в конце утрени по воскресеньям и большим праздникам, а также во время процессий, приуроченных к особым случаям: возведению в сан церковных иерархов, коронации королей и императоров.
С этих-то пор я принимала нашего Господа всякую неделю по разу. И сие, несомненно, ведомо истине моей Иисусу Христу, что Он по Своей благости мне, самой недостойной из всех, позволяет принимать Его в сокровенном ликовании души, в подлинной и сладостной благодати. Иногда одолевает меня, поскольку я часто Его принимаю, немалый испуг из-за Его величия и моего недостоинства. И тогда я жажду от Него в день [таинства] умножения благодати как неложного знамения, что на то есть Его воля. И в этом, в Своей благостыне, Он не отказывал мне. А иногда, когда я принимала тело Его, Он мне сообщал, что [также] принимает меня [732] . И это при том, что в устах моих Он был самым сладостным, — в такой мере сладок, что я не умею о том написать, ибо не чувствовала вещества [гостии]. Когда я принимаю нашего Господа, то не выбираю себе никаких определенных молитв и никаких пожеланий либо прошений за исключением тех, что мне сообщаются в это самое время. И Он мне чудесным образом подает Своей благодатью, как мне просить и как мне молиться. Господу моему Иисусу Христу, несомненно, известно, что меня во всякое время одолевает сокровенное стремление к священному таинству — чтобы его принимать вместе со всеми, кто, как вижу, его принимает. Меня влечет ко всему, что я могу исполнить в христианской любви. Мое обыкновение — в том, чтобы принимать его всякое воскресенье. Как-то раз я была этого лишена. И тогда меня посетила величайшая скорбь со множеством слез, и плач продолжался весь день. Когда ночью я собиралась ложиться, скорбь настолько усилилась, что мне невольно подумалось: «Я ни за что не переживу сию ночь без нашего Господа». В понедельник, явившись к заутрене в хор, я узнала, что будет священник. И ко мне пришла величайшая радость, которую нельзя описать.
732
А иногда, когда я принимала тело Его, Он мне сообщал, что [также] принимает меня. — См. примеч. 56 к «Откровениям» А. Лангманн.
Еще мне дается вот что нашим возлюбленным Господом. Если я хочу принять Его, мне внутренне посылается, покуда не явился
733
Когда я услышала ~ что хотят карать тех, кто стал бы принимать нашего Господа... — В отличие от Генриха Нёрдлингенского, занимавшего сторону Папы, М. Эбнер высказывалась в пользу Людвига Баварского. Такую же позицию занимала Кр. Эбнер, насельница обители Энгельталь (см.: ChE2 21). Ф. Штраух указывает, что интердикт препятствовал причастию лиц, находившихся в здравии, но не больных. Он также напоминает, что в монастырях, при затворенных дверях, все таинства отправлялись, как прежде. См. также выше, примеч. 62 и 75.
Item, когда я лежу, уловленная и скованная молчанием, а в пятницу снова возвращаюсь в себя, то чувствую все свои человеческие силы в такой мере иссякшими, что помышляю в себе: все люди, живи они хоть совершеннейшей жизнью, не смогут мне посодействовать в том, чтобы мое желание было исполнено до конца — да истощу все мои силы в страдании Господа моего, как и Он все Свои истощил, когда страдал с четверга до субботы. И мне в подлинной радости нередко сообщается Господом нашим: Он стремится сие исполнить со мной в подлинной любви.
По субботам весь год я обреталась в сладости, благодати и в легкости, как раньше мне даровалось [лишь] в святой канун Пасхи.
Item следующим постом я была снова больна той самой болезнью, которую описывала выше и каковую имею по сию пору во время постов. За четырнадцать дней до Пасхи я, как водится, слегла. Сии четырнадцать дней я лежу не в силах вымолвить ни единого слова. И случись так, что мне нужно было бы заговорить[, то я не сумела бы] — уста мои столь плотно затворены, что я не в силах даже молиться. Могу вычитывать только дневные часы и ничего кроме них. Изредка меня одолевает столь великая боль, что начинается речь, о которой писала я прежде, и притом с немалою благодатью. Ее у меня получается выразить с помощью слов, мощных и бурных. Когда это случается, я не чувствую боли. Уходя, речь оставляет меня в великой сладости. Но я закрываюсь и не могу произнести ни единого слова. В это время меня то и дело донимает ужасная скорбь, которую в Своей благостыне мне даровал Бог как подлинное, исполненное любви свидетельство Своих страстей [734] . Это — громкие крики и вопли, бывающие у меня. Едва я слышу, что упоминаются священные страсти моего возлюбленного Господа, то не могу вычитывать даже дневные часы, как их читают в хоре. Мне нужно читать другие антифоны, чем те, что читаются там. При чтении приходится многое изменять, чтобы суметь это вынести и дослушать. Мне показалось, что я не смогу исповедоваться [735] . Но в среду Бог объял меня могучей благодатью, и мне было дано, чтобы я могла и исповедоваться, и молиться. Три следующих дня я не могу вычитать заутрени, но вынуждена читать что-то иное, ибо не умею ни читать, ни слушать заутрени, приходящейся на эту пору. В пятницу во время службы я осталась в светелке одна, и Бог наделил меня великой благодатью и сокровенным желанием — просить и молиться в Его святых делах любви. Особо же Он дал мне желание просить об одной душе, почившей год назад и имевшей во мне великое утешение в своих предсмертных скорбях [736] . Бог сообщил мне, что она в тот же день оказалась в раю, дожидается там воскресенья до Пасхи, а затем отправится в вечную радость. Когда впоследствии я хотела за нее молиться, мне давалось, что я не могла произнести ничего другого, кроме как: «Я, Господи, знаю, что она в вечной радости».
734
...как подлинное, исполненное любви свидетельство Своих страстей. — В оригинале: «ze ainem waren minnenzaichen sins lidens» — букв.: «как подлинный знак любви Своих страстей» (ME 64, 10). «Знаками любви» в мистической литературе назывались пять ран Христа (см.: ГС 481, 508, 509, 522). См. выше, примеч. 76.
735
Мне показалось, что я не смогу исповедоваться. — Переводим в соответствии с рукописью M: «daz ich ie nit beichten kund».
736
...об одной душе ~ в своих предсмертных скорбях. — Имеется в виду человек («pars pro toto»).
В праздник [Пасхи] мне было дано, что я не могла слышать «Credo in unum» [737] [738] и ушла с мессы, когда его запели. То же случилось со мной, когда читалось Евангелие о священных страстях. Еще я не могу выносить, если кто-нибудь называет по имени одного из тех, кто был виновен в страданиях Господа моего. Ибо звучание ненавистных имен причиняет мне большую скорбь, чем всё остальное, за исключением разве что великих страстей Господа моего Иисуса Христа. Из этого праздника я также увлекла с собой уловленное и связанное молчание, длившееся целый год напролет, — оно начиналось всякую неделю во вторник, с вечерни, и продолжалось до первого часа следующего дня, а затем открывалось с вечерни в четверг и длилось до часа первого пятницы.
737
Верую во единого [Бога] (лат.).
738
«Credo in unum» — Никео-Константинопольский Символ веры, введенный Вторым (381 г.) и утвержденный Четвертым (451 г.) Вселенскими соборами, с дополнением «Filioque» («и Сына») в XI в.
Так дожила я опять до дня святого Николая [739] . И молчание опять было отнято великой благодатью. В следующие посты мне давалась во вторник после Белого воскресенья [740] самая бурная радость, а в ней меня посещал оглушительный смех, какового я не могла избежать. Из-за смеха я должна была покидать хор и не могла ничего делать. В этой-то радости мне было открыто, что она означает для меня [грядущую] скорбь. Так оно и случилось.
739
...до дня святого Николая. — То есть до б декабря 1342 г. (см. также выше, примеч. 101).
740
В следующие посты... во вторник после Белого воскресенья... — Изображенные в отрывке события имели место 4 марта 1343 г. Каким образом Белое воскресенье (der wisse sunnuntag), первое (Фомино) воскресенье по Пасхе, могло прийтись на Великий пост, остается непонятным. Вероятна ошибка в оригинале.