Житие сестер обители Тёсс

Штагель Элизабет

Ночью у меня началось молчание, уловленное и связанное, вместе с тяжелой болезнью и горьким страданием внутри и вовне. Молчание начиналось всякий день после полудня и длилось до утра, прекращаясь после первого часа. Только тогда я читала заутреню. В этот пост я не могла ходить ни на мессу, ни куда-то еще, ибо меня едва могли довести до постели. Там было окно, которое выглядывало на алтарь, и я всякий день видела нашего Господа. Весь пост я пребывала в тяжком страдании. Особенно когда у меня начиналось молчание, о котором написано выше, я совершенно закрывалась внутри и наполнялась лишь тем, что обуревало меня и что мне было неведомо. Потом, во время трапезы, я едва могла вкушать телесную пищу, да и то с немалым трудом. Я чем-то запираюсь внутри, что от меня самой остается сокрытым и о чем я не могу написать. Но Господу моему, несомненно, известно, что, какую бы боль ни переживала телесно, в сердце своем я неизменно чувствую радость о дивных деяниях нашего Господа, в которую никто не может поверить и каковую не может никто ощутить, разве что тот, кто сам ее испытал.

В Своем милосердии Бог даровал мне, что, как бы мало я ни принимала телесной пищи и как бы много ни имела страданий и тягот, за шесть лет я ни на день не прерывала поста, установленного нашим

Орденом и христианством. К тому же я больна, да так сильно, что от меня ожидают [исхода] души. Но у меня помощь Божья на то, чтобы это осилить, хоть я и сама не ведаю как. Так для меня прошел весь этот пост. Когда настали последние четырнадцать дней, страдание у меня увеличилось. И дни эти я провела точно так же, как четырнадцать дней в прошлом году перед Пасхой (я писала об этом), с тою лишь разницей, что страдания мои участились. Так всё мое время было заполнено неведомо чем.

Когда настала Пасха, я встретила ее приход с великою радостью о воскресении нашего Господа. Отправилась на заутреню в хор, желая прочитать мой Paternoster. Едва я хотела начать его, как растеряла все прошения и не сумела произнести ни единого слова, а потом собралась было, да так ничего не сказала, но только сидела и молчала.

У меня еще оставалась надежда, что мне станет полегче, если я приму нашего Господа, и я приняла Его до первого часа и сидела в молчании, ведь в присутствии нашего Господа было мне хорошо. На мессе же Бог даровал мне, что я смогла читать молитвы с великой и сладостной благодатью, да притом такие, какие только хотела, за исключением Paternoster. Я испытала величайшую скорбь из-за них, утраченных мной. Смерть была бы мне гораздо милее, ибо я не знала, как мне проводить время ночами и днями. Я разразилась обильными слезами и безудержным плачем. Особенно когда надвигалась ночь и я вспоминала, что не могу читать мои Paternoster, то мной овладевали великое горе и скорбь вместе с усердным рыданием. Впрочем, истине моей Иисусу Христу, несомненно, известно, что я покоряюсь в добровольном послушании всему, что Он творит со мной по Своей любезнейшей воле.

Уразумев, что не сумею вычитывать мои Paternoster, я обратилась к прочим молитвам и прочла пятьдесят «Paternoster» [741] всем Его святым страстям, запечатлела и затворила себя в них. Произнесла пятьдесят «Paternoster» Его воистину святой жизни и поместила в нее все мои неведомые пути... [742] И, несомненно, известно моей живой истине Иисусу Христу: мое усердное желание заключается в том, чтобы посвятить всё мое время, все дни моего жития христианским трудам и жить в истине ради единого Бога. И в этом меня должен наставить сладчайший Учитель, из Его же любящего сердца проистекло всякое искусство и ведение.

741

...мои Paternoster, я обратилась к прочим молитвам и прочла пятьдесят «Paternoster»... — М. Эбнер противопоставляет свою индивидуальную молитву Paternoster (см. выше, примеч. 7) молитве Господней «Paternoster» (см.: Мф. 6: 9—13; Лк. 11: 2-4).

742

...запечатлела и затворила себя в них ~ поместила в нее все мои неведомые пути... — Приведенные М. Эбнер глаголы: «запечатлела» («drucket»), «затворила себя» («schlosse mich»), «поместила в нее» («enphalh dar in») — имели терминологический характер и использовались харизматиками для описания своего опыта сораспятия Христу.

С молитвой и в страдании дожила я до воскресенья по Пасхе. Ночью мне было явлено присутствие нашего Господа — с великой сладостью и воистину чудными делами Божией благодати. Вернулась и речь, о которой я раньше нередко писала. Когда же после заутрени явилась я в хор, мне были возвращены мои Paternoster. Но они выходили у меня какими-то смутными и чуждыми мне. Я не припоминала всех увещаний, не ощущала желания, какое у меня было прежде. Так всё оставалось до Вознесения нашего Господа, да и не отступило до Троицы [743] . В это время я была настолько слаба телом, что зачастую думала, что помру. Однако в день Вознесения слабость у меня немного уменьшилась. А потом, уж на Троицу, Paternoster были мне полностью возвращены — с увещаниями, пожеланиями и сладостной благодатью, и я ходила в хор вместе с конвентом. Когда в понедельник по Троице я стояла в хоре и мы воспели «Veni creator» [744] [745] , мне послышались столь сладостные голоса, певшие на тот же самый мотив, что не умею о том написать. Я прониклась насквозь присутствием Божией благодати, и в ней мне было дано, что то были ангелы Господа нашего. Праздник я провела с великою благодатью.

743

...до Вознесения... до Троицы. — То есть соответственно до 22 мая и 1 июня 1343 г.

744

Приди, [Дух] животворящий (лат.).

745

«Veni creator». — См. примеч. 148 к «Книжице о непосильном бремени благодати» Кр. Эбнер.

После же праздника мне было дано связанное молчание, о котором писала я прежде. И как со мною было в прошлом году по вторникам и по четвергам, ровно так со мною стало теперь по четвергам и по пятницам, даже до третьего дня после дня святого Мартина [746] . И тогда мне было сказано Богом в изобилии благодати: «Ты — истины восприемница, Моей сладостной благодати — стяжательница, Моей божественной радости — испытательница и любви Моей — любительница. Я же — Супруг души твоей и жажду им быть ради славы Моей. В тебе имею Мое любезное дело, оно для Меня — сладостная игра [747] .

Твоя любовь принуждает Меня, чтобы Я дал Себя обрести, да так, чтобы душе сего было достаточно, а тело сего не захотело терпеть. Твое сладостное желание обретает Меня. Твоя сокровенная жажда заставляет Меня. Твоя горячая любовь связует Меня. Твоя чистая истина держит Меня. Твоя бурная любовь соблюдает Меня. Желаю тебя радостно воспринять и любовно обнять, увлекая в едино-Единое, коим являюсь. Этого не чрезмерно для Моей благостыни. Хочу дать тебе поцелуй любви. Он — для души твоей радование, сладостное, сокровенное касание и любовное совокупление». Item: «Из вышнего Божества проистекает милосердие, из нежного человечества Иисуса Христа проистекает благостыня, а из милостивых деяний Духа Святого проистекает любовь. Любовь дарует мир, от мира же является благодать, от благодати — хотение, от хотения — страстное устремление, от устремления — деяние, от деяния — плод, а от плода — вечная жизнь» [748] .

746

...до третьего дня после дня святого Мартина. — То есть до 14 ноября 1343 г. (день св. Мартина отмечается 11 ноября).

747

...сладостная игра. — В оригинале: «ain suesses spil» (ME 69, 21). О понятии «игра» см. с. 391—393 наст. изд.

748

«...Любовь дарует мир, от мира же является благодать ~ от деяния — плод, а от плода — вечная жизнь». — Ср.: «Чем дольше она (Невеста. — М.Р.) мертва, тем радостней она живет. | Чем радостней она живет, тем больше она умаляется, | Чем больше она умаляется, тем больше ей прибывает» (ССБ 27). Несмотря на сходное ступенчатое строение обоих изоколонов, предположить влияние произведения Мехтхильды Магдебургской на М. Эбнер в данном случае невозможно, поскольку последняя ознакомилась со «Струящимся светом...» лишь в 1345 г. (В письмах Генриха до 1343 г. эта фигура также не встречается.) Остается гипостазировать наличие общего риторического тезауруса традиции, откуда оба автора могли черпать независимо друг от друга. Этот тезаурус — не что иное, как фонд продуктивных текстообразующих моделей (см.: Бондарко 2014).

Item. Последующие посты я начинала с намерением каждый день отмечать Страстную пятницу прошениями и воссозданием в памяти всей Его святой жизни. Все дни напролет у меня была радость и присутствие божественной благодати, словно это в действительности и был тот самый день. Я так поступала из-за того, что никак не могла отметить Страстную пятницу, ибо Господу моему, несомненно, известно, что установления христианства я чту и люблю. В воскресенье мною опять-таки овладевало скованное молчание, с обновленной и особенной силой. В прочее время воскресенья у меня проходили легко.

Случилось также, что многие из наших сестер задумали принять вкупе со мной нашего Господа, и было сие в воскресенье. А я была крепко-накрепко скована молчанием. Когда пришло время и они, как думалось мне, Его принимали, мной овладела томительная тоска по телу нашего Господа, ибо и я Его захотела принять. Но тут явилась подмога моя, Иисус Христос, и подал мне освобождающее, радостное облегчение, и я не чувствовала ничего, кроме Его сладостной благодати. Весело поднявшись, я отправилась в хор. Когда пришла, сестры уже Его приняли, но капеллан находился всё еще в хоре и дал мне нашего Господа. Едва я Его приняла, молчание вернулось ко мне с прежнею силой.

Во всё время поста я оставалась связанной и уловленной подлинной благостью Божией. Когда до Пасхи оставалось четырнадцать дней, я снова слегла и провела все дни точно так же, как два предыдущих поста, о которых писала прежде: с речью, связанным молчанием и криками. Я не могла молиться и читать дневные часы [последних] трех дней. Однако на последней неделе во вторник молитва ко мне возвратилась. Я могла молиться, как только хотела. После Пасхи я сильно болела, а в пятницу после нее опять явилось молчание. Оно меня столь крепко сковало, что продолжалось в субботу. Всю неделю на Троицу мне, со сладостной благодатью нашего Господа, было совсем хорошо. После нее молчание вновь укрепилось, и я нередко имела его по целым неделям, исключая разве что воскресенья. Но обычно я имела его по пятницам и субботам. В octava assumptione [749] Владычицы нашей [750] мне стало опять хорошо, я чувствовала великую благодать и сладостность.

749

октава Успения (лат.).

750

В octava assumptione Владычицы нашей... — Успение Девы Марии отмечалось 15 августа; следовательно, октава Успения пришлась на 22 августа 1344 г. См. примеч. 139 к «Книжице о непосильном бремени благодати» Кр. Эбнер.

В это самое время как-то раз в воскресенье я пожелала принять нашего Господа. Когда задумала начать мои Paternoster, не смогла их читать. И мне явилась речь с самой сильной благодатью. Сестры собрались было навестить меня. Я же затворилась, как обычно делаю это. Но сестры отворили замок и вошли ко мне. Едва речь миновала, пришел капеллан. Он принес мне нашего Господа, дабы я приняла Его, сидя в стуле, и я Его приняла с немалою благодатью.

А еще в этот год мне было даровано вот что. Если мне хотелось сказать и выучить что-нибудь, где имелось упоминание о делах любви нашего Господа, даже если я не успела об этом изречь ни единого слова, то всё мое сердце охватывалось столь сильною болью, что я была вынуждена нагибаться на него, не будучи долгое время в силах ничего вымолвить. И сие случается со мной довольно часто. И вот что еще: если я говорю что-нибудь о Господе нашем, то внутри так затрагиваюсь благодатию Божьей, что мне приходится умолкать, и я не могу проронить ни единого слова. Господу моему, несомненно, известно, что для меня невыносимо выслушивать и произносить какие-то речи и что если я позволю увлечь себя празднословием, то испытаю потом недовольство и немалое сожаление.