Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Item в то время мне было дано одной ночью, что я на себе увидала пять знаков любви, на ладонях, на стопах и на сердце [709] , и стяжала величайшую благодать, когда помышляла о них.
Item после сего я узрела чистейшее, пресветлое тело некоего мужа. Сие лежало передо мной обнаженным. Я сподобилась весьма изобильной благодати и сладости от этого тела, ибо оно сверкало светло и ярко. Мне было наитие, что мы должны его целиком потребить, и появилась немалая надежда на то, что его расчленят и съедят. Сестрица же моя изрекла: «Се грядет тот, кто разделит его», а потом мне было указано, что сие есть нежнейшее тело Господа нашего, ибо вскоре после того мы приняли нашего Господа.
709
...пять знаков любви, на ладонях, на стопах и на сердце... — Речь идет о стигматах (см. выше, примеч. 76).
Когда тем же постом вновь воспели гимн «Vexilla regis etc.», то я опять не могла его слышать, и даже в большей мере, нежели прежде. Я долго сидела, соблюдая молчание [710] , как писала прежде о нем. Оно неотступно продолжалось недели. Из-за него я тяжело заболела, так что слегла в постель. Я лежала в светелке, где могла слышать пение, чтение, да и всё, что делалось в хоре. Когда настало Пальмовое воскресенье [711] , я слышала, как конвент поет во время процессии. После этого ко мне пришло молчание, ставшее [уже] обычным, и оно продолжалось, пока во время мессы вычитывали пассион [712] .
710
Молчание. — В оригинале: «swige» (ME 50, 16). С этого места следует различать два вида молчания: одно произвольное, практикуемое М. Эбнер как разновидность аскезы, второе — «связанное» («die gebunde swige». — ME 52, 7), по отношению к которому она ощущала себя как жертва и объект насилия.
711
Пальмовое воскресенье — воскресенье перед Страстной седмицей, посвященное входу Христа в Иерусалим. В данном случае речь идет о 21 марта 1339 г.
712
Пассион. — Имеется в виду воскресный пассион (от Матфея), первый из четырех пассионов, читаемых во время мессы на Страстной седмице. См. также выше, примеч. 31.
713
Тихая месса. — См. примеч. 64 к «Книжице о непосильном бремени благодати» Кр. Эбнер. Немецкий термин «still mess» использовался в двух значениях, для указания (1) на Евхаристический канон и (2) на то, что на латыни называлось «Missa lecta». Комментарий историка П.Д. Сахарова:
В средние века довольно обычным было служение мессы не торжественно с произнесением части текстов нараспев, перемежающимся песнопениями хора, а тихо, когда священник произносил все тексты вполголоса (это могло «покрываться» исполнением каких-нибудь песнопений или игрой на органе). Это и есть читан(н)ая месса (Missa lecta). Евхаристический канон — главная часть мессы, когда происходит освящение Даров (пресуществление). Основная часть Евхаристического канона в средние века читалась неслышно, вполголоса — притом на любой мессе, будь то читанная или торжественная (на торжественной мессе в это время звучали некоторые положенные для этого промежутка песнопения, которые перекрывали по силе звука чтение соответствующих разделов Евхаристического канона).
В гл. 1 кн. III «Муравейника» И. Нидер передает два кратких рассказа о женщинах, прилюдно симулировавших экстатический транс. Приводим второй из них:
Доводилось мне слышать от священной памяти отца Конрада, первого реформатора нашего Ордена, славнейшего проповедника в целой Германии, что некая жена, пользующаяся великой известностью в народе, начинала при слушании святой проповеди кричать перед всеми собравшимися как бы в восторге (quasi in jubilo). Впоследствии она тайно призналась ему, что делала сие не по причине благодатного жара, но только из суетной славы.
Сам факт симуляции определенным образом указывает на наличие воспроизводимых аферисткой образцов, индивидуальных экстазов во время общественных богослужений: возношения даров, проповеди и причащения.
714
Не в силах дождаться Дня отпущения... — То есть 25 марта 1339 г. (см. примеч. 3 к «Откровениям» А. Лангманн).
В самый День отпущения во время заутрени мною опять овладело живейшее сострадание Господу моему [715] вкупе со всеми болями и со скорбью, о которых я только что говорила. Я ощущала их во все часы, какие читала в тот день. Мною овладела забота о пятнице, чтобы суметь что-то сделать [в сей день], ведь всю ночь напролет до первого часа я пролежала в молчании, но оно покинуло меня с большим облегчением. Я пошла в хор, читала Псалтирь и сумела прослушать всю службу. В те дни у меня была великая скорбь, однако нередко и изобильная благодать. В Пасху мне стало так хорошо, что я принялась за мои Paternoster, пошла в хор, смогла петь и читать. А что мне было дано год назад: что я совсем не могла говорить о блаженных деяниях любви нашего Господа, то у меня умножалось и в сей год до того, что я о них не могла даже слышать, ибо, слыша о них, скручивалась и уловлялась молчанием, как о том написано ранее. Сие продолжалось со мной целый год.
715
...мною опять овладело живейшее сострадание Господу моему... — В оригинале: «do kom mir aber daz gegenwertig mitliden mins herren» (ME 51, 15—16).
Следующим постом молчание стало во мне вновь укрепляться за две недели до Пасхи. Я сделалась совершенно больной из-за скованного молчания, а также из-за речи, каковую неотступно имела до самой заутрени Дня отпущения. Едва я принялась за заутреню, как в сердце явилась величайшая боль и печаль, и притом настолько горькая, словно я и впрямь находилась в присутствии Возлюбленного и страстно Любимого моего [716] и видела своими глазами Его исполненное болью страдание, и всё происходило у меня на глазах. До этого я за всю свою жизнь не переживала страдания по-настоящему. Моя боль и горькая скорбь были столь велики, что, мне показалось, хуже на земле не бывало ни одному человеку. Не исключаю и саму святую Марию Магдалину. Едва осилив три чтения, я не сумела читать заутреню дальше. Страдание, случившееся у меня на глазах, продолжалось, пока не была пропета заутреня. Меня уложили, мне было столь скверно, что я примирилась со смертью. Во всём этом мире мне не было ничего радостней и вожделенней, чем упокоиться в любви и в скорби по страстям Господа моего.
716
...словно я и впрямь находилась в присутствии Возлюбленного и страстно Любимого моего... — В оригинале: «as ob ich gegenwertiklichen bi minem geminten hertzeklichen liebsten lieb gewesen wer» (ME 52, 10—12).
Я лежала в спальне на ложе своем, ибо не могла слышать пения в светелке при хоре. В слабости я оставалась даже после первого часа. В этот день я не могла читать ни заутрени, ни часов, да и не сумела от скорби произнести ни единого слова, но лишь подала знак, что желала бы принять тело нашего Господа. А потом ко мне явился наш духовник. Я думала, что не вымолвлю даже словечка, однако помощью Божьей смогла исповедаться, и притом безо всяких помех, и вкусила нашего Господа. Благодаря Его благостыне, сие мне было на пользу как изнутри, так извне; так я пролежала день и ночь. В Страстную пятницу, когда я читала заутреню, ко мне снова явилось молчание, связанное и уловленное. Я была сильно огорчена и полагала, что днем ничего не смогу делать. Но благостью и верностью Божией мне сообщилось настолько сильное облегчение, что я поднялась и отправилась в хор. Весь конвент был этому весьма удивлен. Я же читала Псалтирь и слушала службу, а при чтении страстей сподобилась величайшей сладости и благодати, какая обычно со мною случается, когда я вычитываю мои Paternoster. Сие продолжалось, пока не воспели «Sanctus ayos» [717] [718] .
717
Святой, святой (лат., греч.).
718
«Sanctus ayos» — песнопение Страстной пятницы, в котором одна часть хора поет «sanctus», а другая «?????».
В сочельник, уже ближе к ночи, я услыхала, как некто клянется священными страстями Господа моего. Со мной опять произошло то же самое, и такое со мной продолжалось весь год. Когда милостивой благостью Божией мне подавались громогласные крики и вопли — они давались, если я слышала, как говорят о священных страстях, — то они мне пронзали самое сердце и распространялись по всем моим членам. А затем я уловлялась молчанием и связывалась им всё крепче и крепче. В этот раз молчание было сильней... Вот так и сижу я подолгу, то больше, то меньше. Потом что-то стреляет мне в сердце выстрелом неведомой силы. Он проникает мне в голову, во все мои члены, мощно переламывает их. Оной силой я принуждаюсь к тому, чтобы громко кричать и взывать. Я не властна сама над собой и не могу оставить сих криков, пока они у меня не забираются Богом. Временами доходит и до того, что из меня брызжет алая кровь, мне становится скверно, да так, что кажется, живой мне не выбраться, хотя для меня было бы великой отрадой отдать свою жизнь в этой любви. Тогда-то мне является Господь мой Иисус Христос, предстает предо мной, даруя помощь. Пройдя, боль оставляет меня весьма радостной, в сладостной благодати. В ней парю я два дня. Стремлюсь в это время оставаться одна. Что мне говорят, я слушаю неохотно. Только то, что мне сообщается изнутри, вызывает радость во мне. Тогда мне обычно приходится лежать до трех дней или дольше того.
В этот год, после Рождества, мне было дано, что я больше не могла, как было то ранее, слышать, как поют или читают о священных страстях возлюбленного Господа моего. Едва я о них слышала, мне становилось ужасно, как уже говорила об этом. Я дожила до поста, а в пост это усилилось. Однажды я отправилась на вечерню — в это время как раз начинали песнопения Страстной седмицы — и принялась ее читать. Мне никто не хотел помочь, так что я вычитывала ее в одиночестве, а потом осталась в скованном молчании от вечерни до тех пор, пока сестры не вышли из-за стола. Тогда-то и разразилась я воплями да громкими криками и издавала их долгое время. Мне стало вовсе скверно, и я пролежала пару недель.
В Пальмовое воскресенье я снова кричала во время заутрени. И кричала так долго, что все сестры из-за меня впали в отчаяние, полагая, что я вот-вот должна умереть, да и сама я думала так. То же случилось со мной в понедельник перед самой заутреней. Случилось по причине того, что священные страдания Господа моего Иисуса Христа предстали воочию перед моим внутренним взором. При этом мне стало так скверно, что я опять стала громко кричать. Сие случается часто со мной из-за простого внутреннего представления даже в то время, когда я не слышу о страстях и ничего о них не читаю, а особенно всеми постами. В среду, пока читали вечерню, сие опять началось у меня вкупе с воплями и громогласными криками. В следующий четверг на заутрене я снова была охвачена сочувствием, изнутри и извне, искренним и великим. И после этого в пятницу страсти так живо предстали передо мной, что я, вычитывая один из часов дня, стала кричать.
Я постоянно оставалась в постели и из-за внутренней боли внешне так ослабела, что не могла терпеть чьего-либо касания. Едва в святую субботу закончилось пение утрени, меня отнесли в светелку, где я обычно нахожусь, и час первый я встретила в великой слабости в ней. Когда в тот день собрались начать службу, я не позволила никому остаться со мной и, велев всем отправиться в хор, осталась одна. Как только начали петь «Gloria in excelsis» [719] [720] , в меня проникла величайшая сила, полная сладости, а также сокровенная благодать, причем я получила совершенное здравие! Мне было даровано неложной помощью Иисуса Христа: коль скоро я с Ним вместе страдала, я и восстану с Ним в радости. Пришла одна из наших сестер, ревностно заботившаяся обо мне. Она хотела знать, как у меня обстоят дела. Найдя меня в великой радости и в здравии, она очень обрадовалась и удивилась, так как оставила меня в тяжелой болезни. Я подтвердила ей, что полностью выздоровела. А она сказала: «Я наблюдала тебя две недели в тяжкой болезни и не могу поверить, однако вижу сие своими очами» — и попросила меня прогуляться туда и сюда по светелке. Я протянула ей руку, она же сказала: «Вставай без помощи». Я с немалою радостью встала без всякого затруднения, три раза прошлась по светелке и могла пойти всюду, куда бы ни пожелала, но не хотелось вызывать любопытства. В день святой Пасхи я отправилась в хор на заутреню. Все сестры очень обрадовались, и то, что я сделалась здравой, все восприняли как чудо и одно из дел милосердия Господа нашего. Я читала мои Paternoster с великой благодатью и сладостью, приняла нашего Господа и всю эту неделю ходила в хор в особенной радости. И мне было дано, что дневные молитвы [721] о святом кресте, которые я не могу читать ни с кем вместе, а также слова «святой крест», «святой гроб» и прочие, не слишком пространные, я не могла с тех пор слышать без особой печали и изрядного внутреннего содрогания. С тех же пор я не могу подолгу, как прежде, беседовать о Господе нашем. И всё из-за того, что я не умею говорить о святых делах любви, с которыми связано и в которых покоится всё мое веселие и упование. И вот что еще меня угнетает: если я беседую с кем-то, то меня берет опасение, что против меня все сговорились. Сие наполняет мое сердце грустью, и все слова встают у меня комом в горле. Я вся внутренне сжимаюсь от страха. И ведомо истине моей, Иисусу Христу, что с того времени во мне умножается вот что: ни радость, ни печаль не находит в моем сердце пристанища — разве только в ту меру, в какую сие подается мне Богом. Меня неизменно занимают неизвестные вещи, которые мне дарует Бог, а также вещи, которые у меня еще впереди.
719
Слава в вышних [Богу] (лат.).
720
«Giona in excelsis» — первый стих ангельского славословия, соответствующего Великому славословию в православии. См. примеч. 8 к гл. [XXVI] «О блаженной Ите Зульцерин, сестре из мирянок» «Жития сестер обители Тёсс» Э. Штагель.
721
...дневные молитвы... — В оригинале: «die tagzit» — букв.: «дневные часы» (ME 57, 11).
В пасхальную седмицу, в четверг, ко мне при вечерней молитве вернулось молчание, о котором я уже много писала. В нем я осталась вплоть до первого часа. Оно увеличивалось во мне от недели к неделе и наступало всё раньше и раньше. К Троице оно удлинилось, да так, что я начинала молчать уже с полудня в четверг и оставалась в нем целую пятницу. В четверг я вкушала пищу лишь утром, а не вечером, на ночь, оставаясь весь день без всякой телесной еды.
После этого накануне праздника святого Лаврентия [722] , выпавшего на четверг, молчание повторилось опять. С тех пор стало оно разрастаться до дня святого Михаила [723] . А затем и среда была мне отдана для молчания, так что я оставалась в молчании с вечера вторника и до середины дня в пятницу. В течение этого времени я не владела собой, не принимала ни телесной пищи, ни пития. Через горло мое не просочилось бы даже капли воды. Впрочем, в себе я не ощущала нехватки ни еды, ни питья и не помышляла о них.
722
...накануне праздника святого Лаврентия... — Праздник святого Лаврентия отмечается 10 августа; следовательно, его канун в данном случае пришелся на 9 августа 1341 г.
723
...до дня святого Михаила. — То есть до 29 сентября 1341 г.