Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны

ан-Насави Мухаммад

Это образец того, чего достиг этот совершенный. И для достижения желанной цели беспристрастность в [его] восхвалении и прославлении невозможна.

Он проявил себя искусным в науках древних, соединив это с прочими достоинствами. Он посвятил себя их изучению в дни своего пребывания в Хорезме, а оно длилось девятнадцать лет! Его предсказания по звездам редко когда не сбывались. Когда не было известий о султане [Джалал ад-Дине] и о том, что он находится в самой середине Индии, он, бывало, говорил, что султан еще появится, будет царствовать и водворит порядок и что Гийас ад-Дин не будет иметь успеха, так как звезда его не указывает на счастье: она только мерцает, а [впоследствии] погаснет. По этой причине он единственный, отличаясь этим от правителей округов, не провозглашал хутбы с именем Гийас ад-Дина. И через некоторое время случилось то, о чем он говорил, и дело обернулось так, как он предсказывал, но произошло это уже после его гибели. Вышло так, как говорится [в пословице]: ты узнал кое-что малое, а ускользнуло от тебя многое. Он предсказывал, что султан появится и дела его пойдут хорошо, но не знал, что сам погибнет раньше его появления. Он обманулся в надежде и ошибся в рассуждениях.

О успокаивающая меня обещанием, ведь смерть [может прийти] раньше, и если я умру от жажды, то пусть не падают капли дождя.

Когда Гийас ад-Дин узнал, каково мнение Нусрат ад-Дина о султане [Джалал ад-Дине], что он, в противоположность остальным, равным ему, предпочитает его и склонен к нему, он отрядил против него Тулука ибн Инандж-хана с войском его отца, дал ему в помощь Арслан-хана /129/ и других, из числа тех, кто захватил окраинные земли, и приказал им следовать указаниям Тулука в делах важных и второстепенных и стараться помогать ему в том, что он начал и предпринял.

Когда сообщение об этом дошло до Нусрат ад-Дина, он стал совещаться со своими советниками о том, как устранить беду и отразить грозную опасность. Итогом их раздумий было [решение] направить меня ко двору Гийас ад-Дина с некоторой суммой денег, чтобы отвратить этим распространяющуюся смуту и заткнуть открытые рты.

Я отправился туда неохотно. Через некоторое время, ночью, У границ Ругада [476] я столкнулся с сыном Инандж-хана. Я скрылся под покровом ночи, спасаясь от них, как перепуганный страус, и бежал, как Моисей, [когда его звал бог]. Когда я достиг Джурджана [477] ,

я увидел близ него шатры и узнал, что они принадлежат эмиру Коч-Канди, который прибыл от двора Джалал ад-Дина и направляется в Хорасан, чтобы стать там на'ибом Ур-хана. Мне рассказали о том, что произошло в Рее, о прекращении власти Гийас ад-Дина и установлении власти Джалал ад-Дина. Тогда я отправился к упомянутому (Коч-Канди) и не знал, как мне идти: от радости я чуть было не летел к нему. Я долго беседовал с ним и услышал полное и подробное [сообщение] о состоянии дел. После этого я обдумал положение и понял, что нет смысла возвращаться назад и что отвратить сына Инандж-хана от Насы, в которую он вцепился своими когтями, может только султанский приказ. Я отправился в Астрабад, где находился малик Тадж ад-Дин ал-Хасан, готовившийся следовать ко двору Джалал ад-Дина. Тогда я решил сопровождать его и стал побуждать его торопиться. Но в то время, когда он собирался, на границу его области напал Данишманд-хан, приверженец Гийас ад-Дина, недостойный попирать ногами край султанского ковра. Из-за этого его (Тадж ад-Дина) приготовления расстроились, и необходимость заставила меня вернуться на Бистамскую дорогу. Я возвратился на нее и с опаской направился в Рей, а оттуда поспешно — в Исфахан. А вслед за мной шли известия об осаде Насы и натиске [врагов] на нее и не давали мне успокоиться и [свободно] вздохнуть. И все-таки я задержался в Исфахане на два месяца по необходимости, а не по желанию, так как к султану не было доступа по различным причинам, в том числе /130/ из-за смуты луров в горах и их угроз дорогам, ведущим к султану. <Ведь малик Хазарасп стал враждовать с султаном> [478] из-за того, что наладились отношения и упрочилось согласие между султаном и атабеком Са'дом, а он (Хазарасп) был врагом атабека. А еще причинами [задержки] были снега, завалившие дороги, и гибель многих путников в этих опасных местах. В Исфахане я оставался у Балбана ал-Кудари ас-Сиркана, пока не наступили весенние дни со всей их прелестью и земля не оделась в нарядную одежду.

476

Ругад — округ в Мазандаране. См.: ал-Казвини. Нузхат, с. 156.

477

Джурджан (Гурган) — историческая область на юго-восточном побережье Каспийского моря, а также одноименный город (совр. Горган). См.: Йакут, 3, с. 75—79; ал-Казвини Закарийа', с. 348—351.

478

Восстановлено по рукописи В.

Знамена султана двинулись по направлению к Азербайджану [479] , а его лагерь находился у пределов Хамадана. Сам же султан отсутствовал. Он готовился неожиданно напасть на атабека Йигана Таиси, зятя Гийас ад-Дина, женатого на его сестре [480] .

Когда Аллах помог султану против его брата и отдал ему во владение то, что принадлежало ранее [брату], упомянутый (Йиган Таиси) ушел в сторону Азербайджана и увидел, что он ведет борьбу за государство, гибель которого предрешена и дни которого сочтены. Он и атабек Узбек, владетель Азербайджана, действовали совместно, противодействуя султану. Когда стало очевидно, что султанские знамена движутся по направлению к ним обоим и окружают их, душа подсказала ему (Йигану Таиси), что нужно спешить в Ирак и воспользоваться отсутствием султана. Но весть о нем дошла до султана, и он неожиданно напал на него у Хамадана. Одержав над ним победу, он пощадил его, приютил и обеспечил для него защиту. Дело завершилось благоприятным для него исходом, и он возвратился к своим шатрам, радуясь, что достиг желаемого [481] .

479

Поход султана Джалал ад-Дина на Азербайджан начался в 1225 г. См.: Буниятов. Атабеки, с. 120 и сл.

480

См. примеч. 88 к гл. 33.

481

Когда Джалал ад-Дин достиг в Азербайджане города Марат, до него дошла весть о том, что дядя Гийас ад-Дина, атабек Йиган Таиси, с 50-тысячным войском, совершив грабительский рейд по Азербайджану и перезимовав в Арране, на берегу Каспийского моря, вновь подверг Азербайджан разграблению. Отсюда Йиган Таиси по приказу халифа ан-Насира двинулся на Хамадан, который вместе с другими областями был отдан ему халифом в качестве икта'. В этом эпизоде отразилась политика халифа, который, находясь под угрозой похода Джалал ад-Дина на Багдад, подстрекал против него сильных владетелей.

Джалал ад-Дин двинул свои войска против Йигана Таиси. Скрытно, ночью, подойдя к лагерю атабека, воины султана окружили его в момент, когда там занимались дележом награбленной в Азербайджане и Арране добычи и большого количества скота. Утром Йиган Таиси увидел окруживших его воинов Джалал ад-Дина и его самого, в то время как он предполагал, что султан находится где-то под Багдадом. Йиган Таиси послал к султану свою жену, сестру султана, с просьбой о пощаде. Войска Йигана Таиси перешли на сторону Джалал ад-Дина, но он сам получил под командование другой отряд. См.: Ибн ал-Асир, 9, с. 358.

А я преподнес Шараф ал-Мулку Ходже Джахану еще до возвращения султана ту [сумму], с которой послал меня Нусрат ад-Дин, предназначая ее в знак службы Карим аш-Шарку, вазиру Гийас ад-Дина [482] , — всего тысячу динаров. [Шараф ал-Мулк] поблагодарил меня и обещал мне содействие и решение дел. Исход был самым хорошим: был издан султанский указ об установлении [границ] его (Нусрат ад-Дина) области — к ней были присоединены некоторые соседние с ней местности. Они уже назначили одного из приближенных [султана], который должен был сопровождать меня в Насу, чтобы изгнать оттуда сына Инандж-хана и доставить его ко двору султана. Но не прошло двух или трех дней, как прибыл человек /131/ с известием о гибели Нусрат ад-Дина: сын Инандж-хана вывел его из крепости Насы и велел привести его к себе. Он поразил его, обманув обладавших надеждами, и погубил его назло благородным людям. Он был повергнут в могилу во цвете лет, и стали все, кто печалится о славных, горевать по нем и оплакивать его кровавыми слезами. Я стоял среди них, пораженный, и с болью в сердце произносил стихи:

482

О вазире Гийас ад-Дина Пир-шаха — Тадж ад-Дине ибн Карим аш-Шарке ан-Нишапури — см. гл. 11 и 13. Сохранился документ о передаче ему вазирата. См.: Horst, с. 105—106.

Для меня в его смышлености и остроумии были верные признаки того, что он скоро умрет.

А сын Инандж-хана вознаградил меня за прошлую службу его отцу в Насе и Джурджане тем, что убил моих слуг, захваченных им, разграбил то, что застал из моего имущества, и завладел в моем доме всем унаследованным мною и приобретенным.

Глава 46

Рассказ о походе султана в пределы Хузистана после того, как он одолел своего брата

Когда султан получил власть над своим братом и стал обращаться с ним как с одним из своих эмиров, действующих в соответствии с его желаниями, он направился в Хузистан и остался там зимовать. Оттуда он отправил в Высокий диван [халифата] посла Дийа' ал-Мулка 'Ала' ад-Дина Мухаммада ибн Маудуда, 'арида Насы [483] . Его послание содержало раздражение и упрек. Еще раньше [султан] направил Джахан-Пахлавана Илчи в качестве передового отряда. Вышеупомянутый (Джахан-Пахлаван Илчи) по дороге столкнулся с войском Высокого дивана и с арабами [племени] ал-Хафаджа [484] , напал на них и этим нарушил долг почтения и нанес бесчестье запретному, а войско Дивана возвратилось в Багдад в худшем виде, не достигнув желаемого. Некоторая часть его была приведена в султанский лагерь, но затем их освободили.

483

Перезимовав в Хузистане (см. примеч. 77 к гл. 42), Джалал ад-Дин осадил Шустар, где правителем был эмир Музаффар ад-Дин по прозвищу Воджх ас-Сабу' («львиный лик») — мамлюк халифа ан-Насира. Хорезмшаху не удалось взять Шустар, и тогда он решил идти на Багдад, предварительно уведомив об этом халифа. Послание Джалал ад-Дина повез Дийа' ал-Мулк 'Ала' ад-Дин Мухаммад ан-Насави (о нем см. примеч. 36 к гл. 37 и гл. 65). В послании султан выражал надежду на помощь халифа в борьбе против общего врага — монголов. Однако ан-Насир не дал ответа на послание и снарядил против хорезмшаха 20-тысячную армию под командованием своего мамлюка, эмира Джамал ад-Дина Куш-Темура.

Не получив ответа, Джалал ад-Дин бросил свои войска на Ирак. Часть войск, захватив Бадрайу и Баксайу, достигла пределов Басры, где против них выступил шихна Басры Мил-Тегин. После безуспешной двухмесячной осады Басры хорезмшах отвел войска в сторону Багдада, где на него напал Куш-Темур. Однако он был разбит, и султан направил свои войска на столицу халифата.

Когда весть о разгроме халифских войск достигла Багдада, в городе спешно стали возводить укрепления и готовиться к осаде. Войска султана стали совершать рейды по окрестностям Багдада, обирая население и конфискуя скот и лошадей. В окрестностях Багдада Джалал ад-Дин находился 12 дней. См.: Ибн ал-Асир, 9, С. 355—356; ал-Джувайни, 2, с. 421—423.

484

Племя ал-Хафаджа входило в клан бану 'Укайл. Оно переселилось из района Медины к границам Басры и начало разбой на дорогах, грабя и убивая паломников в Мекку и Медину. Их разбил халиф ан-Насир, и, по существу, с 1192 г. они перестали быть сплоченной силой. Часть племени переселилась в дельту Нила.

После этого события Дийа' ал-Мулк прибыл в Багдад и был принят там с должным почтением и надлежащим уважением, но его пребывание там затянулось, и люди высказывали об этом [различные] предположения и строили догадки относительно его отсутствия [485] . [Это продолжалось] до тех пор, пока /132/ султан не завладел Марагой [486] . Тогда послу разрешили вернуться с обильным запасом добра и щедрой долей различных подарков.

485

В других источниках посольство Дийа' ал-Мулка в Багдад не зафиксировано.

486

Марагу Джалал ад-Дин взял в мае-июне 1225 г.

А когда с лица весны было снято покрывало зимы, он (Джалал ад-Дин) двинулся из окрестностей Багдада в Азербайджан. Когда он приблизился к Дакуке [487] , жители ее поднялись на стены и стали во весь голос проклинать его за то, что постигло их из-за набегов, которым подверглись области

Дивана. То, что он услышал, привело его в ярость, и он приказал наступать на город. Едва лишь была предпринята атака, как знамена были подняты [на стену] и последовали стычки. [Воины] обрушили мечи на ее жителей, и, пока не было объявлено о прекращении боя, погибло много людей [488] .

487

Дакука (в Ираке) была осаждена хорезмшахом в месяце раби' I 622 г. х. (13. III—11. IV. 1225 г.). Населению удалось скрыться в цитадели, но хорезмшах овладел городом, разграбил его и перебил в Дакуке 20 тысяч жителей. См.: ал-'Айни, IV, л. 366.

488

После взятия Дакуки Джалал ад-Дин двинулся на Тикрит (на берегу Тигра), куда прибыли вызванные халифом войска Музаффар ад-Дина Абу Са'ида Гёк-Бори ибн 'Али Кучука (1168—1233) — последнего представителя ирбильских атабеков из династии Бектегинидов (1190—1233), правителя Ирбиля и Харрана. В месяце раби' II 622 г. х. (12. IV—10. V 1225 г.) 10-тысячное войско Музаффар ад-Дина было разбито, а сам он попал в плен. Джалал ад-Дин наградил его почетными одеждами и отпустил, получив от него заверение в благонадежности. См.: Ибн ал-Асир, 9, с. 35б; ал-Джувайни, 2, с. 422—424; Рашид ад-Дин, пер., 1/2, с. 241—242; Ибн Халдун, с. 264—265.

Ибн Тагриберди (6, с. 260—261) сообщает, что халиф ан-Насир ассигновал на борьбу с Джалал ад-Дином миллион динаров.

Ал-Малик ал-Му'аззам 'Иса — айюбидский правитель Дамаска, Иерусалима и окрестных областей (1218—1227) — сообщил правителю Ирбиля Музаффар ад-Дину Гек-Бори: «Мне написал хорезмшах Джалал ад-Дин следующее: “Будь готов, ты и те, кто заключил со мной соглашение, мы двинемся против халифа, ибо он является причиной гибели мусульман и гибели моего отца и вторжения безбожных в страны ислама. Мы обнаружили его послание к ним (монголам), где он подстрекает их к вторжению в страны ислама”» (Сибт ибн ал-Джаузи, с. 417—418). Таким образом, мы видим еще одно подтверждение тому, что халиф ан-Насир вел с монголами переговоры, направленные против хорезмшаха. Кроме этого, халиф, видя в Джалал ад-Дине угрозу существованию Аббасидов, пошел даже на поклон к айюбиду ал-Малику ал-Ашрафу Мусе (1210—1230), чтобы привлечь его в качестве союзника. См.: Абу Шама, 1/2, С. 163.

Султан двинулся по направлению к Азербайджану. Когда он находился напротив гор Хамадана, он узнал о том, что Йиган Таиси перешел из Азербайджана в Ирак. [Именно тогда] произошло неожиданное нападение на него (Йигана Таиси) в Хамадане, о чем упоминалось выше [489] .

Глава 47

Рассказ о том, как султан завладел Азербайджаном

После того как Йиган Таиси стал нести службу [вассала], а Ирак был освобожден от тех, кто сеет смуту и управляет нечестно и недостойно, султан направился в Азербайджан. Когда он приблизился к нему, Шараф ал-Мулк получил письмо от жителей Мараги, побуждавших султана к решению идти туда, чтобы освободить их от того позорного гнета, который им пришлось испытать, от произвола важных господ, [правивших] государством, и [от] власти женщин [490] . [Они терпели] еще от того, что грузины вцепились когтями в нее (Марагу), а также из-за слабости их владетеля — атабека — в защите своей неприкосновенности и обороне своего владения [491] . Тогда султан устремился к ней и вошел в нее, не встретив сопротивления. Пробыв в ней несколько дней, он отправил оттуда кади Муджир ад-Дина 'Умара ибн Са'да ал-Хорезми в качестве посла к владетелю ар-Рума и владетелям аш-Шама с письмами, содержавшими уведомление о том, что он овладел областями Азербайджана [492] и острием своих зубов вырвал те [области], в которые вцепились было клыки грузин. Это были два его аргумента перед господом его! Он уведомлял их о том, что он намерен совершить набег на грузин, подвергнуть их разорению и опустошению и показать им, что в доме есть хозяин [493] . И /133/ в основу [писем] было положено начало дружелюбия.

489

См. примеч. 106 к гл. 45.

490

Последний атабек Азербайджана и Аррана, Музаффар ад-Дин Узбек, фактически забросил все дела по управлению государством, и правительницей государства была его жена — дочь последнего сельджукского султана Тогрула III (1176—1194). Подробности см.: Буниятов. Атабеки, указ.

491

Подробности о вторжении грузин см.: Буниятов. Атабеки, с. 105 и сл.

492

Находясь в Мараге, султан Джалал ад-Дин предпринял попытку вступить в контакт с правителями стран, граничащих с Азербайджаном. Он разослал послания конийскому султану 'Ала' ад-Дину Кай-Кубаду I (1219—1237), правителю ал-Джазиры, Хилата и Майафарикина ал-Малику ал-Ашрафу Мусе, правителю Дамаска, Иерусалима и Табарии ал-Малику ал-Му'аззаму 'Исе и правителю Египта ал-Малику ал-Камилу Мухаммаду (1218—1238). Сообщая о завоевании Азербайджана и о намерении напасть на Грузию, Джалал ад-Дин преследовал своим обращением цель установить нормальные отношения со своими новыми западными и южными соседями и обезопасить свои тылы. Послания всем перечисленным правителям доставлял кади Муджир ад-Дин 'Умар ал-Хорезми (ал-Хомави Мухаммад, л. 152а, и ал-Макризи, 1/1, с. 216: «Маджд ад-Дин — кади ал-мамалик ал-Ханафи») — «самый выдающийся ученый государства Хорезм, знания которого в различных науках весьма знамениты и известны повсеместно» (Ибн Биби, с. 142).

Текст посланий был, очевидно, один и тот же, поэтому ниже приводится послание Джалал ад-Дина в адрес конийского султана 'Ала' ад-Дина Кай-Кубада I:

«Салам! Наши молитвы, хвалу и возвеличивание в восхвалениях мы направляем к Высокому присутствию, доносящему к сердцам людей ласкающее дыхание сердечности и постоянство спокойствия и доверия, украшающих фундаменты дружбы и здания единства, — великому султану, Джамшиду века, Александру эпохи, чести религии и мира, полюсу ислама и мусульман, защите небес и солнцу высот, тени Аллаха во вселенной и гордости рода Сельджуков... — да будет вечным его владычество и да хранит Аллах его могущество!

Желание обрести счастье союза с Вами и упование на единство с Вами настолько крепки в нашем сердце, что, как бы ни быстр был калам, все равно он будет беспомощен в изложении этого на бумаге. Если до этого случая превратности времени, повороты эпохи и пересекали пути переписки, необходимой для радости друзей, пребывающих в отдалении и разлуке, то теперь необходимо поднять завесу разлуки и неприязни и обоюдно приложить старания к раскрытию ворот любви и единства...

Между нами, с благословения и милости Аллаха, существуют равенство в объявлении священной войны и сражений и единство в делах народа и религии. Самый подходящий человек для твоей любви и дружбы тот, кто подходит тебе по языку и вере!

Ваше высокое положение среди падишахов Магриба (Запада) — да пребудет оно высоким! — является средоточием защиты границ ислама и средством для очищения от людей безбожия и хулы. А в странах Машрика (Востока) мы своим могучим мечом гасим огонь смуты безбожных. И если в таком положении, когда так близки наши народы, мы не откроем путей дружбы, не пойдем дорогой единства, не обеспечим своих выгод и совместно не отразим наши беды, то кто же тогда станет нам другом? Где и в каких местах найдем мы воду и пропитание?

Это письмо, с благословения и милости Аллаха, составлено и отправлено в Высокое присутствие, которому мы желаем пребывать в постоянном счастье и радости, в конце месяца джумада второго 622 года (июль 1225 г.) из города Мараги, которая в настоящее время украшена нашими победоносными и триумфальными знаменами. Мы посылаем к Вам великого садра вселенной, достигшего высшей ступени знаний, опору государства (ас-садр ал-му'аззам ал-'алам муджтахид кавам ал-мулк) Муджир ад-Даула ва-д-Дин Тахира Шараф ал-Ислам ва-л-Муслимин Ифтихар Хорезм ва Хорасан, самого высокого из наместников и кади ал-кудат — а это самый старый из чинов нашего государства, — чтобы он открыл дорогу дружбы, стер пыль неприязни с зеркала сердец. Язык его передаст высокую степень нашего чистосердечия, поднимет завесу существующей неприязни и раскроет ворота приязни и единения!»

Султан 'Ала' ад-Дин Кай-Кубад I принял посла хорезмшаха с большим почетом. Цель посольства, казалось, была достигнута: были установлены дружеские отношения между обоими султанами, и они скрепили свою дружбу браком сына Кай-Кубада I, Гийас ад-Дина Кай-Хусрау II (1237—1246), с сестрой правителя Шираза, атабека Абу Бакра ибн Са'да (1226—1260), родственницей Джалал ад-Дина.

В ответном послании, составленном Маджд ад-Дином ат-Тугра' и ал-Асадабади, султан Кай-Кубад I выразил удовлетворение установлением согласия и дружбы между султанами. См.: Ибн Биби, с. 142—146. Ответ Джалал ад-Дину был послан с эмиром Салах ад-Дином, который вел переговоры от имени Кай-Кубада I.

Кроме султана Кай-Кубада I на послание хорезмшаха ответил ал-Малик ал-Му'аззам 'Иса, который еще в 619 г. х. пытался первым наладить контакт с Джалал ад-Дином в надежде заполучить в его лице союзника в междоусобной борьбе против своих братьев ал-Малика ал-Камила и ал-Малика ал-Ашрафа Мусы. Его послом к хорезмшаху в то время был мухтасиб Садр ад-Дин ал-Хасан ибн Мухаммад ал-Бакри (ум. в 1257 г.), который сообщил Джалал ад-Дину о союзе двух братьев против хорезмшаха (см.: Сибт ибн ал-Джаузи, с. 410).

На этот раз послание ал-Малика ал-Му'аззама 'Исы доставил хорезмшаху войсковой судья (кади ал-'аскар) Дамаска Наджм ад-Дин Халил ибн 'Али ал-Хусайн (ум. в 1243 г.), который заключил от имени своего господина оборонительный и наступательный союз с хорезмшахом. К этому союзу примкнул и правитель Ирбиля Музаффар ад-Дин Гёк-Бори. Оба новых союзника Джалал ад-Дина стали упоминать его имя в хутбе и на монетах. Подробности о переговорах см.: Ибн ал-Асир, 9, с. 357; Буниятов. Хорезмшахи, с. 163—165.

Дипломатическая деятельность кади Муджир ад-Дина, известная нам по рассказам ан-Насави, подтверждается грамотой на его имя, сохранившейся в рукописи сочинения Кисса-и салатин, принадлежащего перу 'Умара ибн Мухаммада ал-Катиби и составленного ок. 1229 г. См.: Horst, с. 101.

Сын кади Муджир ад-Дина, Тадж ад-Дин Му'тазз, в правление конийского султана 'Изз ад-Дина Кай-Кавуса II (1246—1257) был хранителем султанской казны, и султан ценил его выше других своих чиновников, наделив его в качестве икта' округом Аксарай. Впоследствии он был также приближен ко двору ильхана Хулагу. См.: Ибн Биби, с. 265; Аксарай, с. 155, 161.

493

После того как монголы в 1221—1222 гг., совершив опустошительный рейд по Азербайджану и Аррану, ушли оттуда, в страну вторглись в рамадане 619 г. х. (октябре 1222 г.) грузины. Достигнув Байлакана, они разрушили вновь отстраивавшийся город и ушли (Ибн ал-Асир, 9, с. 349). В ша'бане 620 г. х. (сентябре 1223 г.) владетель крепости Сурмари, находившейся в административном подчинении Хилата, отправился в Хилат, где он замещал правителя. Оттуда он совершил набег на Грузию и, разграбив несколько поселений, вернулся в Хилат. Прослышавшие об этом грузины под командованием правителя Двина Шалвы совершили ответный набег на Сурмари, которую осаждали несколько дней, а затем с награбленным добром отправились в Двин. Вернувшийся в Сурмари правитель уже не застал их. Он догнал их по дороге в Двин и, напав на них с тыла, ввязался в бой и отбил часть захваченной добычи. Между тем Шалва вновь собрал воинов и подошел с ними к Сурмари. Грузины находились в ущелье между Сурмари и Двином. Правитель Сурмари, закрыв вход и выход из ущелья, на рассвете напал на грузин, застав их врасплох. Среди пленных грузин оказался и Шалва, которого вызволили из плена благодаря посредничеству ал-Малика ал-Ашрафа Мусы. См.: Ибн ал-Асир, 9, с. 351, 359.