Жнец и Воробей

Уивер Бринн

— Он ударил тебя? Чёртовой бейсбольной битой? — удивлённо спрашиваю я. Роуз кивает. — Почему же ты не вызвала полицию?

— Я не хотела усложнять жизнь его жене, Люси, — говорит она, пожимая плечами и отворачивая взгляд, будто не хочет поддерживать контакт. — Если она не вызвала полицию, значит, есть причина. Возможно, она не готова. Или боится последствий, — Роуз смотрит мне в глаза, и на этот раз её взгляд полон решительности. — Он бьёт свою жену, Док. И я не жалею о том, что сделала. Была бы возможность сделать это снова, я бы убедилась, чтобы он не добрался

до больницы.

Она говорит это с такой уверенной решимостью, что я не сомневаюсь ни на минуту в её искренности.

Моя кровь становится вязкой, как лава, стекающая по венам.

Я видел Люси Крэнвелл всего однажды в своей клинике, когда она привела ребенка с инфекцией шесть месяцев назад. Она была спокойной, стеснительной и вежливой. Я бы и не запомнил ее, если бы не одно замечание, которое она сделала, когда достала свой телефон, чтобы отправить смс. Оно врезалось мне в память, но тогда я не знал, почему, поэтому просто отмахнулся.

«Мне нужно написать Мэттью», — произнесла она, бросив на меня извиняющий взгляд. «Ему всегда интересно, где я».

Отпускаю руку Роуз и провожу ладонью по лицу.

Мое внимание приковывается к двери, словно она зовет меня выйти. Сесть в грузовик и ехать, не останавливаясь, пока не я окажусь у Крэнвеллов. А дальше…?

Я прогоняю эти мысли, прежде чем они уведут меня в безумство. Они как лозы, которые закручиваются и захватывают меня в опасную жизни, из которой нет выхода. Я наблюдал это у своих братьев, Лаклана и Роуэна. Я чувствую, как те же импульсы сжимают меня внутри. Но научился прятать эти желания в коробку, где они будут увядать, оставаясь забытыми.

— Возможно, он и не заметил меня, — говорит Роуз, возвращая меня к реальности. — Но сколько девушек случайно оказывается с травмой ноги в маленьком городке? Если он решит найти меня, это не займет много времени. Спасибо за предложение, но, возможно, нужно было отказаться. Я не хочу, чтобы ты попал в беду. Ты уже много для меня сделал. И даже не разозлился, что я навела беспорядок в твоей клинике.

Она немного смущена, но в ней также есть нечто игривое, как будто любит устраивать беспорядки.

— Честно, я был рад, что это не енот. Вытаскивала когда-нибудь зависимого от кодеина² енота из вентиляции? Это пиздец как сложно.

Выражение Розы меняется, становится ярче.

— Я бы не прочь увидеть, как доктор МакСпайси закатывает рукава и сражается с мусорной пандой.

— Сражается, — хмыкаю я. — Непременно увидишь. Такое происходит чаще, чем нужно, — свет в её глазах начинает угасать. Когда она смотрит на дверь, я кладу свою руку на её, несмотря на внутренний голос, говорящий не делать этого. — Слушай, Крэнвелл живет в соседнем городке, — и что? Это в пятнадцати минутах. И ты уже это говорил ей. — Он почти никогда здесь не появляется, — как будто ты следишь за ним, дурак. — У него не так много друзей, —

Без понятия, сколько у него их. Может, он дружит со всеми. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие. — Пожалуйста, просто останься. Обещаю, что возьму тебя в клинику, чтобы ты посмотрела, как мусорная панда надерет мне зад. Я правда боюсь за тебя, если ты вернешься к тем кукурузным детям.

Роуз молчит и продолжает смотреть мне в глаза, слегка наклоняясь вперёд и обхватывая соломинку. На мгновение представляю, каковы её губы на вкус, но мысль исчезает, когда она делает первый глоток смузи, и на её лице появляется едва скрытое отвращение.

— И постараюсь больше не делать зеленые смузи, — говорю, улыбаясь, когда она толкает стакан в мою сторону. Я мог бы подшутить над её видом, но вместо этого убираю стаканы и возвращаюсь, протягивая ей руку. — Пойдем, покажу тебе комнату.

Она смотрит на мою руку, будто пытается разгадать тайну, и долго колеблется, потом берет ее, с интересом следя за этим жестом. Когда Роуз встает, я поддерживаю её, пока она находит равновесие, а потом мы идем по коридору.

— Думаю, этот вариант лучше, — говорю я, останавливаясь у двери второй гостевой комнаты. — В другой есть своя ванная, но она узкая. А так ты сможешь пользоваться основной ванной, она на первом этаже, так тебе будет легче. Я буду прямо напротив, если что-то понадобится. Подходит?

Роуз заходит в комнату. Она осматривает детали: всё выглядит просто и однообразно. Кроме нового покрывала с цветами в коралловых и васильковых оттенках, и две желтые подушки прижаты к кованой раме кровати. Её взгляд задерживается там. Наверное, она замечает линии от складок на ткани, ведь я купил белье только сегодня утром. А возможно, она понимает, что я купил это только для неё, надеясь, что она согласится остаться.

Роуз улыбается мне. Эта улыбка бьет, словно стрелой в грудь.

— Да, — наконец говорит она. — Думаю, подходит.

6

—

ТЕНИ

ФИОНН

— И что ты собираешься делать с этой информацией, доктор Кейн?

Я опираюсь локтем на свой стол в клинике и глажу лоб. Лаклан не тот, с кем стоит шутить, особенно когда ты его младший брат.

— Это не так важно. Крэнвелл — негодяй, и он затевает что-то неладное. Я хочу знать, насколько он плохой.

— Чёрт возьми, — восклицает он с другого конца линии. — Это связано с девушкой, да?

— Нет.

— Почему нет?

Я вздыхаю.

— Может, пора, — продолжает он грубым голосом, но я знаю, что он дразнит. — Пора вывести тебя из твоей этой печальной эпохи Золушки.

— Независимо от того, связано это с девушкой или нет, ты всё равно не будешь счастлив, угрюмый мудак. Какая тебе разница? — победоносная улыбка появляется на моих губах, когда он ворчит.

— Как у тебя дела в личной жизни? Почему ты так озабочен моей? Всё ещё шатаешься по Бостону с разными цыпочками, или им уже надоело твое упрямство?