Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
Голосованием решили, что огненный дух, заключенный в перчатку – вещь хоть и полезная, но все же уступающая скатерти, что накормит в любой момент. Ученый отдал перчатку соседу по столу.
– Ничего, может, отыграешь еще, - сказал ему вишнебородый медведь.
Лягушка объявила третий круг.
«Конечно, отыграюсь», - подумал ученый.
***
Когда Леший пришел в себя, филин пропал. По всему берегу пещерного озера сидели слышащие и внимали мудрой музыке ветвей Отца. Каменные корни качались, словно колосья, и высекали искры. От чудо-дерева
«И чего мне тогда тут сидеть?», - подумал он и покинул святилище.
Возле шатров глухих все также сновали лешие, обмениваясь нектаром и шутками, но друзей он там не нашел. Он ходил от одного шатра к другому, пока его внимание не привлек знакомый голос.
– Это же ваши правила! Вон ядозуб сожрал полевку и ничего, – кричал ученый.
– Но твоя шишка разорвала брюхо моей жабе уже после битвы. Это не по правилам.
– Так разве я мог что-то с этим поделать? Я не виноват, что у твоей жабы такой слабый желудок.
– И фасолью ты тоже не повелеваешь? Она еще до начала битвы моей ласке глаз выцарапала!
– Каюсь, не уследил.
– Кается он! Гнать его из-за стола!
Леший вошел в шатер, где играли в рунные дощечки, и застал всю кампанию.
– Что у вас тут такое?
– Тео вошел во вкус, - сказал Олег.
– Не просто вошел во вкус, - сказал тот. – У меня здесь второй медонос!
На стол упали четыре дощечки с одинаковыми вершинами. Лешие рассмеялись.
– Вы чего смеетесь?
– Выкидывать медоноса до объявления круга – это очень плохо. Ничего, в другой раз повезет, - сказал вишнебородый медведь.
– Покинь стол! – объявила лягушка.
– Что? Вы меня выгоняете? Но я же выкинул медоноса!
– Раньше объявления круга, - заметили ему.
– Ах так? Ну и черт с вами!
Теодор Кительсон запрыгнул на стол и выхватил из бесконечного полета фасольку и кедровую шишку, что наполовину торчал из живота жабы. Он метнул взгляд на перчатку, что лежала возле вишнебородого медведя, но не решился забрать ее и пошел прочь из шатра. Лешие подскочили с мест, но лягушка остановила их:
– Нельзя покидать стол.
– Но он же уносит тварей!
– Отныне ему закрыт доступ в наш шатер - это его наказание.
– Идем отсюда, - сказал ученый друзьям. – Мне надоела эта игра.
Они вышли на улицу и нашли спокойный уголок, чтобы поговорить:
– Как все прошло? – спросил Олег.
– Как видишь, тело все еще при мне. Но Отец вернул мне силу. Я чувствую следы прежнего меня в ваших телах. Не так явно, но все же.
– Ай! – вскрикнул Олег когда Корак вырвал стебель из его уха. На кончике стебля показался первый лепесток.
– Пора, - сказал ворон.
Леший, вместе с Теодором Кительсоном вырвали стебли, а последний еще и втоптал его в землю.
– Почему ты злишься,
– Понапридумывают правил, - сказал он. – Я так хотел использовать медоноса, чтобы заполучить шапку-невидимку.
– Но у тебя ведь ничего не было взамен, - заметил Олег.
– Отдал бы титул ренегата, - сказал ученый и отмахнулся. – Ну, хоть свое забрал.
– Можно? – Леший протянул руку ученому. Тот хотел вложить в нее фасольку, но Леший показал на шишку.
Он взял ее двумя руками, а затем развел их в стороны. Шишка застыла в воздухе. Леший развел пальцы и из шишки вылетели семена и закружили вокруг нее, как пчелы возле улья. Он не мог скрыть улыбки, а затем и вовсе засмеялся.
– Теперь точно сила вернулась! – обрадовался Олег. – Мы можем вернуться?
– Да, пора. Идем к саням.
У выхода из селения они вновь столкнулись с лешим, что нес корзину фасоли. Он выглядел чем-то обеспокоенным. Маленькая фасолька выглянула из кармана ученого и прыгнула в корзину к собратьям.
– Куда ты? Я думал ты пойдешь с нами?
– Мне кажется, она погрозила нам ручкой, - сказал Олег.
– Ну вот, оставила меня.
– Я тоже оставлю вас, - сказал Корак. – Был рад познакомиться.
– Как? И ты уходишь?
– Улетаю, да.
– Спасибо тебе, - сказал Леший и поклонился. – Спасибо за все.
– Прощайте, - крикнул Корак и полетел обратно в селение.
Из травы показались змеи и вновь сплелись в березовые сани. Леший забрался на козлы. Олег с Теодором Кительсоном уселись позади.
– Наконец вернемся в лес, - сказал Олег.
– Да, о нашем возвращении. Я решил остаться наместником. Раз уже я заперт в этом теле, буду, пожалуй, хозяином на два дома.
Часть III - Глава 27
Зеленый Яр - одна из многих деревень южной стороны. Из хозяйства держали свиней да овец. Растили коноплю, горох, но все чаще сорняки. Был до недавних пор сапожник хороший в деревне, да и тот утоп. Мужик, что полез спасать, сказал, что тот опустился на дно, ухватился за большой камень и ни в какую отпускать не хотел. Он попытался вразумить сапожника, да разве под водой долго поговоришь? Вынырнул один. А тело потом всплыло, да с таким животом надутым, будто он там не тонул, а рыбу все это время ел.
Жизнь в деревне текла как вода в болоте. Крестьяне трудились в поте лица, наместник в поте лица продавал продукты их труда. И вроде все были довольны участью, кроме, разве что, сапожника, пока не услышали крестьяне слух от проезжих вольных охотников: «В Лысовке то жизнь. Вот где не грех под барином ходить». Подобные слухи ползли со всех сторон. Последний слушок пришел с ярмарки, что в Крапивино, куда наместник пустил одного крестьянина, потому как сам не смог отправиться за сорок верст из-за проблем с узлами, известного рода. Только мужик вернулся, собрал ночью крестьян в своей избе, и поведал о наместнике, при котором живется лучше, чем где бы то ни было.