Зов Оз-моры
Шрифт:
Из воды медленно вышла девица с насмешливыми синими глазами.
– Получил гусей? – язвительно спросила она.
«Бесовка! Конечно, бесовка! Кто ж ещё?» – решил отец Афанасий и осенил красавицу крестным знамением:
– Изыди! Изыди, анчутка!
Девица, однако, не исчезла. Она по-прежнему стояла перед ним, бесстыже ухмыляясь.
– Бесполезно, святой отец! Я не чертовка, и твои штучки на меня не действуют.
Поп
– Получил гусей? – вновь прозвучал вопрос.
Отец Афанасий пришёл в себя, робко оглядел девушку и заметил, что волосы у неё сухие. Тогда он догадался, кто стоит перед ним, и перепугался ещё больше.
– Чего тебе надо? – дрожа, спросил он. – Это ведь ты, владычица воды?
– Теперь ты не ошибся, Учват, – сухо ответила Ведь-ава.
– Мы тебе пожертвовали целых два барана. Совсем недавно. Этого мало? Ещё жертв хочешь? За мной пришла, кровопийца?
– Да нет, – спокойно сказала Дева воды. – Не нужна мне кровь старика. Невкусная она. Хочу, чтобы ты меня обвенчал. С Миной Савельевым сыном.
– Тебя? – изумился отец Афанасий.
– Да.
– Стало быть, Марё – это ты? – понял он.
– Плохое имя? Мне не идёт? – она поправила волосы и широко улыбнулась священнику.
– Такой красе всякое имя к лицу… но зачем тебе эта свадьба?
– Не твоё дело.
– Грешно тебя венчать, – набрался храбрости отец Афанасий. – Ты ведь даже не язычница. Ты – языческая богиня, алчная до человеческой крови. Обвенчаю тебя – и в ад попаду.
– Не попадёшь, не бойся. Ты сейчас примешь мою исповедь, а потом крестишь меня. Под именем Мариам. Затем я причащусь и через недельку обвенчаюсь.
Она упала на колени и подняла на попа горделивый взгляд.
– Каюсь, святой отец, – елейным голосом сказала она. – Во всех грехах своих каюсь! А коли каюсь, то и простит меня твой Бог за все мои прегрешения… которые я до сего дня прегрешениями не считала…
– Теперь, значит, считаешь?
– Раскаиваюсь, святой отец! Неужто не веришь? Вот тебе крест святой, раскаиваюсь! – она сложила двуперстие и наигранно перекрестилась. – Окрестишь меня?
Отец Афанасий осмелел и положил ладонь на голову богини.
– Ты, людоедка, с Четвероевангелием знакома? – поинтересовался он. – Знаешь, о чём там говорится?
–
– Хммм, – промычал священник: из перечисленных Девой воды священных книг он слышал лишь о трёх, а прочёл всего одну. – Хммм… Человеческие жертвы больше требовать не будешь?
– Не буду, отче! Вот тебе крест святой, не буду!
Она вновь перекрестилась.
– Подставишь левую щёку, если ударят по правой?
– Бей, святой отец! Сам убедишься.
– Сколько дней ты кровь человечью не пила? Неделя хоть будет?
– Уж месяц как пощусь, раками да рыбой питаюсь. Грибами иногда, их мне Вирь-ава приносит. Ну, и шкаень пуре попиваю, как же без него. Вот тебе крест святой!
Дева воды осенила себя крестным знамением в третий раз.
– «Отче наш» сможешь прочесть?
– Я ж готовилась! И «Отче наш», и «Богородице», и даже «Символ веры». Всё знаю.
– Ох! – вздохнул отец Афанасий. – Сомневаюсь, что ты после крещения станешь жить христианской жизнью.
– Так ведь и ты ей не живёшь, святой отец! – парировала Машенька. – Вспомни, сколько баранов ты заколол на керемети. И кабы только баранов! Неужто забыл, оз-атя Учват?
Отец Афанасий в ответ издал звук, напоминающий мычание.
– Не забыл, значит! – засмеялась Дева воды. – Чего ж ты теперь кобенишься, не хочешь меня крестить?
В ответ святой отец залепетал смущённо и ласково:
– Явилась ты сюда, бесстыжая, в чём мать родила! Ни полотенца нет, ни рубашки крестильной, ни креста…
Ведь-ава поняла, что он больше не станет отпираться.
– Ну, это ты зря говоришь, Учват! – она раскрыла ладонь и показала крестик. – Вот он, золотенький! А панар мой на кустике. Ужели не видишь?
Отец Афанасий взглянул на заросли краснотала. И правда, на одной из веток висела рубаха из выбеленного льна.
– Так обвенчаешь меня? – в который раз повторила Ведь-ава. – Кстати, эти гуси – мой подарок. Бери их.
– Как?
– Я их успокою и в хлев загоню. Отвезёшь в Нижний, продашь. В накладе не останешься. Храм подновишь, жене шубку и ожерелье купишь… Теперь крести меня! Прямо здесь, в пруду. Чего стоишь, как идолище?