Зов Оз-моры
Шрифт:
– Сначала гусей загони, потом крещу.
– Нет уж! – твёрдо сказала Ведь-ава. – Не ломайся, как девка, святой отец! Окрести меня. Сейчас же! Я скромна перед тобой, но могу ведь и силу применить.
Отец Афанасий нехотя осветил пруд, велел богине зайти по плечи в воду и трижды окунуться.
«Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Крещается раба Божия Мариам!» – запел он.
Жена услышала его глубокий могучий бас, выглянула в окно и обомлела,
– Марё! – закричала попадья. – Вот шлёндра! Ещё с Пиняем не обвенчалась, а уже на моего Учвата жадную паду раззявила!
– Уймись, Чиндё! – прикрикнул на неё отец Афанасий. – Не видишь, я её только что окрестил? Она нам целый двор гусей подарила. За крещение своё да за венчание.
– Она что, некрещёная была? Марё? Мариам? Некрещёная? Так я и поверила тебе, старый потаскун! – сильнее прежнего заголосила его жена, схватила скалку и выскочила в окно.
Добежать до мужа Чиндява не успела. Из залива, словно черви или змеи, выползли связки водорослей и обвили её. Оказавшись в тугом коконе, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Что мне теперь делать? Уплыть или гусей в хлев загнать? – спокойно спросила Мариам.
– Загоняй! – ответил отец Афанасий. – Только сначала освободи Чиндё.
– Нет уж! Она наказана, – ответила Дева воды и неспешно пошла во двор, даже не надев панар.
Из-за дома послышались гогот и хлопанье крыльев. Отец Афанасий шепнул на ухо перепуганной жене: «Осторожнее, дура!» – и начал снимать с неё водоросли.
Вскоре вернулась Мариам.
– Загнала гусей! – отчиталась она, зашла в воду и нырнула. Через миг из Гремячего ручья выпорхнула птичка с изумрудно-зелёными крыльями и полетела к дому Мины.
– Утонула! – заголосила попадья. – Утонула Марё! Ныряй за ней, Учват, вытаскивай!
– Какая ж ты глупая баба, Чиндё! – досадливо покачал головой отец Афанасий. – Неужто не поняла, кто перед тобой стояла? Ведь-ава не может утонуть. Никому ни слова о ней, а то не сдобровать нам!
Он снял с жены водоросли и под руку повёл её в дом. Самостоятельно идти Чиндява не могла: ноги подкашивались, перед глазами плавали чёрные кляксы…
Вскоре в волоковое окно Мининой избы влетел зимородок с золотым крестиком в клюве и обернулся Ведь-авой. Хозяин в этот момент был во дворе, и за столом одиноко сидела Дева леса.
– Вот! Порадуйся за меня, – сказала ей Ведь-ава. – Я теперь крещёная. Под именем Мариам. Как же тяжело
– Может, правильно боялся? – хмыкнула Вирь-ава.
– Нет, не попадёт он в Ад, – уверенно ответила Дева воды.
– Это почему же?
– У него такой глубокий бас! – мечтательно сказала Ведь-ава. – Очень, очень низкий голос. А какой красивый! Наслаждалась, когда его слушала. Так что после смерти он окажется в моём мире. Как Мину не отдала Тона ши, так и отца Афанасия не отдам Аду.
Глава 26. Заклинание от ссоры
Найдя избу оз-авы, Денис резко распахнул дверь, ворвался внутрь и увидел хозяйку, которая массировала грудь лежащей на скамье Варваре.
– Всё ещё хуже, чем я думал. У них тут Содом и Гоморра! – завопил он и бросился на Инжаню.
– Стой! – по-русски крикнула она.
Услышав её беспрекословный и тёмный, как воронёная сталь, голос, Денис остановился и опустил топор.
– Лечу твою Толганю, – примирительно улыбнулась ему Инжаня. – Брось топор и посиди здесь, ежели хочешь.
– Что с Толгой? – испуганно спросил он.
– Пока ничего. Нуянза напихала ей в рот снега, но я вовремя их разняла…
– Вот баба омяжная! – покачал головой Денис. – Что ж теперь нам делать?
– Лечить Толганю, чтоб не охрипла. Иначе несдобровать мне…
Варвара поначалу молча слышала разговор мужа с Инжаней, но когда услышала слово «охрипла», в страхе прошептала:
– Я теряю голос?
– Всё будет хорошо, – успокоила её Инжаня. – Я была беспечной, но теперь знаю: тебе нельзя ходить одной. Ни по деревне, ни в лес, ни к реке. Даже днём. Слышь, Денясь! Ты ведь уже ходишь? Провожай и встречай Толгу кажный день.
– Я и за мужа боюсь,– сказала Варвара. – Вдруг полоумная баба нападёт с топором?
– Пусть Денясь берёт с собой оружие, – ответила Инжаня.
– Откель же его взять. За ним ехать надо.
– Куда это? – удивилась Инжаня.
– В лес, – ответила Варвара. – Там схрон.
– Почему я об этом ничего не слышала? – недовольным тоном спросила Инжаня. – Ты ученица моя или нет?
– Ну, сказала бы я…
– Сказала бы – и твой схрон давно был бы здесь. Отправила бы тебя с зятьями Офтая. А теперь…
– А теперь я с ней поеду, – сказал Денис. – Ежели сани дашь.
– Опосля погутарим, – сказала Инжаня и вновь стала натирать мазью Варварину шею и грудь.
Утомившись, она разогнула спину и с усмешкой посмотрела на Дениса:
– Убедился, что у нас тут не Содом и Гоморра?
– Спасибо, Инжаня! – застыдившись, поблагодарил её он.
– Не скучно тебе с нами? Иди, наверное, домой. Поспи, а утром приходи за Толгой.
– Тяжко мне идти по волглому снегу.
– Нога всё-таки ещё не прошла? Прикорни тогда здесь на эземе.