Зверь выходит на охоту

Черепашка Гульнара

– Значит, если я тебе не помогу – ты меня выдашь? – тихо переспросила она.

Та кивнула. Девушка различила, как блестят в темноте лихорадочно глаза. Если подумать – на что ей оставаться в этом скопище рабов дольше? Она нашла ту, кто сумеет ответить на все ее вопросы.

– А сама ты – лишилась своей силы? – девушка дождалась еще одного кивка.

Рука женщины сильнее стиснула ее ладонь, ногти впились в кожу. Волнуется, боится – не выполнит Накато ее требования. Еще бы – силы-то она лишилась! Неужели такое возможно? Открытие вселило тревогу.

Однако главное

сейчас – женщина сможет дать ей подсказку, где искать сына.

– Слушай, - шепнула Накато. – Я тебе помогу. Выведу отсюда. Но ты расскажешь мне все. О моем сыне. Ты расскажешь, где и как его искать, - она, не дожидаясь ответа, поднялась на ноги.

– Что там у вас еще? – хрипнул кто-то неподалеку.

– Заткнись, - оборвала женщина. – Не то хуже будет!

Да пусть бы его болтал. Любой шум, который могут поднять эти рабы, ничего не изменит. Ей в любом случае придется поднять грохот. Тихо отсюда не сбежишь. Руки она подняла вверх без труда.

– Ты сдурела?! – зашипела женщина.

Накато, ни слова не говоря, обрушила колодки на стену. Щепки и мелкие камешки с пылью полетели в разные стороны. Среди рабов поднялся испуганный ропот.

Да и пусть галдят! Хотя не поторопилась ли она, Накато? Да уже неважно! Теперь главное – быстрота. Только она и поможет использовать как следует свое единственное преимущество – неожиданность. Соседку сгребла за руки – та не успела пикнуть. И с размаху приложила о стену. Снова грохот, снова щепки и сыплющийся на голову мусор. Еще больше клубов пыли, от которой уже кашляли надсадно несколько человек.

– Что ты творишь! – засипела женщина.

– Если знаешь, чем нас могут остановить – говори! – потребовала Накато, оттаскивая женщину за собой и вышибая дверь.

Та, вопреки ожиданиям, поддалась лишь с третьего удара.

– Копьями нас могут остановить! – та сдавленно взвизгнула. – И арбалетными шипами!

– Пусть попробуют, - бросила Накато.

Погоня ей не страшна – бывало и хуже. Главное – чтобы не подбили ненароком ее добычу – точнее, невольную сообщницу.

Помещение находилось не в подземелье – где-то на первом этаже постройки. По лестницам Накато не водили. Значит, можно выйти наружу прямо сквозь стену. Девушка не хотела ждать и медлить. Она хотела как можно скорее получить ответы на свои вопросы. И, если для этого нужно пробить несколько стен и вынести бывшую прислужницу колдунов на руках – она это сделает. А грохот и клубы пыли и щепок ей на руку – в таком бедламе поймать беглянок будет труднее. И труднее попасть копьем или шипом из арбалета.

Стены здесь – частично бревенчатые, а частично – глинобитные. Тоже еще, великое препятствие.

Пока эти мысли проносились – Накато успела пробить дыру в стене и протиснуться туда, волоча за собой возмущенно что-то клокочущую женщину. Отстраненно она отмечала, как грохочут, приближаясь, стремительные шаги, звучат вскрики и ругань. Кто-то отрывисто рычал, раздавая приказы. Нет, не успеть им за ней! Охрана здесь – рослые увальни в доспехе из грубой тяжелой кожи.

Но шевелиться нужно проворнее: самонадеянность – великое зло. Чтобы убедиться в этом, ей пришлось потерять

ребенка.

Охранники толкались внутри, носились по коридорам и закоулкам, когда Накато, пробив несколько стен насквозь, выбралась сама и вытащила женщину. Кинула на нее беглый взгляд, чтобы убедиться: жива и в сознании. Закинула ее на плечо и ринулась вверх по ближайшей стене. Уйти подальше отсюда – по крышам, а затем – спуститься и затеряться в трущобах.

*** ***

Рассвет застал двух беглянок спящими в дырявой лодке, прибитой к пустынному каменистому берегу.

Накато зажмурилась, когда на лицо упал розоватый свет и мгновенно проснулась. В панике оглядела лодку – товарка по побегу спала рядом, вздрагивая и хмурясь во сне.

По лицу пробегали тени тревог и волнения. Это пусть – лишь бы не сбежала. Накато потому только и решилась покинуть Ошакати, что ей удалось заполучить источник сведений.

– Ты чего дергаешься? – проговорила женщина спросонок хрипло. – Погони нет, кругом тихо…

Накато промолчала. Спутница проснулась – значит, можно расспросить ее. Но она вдруг оробела, не зная, с чего начать. Вся ярость рассеялась, когда она ночью крушила стены, торопясь выйти из застенков.

– А ты – бешеная, - со смесью восхищения и ненависти поведала женщина, осторожно приподнимаясь на локтях. – Это ж надо было – разгромить барак рабов подчистую!

– Ты сказала, что знаешь, где мой сын, - отозвалась Накато.

Женщина моргнула, оглядела ее с легким недоумением.

– Я этого не говорила, - заявила она наконец.

И это послужило сигналом. Ярость поднялась в душе снова. Накато стряхнула оцепенение. Женщина отпрянула, но куда ей тягаться! Девушка сграбастала ее обеими руками за горло, сдавила, притиснув к днищу лодки.

– Ты преследовала меня! Ты сама об этом сказала! – зашипела она в бешенстве. – И ты украла моего ребенка ночью, пока я спала! – она сжала пальцы сильнее.

Лишь сдавленный хрип заставил ее опомниться и чуть ослабить хватку. Губы у женщины слегка посинели – как бы не перестараться.

– Говори, - потребовала Накато. – Ты проследила за нами и пришла второй раз ночью, унесла сына.

– Я не трогала твоего сына! – выкрикнула сдавленно та.

– Не лги! Не лги, хуже будет, - пригрозила Накато. – Я знаю, как вытрясают правду из таких, как ты. Видела много раз. Мы сейчас вдали от Ошакати. Если ты не скажешь, где мой сын, если ты не скажешь, как найти башню Ошакати и пробраться туда, как забрать моего ребенка – ты пожалеешь, что вообще на свет родилась!

Она задумалась на мгновение. Надо бы подтвердить слова действием! Кажется, у палачей не принято в самом начале калечить жертв – эту меру оставляют напоследок. Если изувечить сразу – женщина умрет раньше времени.

Что за досада – у нее никаких инструментов, кроме голых рук. Что можно сделать руками? Разве что щепку от борта лодки отковырнуть вместо инструмента, чтобы кожу протыкать. Это успеется. Она стряхнула усилием воли растерянность. И чувствительно ущипнула женщину за руку повыше локтя. Та взвыла.