Зверь выходит на охоту

Черепашка Гульнара

Не тухлая и не пересоленная рыба, не гниющие водоросли. Море. Бескрайнее, раскинувшееся до самого горизонта.

– Благослови меня, могущественная Нефер, - прошептала Накато, повинуясь наитию.

Лица коснулось слабое дуновение ветерка. Над морем стал расползаться туман длинными плетьми, как плющ.

«Мое благословение и так с тобой, - почудилось, или это ветер шепнул ей на ухо ответ богини? – Разве не избавила я тебя от того, что было тебе не нужно?»

Накато распахнула глаза. Сердце колотилось.

Ей

почудилось? Не могла ведь, в самом деле, богиня сказать такое о ее сыне. Да и не слыхала Накато, чтобы боги разговаривали со смертными.

Должно быть, усталость последних суток сказалась. Ум порождает образы и голоса, которых нет в действительности. Возможно, она слишком много думала о сыне и о поисках. Возможно, она хотела услышать ответ на свою мольбу? Хотела, чтобы богиня проявила участие в ее судьбе.

Потому что боги не разговаривают со смертными.

И потому что нельзя было назвать ее похищенного малыша тем, что ей не нужно. Сын – единственное родное для нее существо в этом мире. Говорить об избавлении жестоко. Даже для всесильных богов.

Накато открыла глаза. Морскую даль затянуло мутной пеленой. Она рассеется лишь, когда солнце поднимется из-за спины, со стороны континента.

Казалось, море спит. Последние мгновения тишины. Кругом царит безмолвие – но в воздухе разливается предвкушение. Скоро предрассветный покой растает, как туман над морской гладью, обернется блеском и плеском засиневших волн, голосами людей и криками чаек.

Тишину разорвал свет. Зарозовели кромки облаков. Тонкие пронзительные лучи заискрились в воздухе, растворяя в себе неподвижное беззвучие.

Накато глядела, как рассвет раскрашивает облака и камни у воды. Как сначала густеет, а потом – тает туман, как проступают из рассеивающихся клубов заискрившиеся волны. Плеск воды усилился, рябь сделалась выше, превратилась в легкие волны. А девушку охватило странное безразличие. Не хотелось никуда идти, ничего делать.

Она заставила себя встряхнуться.

Это все бессонная ночь и предшествовавший ему непривычно тяжелый день. По-настоящему тяжелый. Она могла от рассвета до заката таскать грузы, ходить туда-сюда по городу, и не устать. А вот два дня с развеселой компанией и новым хозяином утомили, как давно ничто не утомляло.

Со стороны пляжа с причалом слышались голоса – рыбаки готовились выйти в море. Но там, где сидела Накато, никого не было. Безлюдье. Побродив немного, она нашла укрытие среди камней. Небо оказалось ясным – не замерзнет. Солнце припечет, нагреет камни. Станет совсем тепло. Только улечься так, чтобы оказаться в тени под крупным валуном – а то перегреется под солнечными лучами. Здесь, на юге, они особенно жгучи.

А когда выспится, она всерьез возьмется за поиски башни Ошакати. Она найдет-таки того, кто расскажет ей все, что она хочет знать!

Глава 6.

Дивные законы города Ошакати

– Стой!

С двух сторон Накато крепко ухватили за локти. Стражники!

Девушка, вздрогнув, замерла. По припортовым районам стража ходила редко – но все же ходила. Чего им нужно? Ошиблись, или ее расспросы в течение последних дней не прошли незамеченными?

Ей не составило бы труда стряхнуть вояк и удрать по узким закоулкам. Остановило соображение: если они пришли за ней из-за ее расспросов о башне колдунов, возможно, ей сейчас удастся что-нибудь узнать. А нет, ошиблись – так ошибка быстро вскроется. И ее отпустят. Нет – удерет тогда.

– Что вам нужно? – выдавила она, выпрямляясь.

– Ты гляди-ка, - рассмеялся один из них. – Какие беглые рабы пошли – держатся не хуже иных высших!

Все-таки ошибка.

– Я не беглая, я свободная, - проговорила Накато.

– Вот предъявим тебя твоему владельцу – он и подтвердит, свободная ты или нет, - хмыкнул один из стражей.

Люди расступались перед отрядом стражников, которые вели ее. Накато шагала смирно, не пытаясь вырваться и удрать. Подумать только – ее приняли за беглую!

– И часто ли беглые рабы скрываются возле порта Ошакати? – полюбопытствовала она.

Ей не ответили. Что ж, не беда. Возможно, беглые и впрямь прячутся по окраинным многолюдным районам – вблизи порта или в трущобах. Это не ее дело. Сейчас все разрешится – если, конечно, владелец беглого не вздумает сказать, что удрала от него именно она. Зря она, может, сменила свою длинную синюю тунику на другую, из некрашеной ткани? Но синее одеяние слишком привлекало внимание дорогим видом. Носить в бедном квартале одежду из сплошь окрашенной ткани – слишком заметно.

Вот и сделалась незаметной. Вырядилась в одежду для бедняков и отросшие волосы в несколько косичек заплела.

Куда, интересно, сажают беглых рабов? Отправляют в подземелья и надевают деревянные колодки? Даже если так – она дождется ночи, сломает колодки, дверь и сбежит. Пусть попробуют потом поймать! Это, правда, затруднит ей поиски.

Одно дело – когда на тебя просто таращатся в недоумении – мол, кто такая, и что здесь делает. Совсем другое – когда тебе приходится скрываться.

Закат уж скоро. Хорошо бы, чтоб нынче же все и прояснилось. Неохота целый вечер и ночь ждать, когда явится владелец беглого раба.

– Хорошо бы с девкой решить нынче же, - один из стражников высказал вслух ровно то, о чем думала сама Накато.

– Решится, - ворчливо отозвался его товарищ. – Судья до заката на месте будет…

О, еще и судья! Ну да, в Ошакати ведь все по закону! Она же сама слышала обрывки разговоров. Правда, не вслушивалась особенно. Но да – все спорные вопросы решались непременно в присутствии судьи.