Зверь выходит на охоту
Шрифт:
Адвар нынче сделалась разговорчива – находилась в благодушном настроении. Нынче колдуну удалось выменять у проходящих караванщиков пару туник и теплых плащей для спутниц и немного сластей. Накато от своей доли отказалась, так что ее товарка получила обе порции.
Через горы они шагали пятый день. Башня колдунов вчера к вечеру пропала из виду – до того ее можно было разглядеть в просветах между горами, на далеком юге.
Шутка ли – такая громадина! Гигантский столб от земли до самого неба виднелся издали, в темноте светился желтым светом.
И вот – полтора дня, как она пропала из виду.
Даже с их нынешней стоянки не разглядеть. Видать, далеко зашли – и вершины заслонили полуостров и невероятное строение на его оконечности. Не видать даже с возвышенности, на которой Амади устроил лагерь для ночевки.
Над площадкой, окруженной густым кустарником с двух сторон, шелестел ветер. Чтобы костер не гас, развели его в выкопанном углублении.
Над котелком привычно поднимался пар. Терпкий запах заполнял всю стоянку. Накато глядела на пляшущие языки пламени – это помогало отвлечься от мыслей.
Рыжие сполохи плясали, перетекая один в другой. Запах настоя нынче какой-то непривычный. Что за новую траву заварил колдун?
Адвар, к слову, умяла обе порции сластей, не дождавшись горячего напитка. Странная она. Так невтерпеж было? Да неважно.
– Думаешь, это поможет, мастер? – снова она.
– Не бывало еще случая, чтобы не помогало, - колдун усмехнулся. – Верное средство! Сколько я повидал таких вот, с разбитым сердцем. Потерянных, не знающих, куда идти дальше. Для чего жить. Ничего, все находили новые причины и цели.
Адвар хмыкнула. Разговор на этом замер. Наконец-то! Можно глядеть в пламя, и голоса спутников не выдергивают из бездумного полузабытья.
Амади снял с огня котелок, но не разлил по мискам, а поставил в ворох приготовленной соломы, укутал тканью. Накато подбросила еще охапку хвороста в костер, и тот запылал с новой силой, заплясал языками, норовя вырваться из углубления. Ветер рвал сполохи, гасил их над ямой, служившей огню укрытием. Накато на мгновение показалось, что огонь хочет выбраться со своего места и убежать куда подальше. Совсем, как она сама недавно.
Но любые попытки огня обречены на провал. Он привязан к этой яме, потому что лишь в ней есть пища для него.
Ему не убежать, как ни рвись. Так же, как и все ее попытки вырваться оказались обречены на поражение.
Языки пламени поплыли, начали двоиться. Накато коснулась бездумно щеки пальцами – та оказалась мокрой. Слезы. В последние дни они то и дело появлялись сами собой. И ничего поделать с ними она не могла – да и зачем? Адвар досадливо вздохнула, принялась укладываться.
Колдун потянулся-таки к котелку, налил в миску. Адвар и ухом не повела – видать, отвара ей не хотелось.
– Держи, - Амади протянул миску Накато, и она взяла по привычке.
Пила понемногу. Лишь отставив миску, заметила,
Вторую миску выпила, не поморщившись. Запах настоя был приятным, свежим и пряным. Если это отрава – то пить ее Накато нравилось. На миг на душе потеплело.
Она и забыла, каково это – наслаждаться вкусом горячего напитка. Последние дни прошли в смутном мареве. Боль улеглась, но на душе лежала тяжесть, клонившая к земле, как камень, привязанный к спине. Переставляла ноги, не видя ничего вокруг. Вкуса еды не ощущала, сон напоминал провал в черноту без чувств и сновидений. Живописные тропы среди гор и склоны казались однообразно бесцветными, а дуновение ветерка на лице не вызывало отклика в сердце.
Накато изредка вспоминала, как могла давным-давно радоваться игре солнечных лучей в листве и облаках, шуму морских волн. Это казалось небылью.
Что ж, хотя бы горячий настой сейчас принес краткое облегчение. Адвар решила не дожидаться, когда он заварится, Амади пить не стал. Ей же лучше. Она протянула миску и в третий раз. Колдун приподнял брови с легким удивлением – но налил без возражений.
Накато не допила. После пары глотков ее сморил сон. Она поставила осторожно миску, улеглась прямо там, где лежала.
Не видела, как колдун сразу взял оставленную миску и выплеснул остаток в костер. Тот зашипел возмущенно, но не погас. Амади подбросил еще хвороста, и языки пламени взвились высоко – куда выше, чем за весь вечер. Варево из котелка вылил в огонь, тихо бормоча невнятное. Кинул взгляд мельком на лицо Накато, по которому плясали отсветы костра. Усмехнулся чему-то своему.
Склонился к Адвар на пару мгновений, прислушался к дыханию. Убедившись, что та спит, поправил сползшую накидку.
Сам уселся поудобнее, уставился в костер. Пляшущие языки делались ниже, их прибивало к земле. Колдун поморщился – быстро погаснет! Надо было побольше хвороста подбросить. Да что уж теперь. Неважно.
И он глядел, глядел не отрываясь, как делается ниже и ниже пламя, как с рыжего меняет цвет на зеленоватый. Как остаются лишь тлеющие искры, перепрыгивающие по догорающим обугленным веткам травянисто-зелеными раскаленными точками.
*** ***
Огненные языки взвились высоко – куда выше, чем до сих пор.
Они плясали, рвались в черное небо – не то взывая к богам, не то грозя им. Накато глядела пристально в ожидании, хоть и знала: из ямы костру все-таки не вырваться! Он может быть сколь угодно высоким, а языки могут рваться на ветру на все четыре стороны. Но огонь вдруг приподнялся над углублением и стал медленно подниматься.
Она, оцепенев, наблюдала, как костер, оторвавшись от ямы, в которой оставались тлеющие угли, плывет все выше и выше вверх. И языки его победно рвутся во все стороны, вытягиваясь.