Звездная бирема "Аквила". Рубеж
Шрифт:
"Целера" следовала за "Аквилой" как привязанная, держась слева от флагмана. "Либертас" занимала позицию справа. Ливия приказала эскадре принять атакующее построение... так, на всякий случай.
– Интересуюсь, - снова продемонстрировал классическую марциеву упертость Луций.
– У Рубикона, наверное, интересная история.
– Тут ты прав...
– Северин выделил цель их полета и увеличил так, чтобы станция отобразилась на левой половине экрана.
– История любопытная. Вот, гляди. Ничего не напоминает?
– Э... вирус?
– после непродолжительного молчания рискнул Луций Марций.
– Ага,
– Северин махнул своему "ручному" данайцу, подпиравшему переборку. За пульт связи республиканского корабля Клейта пускали со скрипом, и сейчас, на подлете к Рубикону, данаец откровенно скучал.
– Утоли любознательность нашего центуриона. Ты ведь неплохо знаешь Рубикон.
– Именно на Рубиконе я с тобой и связался, грубый лациец, - вздохнул Клейт, но отказываться от случая блеснуть знаниями не стал.
– Станцию действительно основали мои бывшие соотечественники. В период Великой Колонизации, флагманом которой была тогда еще единая Данайа...
– Стоп! Двигатели на реверс!
– со смешком перебил данайца Северин.
– Я сам любитель начинать "ab ovo", но пощади мозг нашего центуриона. Это ты, изнеженный бездельник, способен без устали токовать о великой истории великой Данайи, а юноше ни к чему забивать голову вашей скользкой болтологией. У данайцев, Луций Марций, в кого не плюнь - или философ, или ритор, или непризнанный поэт возвышенной любви между мужиками. И их исторические деятели в этом смысле один другого краше. Поэтому давай сразу к делу, Клейт. Данайцы открыли этот сектор и вознамерились заглотить такой лакомый кусок, чтобы засесть среди червоточин и собирать мзду со всех, кому случиться сюда залететь. Построили станцию. Но не успели они как следует обжиться, как...
– Прилетели парфы, - хмыкнул Клейт, ничуть не обидевшись на своеобразный взгляд Северина на историю Данайи и ее колоний.
– К несчастью, на тот момент станция была практически беззащитной. К счастью, почти одновременно с парфами подтянулись пуны. И пока эта пара стервятников разносила друг друга на молекулы...
– В сектор заглянул Экспедиционный корпус галиек, ради такого случая сговорившихся между собой. Галийки, мой Луций, никогда не отказываются от возможности поиметь данайцев.
– Справедливости ради, - Клейт усмехнулся и довольно-таки похабно подмигнул юному Луцию, - стоит заметить, что в этом галийки не одиноки. Почему-то каждый варвар, сталкиваясь с представителями высшей цивилизации, на культурном наследии и технологиях которой выросли целые нации, так и норовит их, то есть нас, поиметь.
Простодушную физиономию центуриона "Целеры" перекосило так, что и без слов понятно было: никогда и ни при каких обстоятельствах он не станет иметь дел с данайцами. Никаких. Даже с позиции силы.
Представитель высшей цивилизации довольно хмыкнул и причмокнул губами для закрепления результата. Клейт, едва оказавшись среди падких на приключения лациек, мигом избыл некоторые догматы своей далекой родины, но, свернув на стезю гетеросексуальности,
– Короче, - фыркнул Северин.
– Рубикон в течение полутора сотен лет переходил из рук в руки, и каждый новый хозяин пристраивал к станции все новые и новые модули - в меру сил, возможности и фантазии. Когда мы, квириты, наконец-то добрались до Рубикона (я подразумеваю знаменитый конфуз консула Аппия Клавдия Пульхра Сварливого и его флота), то увидели примерно ту же картину, что наблюдаем сейчас. Ну, может быть, тогда вирус был сплюснут всего лишь с двух сторон, а не с трех - видишь, мой Луций, во-он те секции явно лацийского производства...
Наварх "Целеры" ненадолго умолк, но не оттого, что погрузился в созерцание медленно разраставшегося впереди объекта, а потому что с "Аквилы" пришла очередная корректировка курса.
– И... что было дальше?
– зачарованно спросил Луций Марций.
– Ну, с этим консулом Клавдием и его флотом?
Северин весело прищурился:
– Везет тебе, юноша, что Аквилин сейчас тебя не слышит. С тем Аппием Клавдием случился приступ нашей национальной болезни: переоценка своих сил называется. Рубиконом тогда владели пуны, гарнизон станции был полностью укомплектован, плюс пунийский флот как раз концентрировался здесь для переброски для атаки на колонии Данайи. Консул же решил, что сумеет захватить станцию и удержать сектор малыми силами. Говорят, даже аптериксы в тот день отказались клевать зерно. И тогда Аппий Клавдий приказал выкинуть священных кур за борт, заявив...
– "Если не хотят жрать, тогда пусть полетают", - процитировал Луций и неудержимо покраснел. Марк Фурий изумленно поднял брови.
– Твоя эрудиция приятно меня удивляет, Луций Марций. Мало кто способен дословно воспроизвести приказ злосчастного консула.
Луций польщено шмыгнул носом, но признаваться, что цитировал он вовсе не какого-то замшелого пня из древней истории, а вполне себе здравствующую наварха Аквилину, все-таки не стал.
– Так или иначе, но Фортуна повернулась к нам тогда задом, Аппий Клавдий был разбит, и только спустя десять лет экспедиция консула Гая Лициния Кальва сумела не только захватить, но и удержать Рубикон. Однако пуны не дремали...
– Прям яблоко раздора какое-то!
– Луций смотрел теперь на космический "вирус" с большим уважением.
– Вот именно. И поскольку мы уже достаточно приблизились к станции, я предлагаю свернуть лекцию и приступить к непосредственным обязанностям, центурион. Нам обоим.
– Последний вопрос, наварх!
– не удержался Луций.
– А кому Рубикон принадлежит сейчас?
– Юридически - всем, фактически - самому себе. За столетия развития на Рубиконе сформировалась собственная... популяция. Единственная в своем роде нация помешанных на технике безопасности... э... технарей. Для обслуживания этого колосса требовались специалисты высочайшего уровня, а потому каждый новый завоеватель оставлял в живых персонал и просто добавлял в штат своих инженеров.