Звездная бирема "Аквила". Рубеж
Шрифт:
Она намеренно выделила голосом слово "жизнь", чтобы даже до юных и горячих дошло.
Юные же, в свою очередь, уловили в речи Ливии каждый свое. Во всяком случае, Луций Марций уставился на Флавия в священном ужасе. Да чтобы он, только получивший свое первое назначение на настоящий корабль, по доброй воле засел на какой-то дикой варварской планете? "Ни-ког-да!" - было огненными буквами начертано на его лице, и пылающие уши, словно сигнальные огни, обрамляли эту "надпись". И это был тот редкий случай, когда Квинт Марций полностью разделял мнение своего бывшего контубернала. Этот самый Алнот ему сразу не понравился, и можно сказать с уверенностью,
– Совершенно верно. Это будет очень суровая жизнь в изгнании, - сказала Марция.
– Как будто мы виноваты и, испугавшись того, что совершили, трусливо спрятались от возмездия. А это не так!
– А ты готова сейчас достать свой гладий и разрядить его... скажем, в Квинта Марция?
– язвительно спросил Флавий.
– А? Лично я - не готов. Во всяком случае, не ради...
Аквилин оценил дерзость и понимающе ухмыльнулся.
"Потрепи, дружок, ты свое еще успеешь наверстать". Эта жизнь устроена так, что у Марция и Марции с разных кораблей не может случиться общего будущего.
Флавий префекта "Аквилы" проигнорировал. Он сказал ровно то, что хотел сказать: им придется убивать друзей и родичей, и тут уж без разницы, в лоб из гладия стрелять или в борт из главного калибра. Результат примерно тот же. А кто ищет в речах Либертина подвох, тот сам... Дальше Флавий не додумал. "Дурак", даже "старый дурак" - это слишком беззубо, а "fellator" - не соответствует фактам.
– Ага! Вот мы и добрались до сути, - усмехнулся Северин.
– Не ради идей Гая Ацилия, хотел сказать наш Флавий Либертин, - кивнула Ливия, довольная, как шуршавший в углу Фиделис. Бывший ученик радовал ее несказанно, изо дня в день все больше.
– Идеи Гая Ацилия - это прекрасно, но как насчет нас самих? Что получим мы? Я не хочу вести моих людей на смерть ради патриция. И не хочу убивать сограждан ради него. Предлагаю теперь каждому подумать и сказать, наконец, вслух: а ради чего мы все это делаем? Каждый из нас.
– А Гай Ацилий об этом знает?
– пробормотал Марк Фурий себе под нос, но Аквилина услышала и ответила:
– А Гай Ацилий - знамя. Не больше и не меньше. Без нас Гай Ацилий стоит не больше пригоршни виртуального снега. И уж об этом он знает прекрасно. И уж этого никогда нам не простит, учтите.
Квинт Марций снова ухмыльнулся. Его наварх - вот кто тут самый главный мятежник и нарушитель спокойствия. И это настолько очевидно, что даже до Луция Марция наконец-то дошло. Стоит вот с раскрытым ртом и хлопает белесыми ресницами, как жвачное домашнее животное.
– Я собираюсь отправиться к Лацию, потому что мне нравятся идеи и планы Гая Ацилия. Так что неплохо бы придумать, как подарить ему шанс их осуществить, при этом избежав братоубийства.
По-хорошему, то, что мятежники лишились возможности существенно нарастить боевую мощь, лишь повышало их шанс быть услышанными квиритами. Услышанными и понятыми.
– Принято, - Ливия взмахнула ладонью, словно обрубая другие варианты.
– Что касается меня, то мне нужен мой префект, которого угораздило родиться летучим. Мне нужно, чтобы любой из моих людей имел возможность реализовать свои странные стремления, буде такие возникнут. Я готова биться за Ацилия, но только с условием, что он не забудет учесть наши пожелания. Когда мы победим. И - если уж озвучивать, то до конца - каждый из вас мне дороже десятка Ацилиев. Два голоса "за". Северин?
"Жизнь --
– Обрести в лице собственного наварха преданного друга, готового ради тебя на мятеж, это редкая удача. Кто бы мог подумать?!"
Наварх "Целеры" дернул подбородком:
– Я хочу справедливости. Не мести, прошу заметить. Справедливости для моей "Северы" и моих Северинов. И других, кто так же может попасть в жернова высокой политики патрицианских фамилий. Наши интересы должны учитываться, наша честь - защищаться. Я - "за", если Курион сдержит слово.
Ливия требовательно уставилась на молодежь, дескать, давайте теперь вы.
Луций и Марция были единогласны. Но обычных кивков оказалось мало. Старшие глядели на них требовательно и, должно быть, впервые хотели, чтобы те озвучили свои пожелания к жизни и к судьбе.
Луций смущенно кашлянул, заполыхал ушами пуще прежнего и пробормотал:
– А что я? Я, может, когда-нибудь книги захочу писать. Как наш Александр или даже лучше. Или еще чего... Мало ли. И чтобы мне никто не запрещал. Так вот я за Гая Ацилия.
– А я считаю, что наше дело правое. Вот и всё!
– заявила Марция весьма самоуверенно, напомнив всем присутствующим, каковы базовые личностные характеристики всех Марциев Республики.
Флавий как-то особенно, по-взрослому ухмыльнулся, потер подбородок и сузил глаза:
– Выходит, я тут единственный нормальный наварх, которому просто хочется командовать либурной и летать среди звезд. Нет, я еще не закончил, Ливия Терция, - он поднял руку, впервые в жизни останавливая уже готовую перебить его наставницу: - Прошу не прерывать меня! Мне проще сказать, чего я не хочу. Не хочу, чтобы какой-нибудь зеленый cacator из психокоррекции ковырялся в моих мотивациях и девиациях. А еще не хочу сажать в карцер моих...
– он посмотрел на Марцию, - ...центурионов, если ими вдруг овладеют... несвойственные им желания. Поменьше давления на наши мозги - это было бы славно. Гай Ацилий, как я понял, за это и борется. Вот и я тоже "за".
"Ого!
– подумала Ливия, весело щурясь.
– У моего Флавия выросли зубы! И тестикулы, похоже, налились. Славно, славно".
Квинт Марций хищно оскалился в ответ на дерзкий взгляд Либертина - глаза в глаза. Мол, так, кто же передо мной? Уже не мальчик, но мужчина? Отлично! К чести Флавия, он выдержал и взгляда не отвел.
– Значит, мы идем, - подытожила Аквилина.
– И берем с собой Ацилия, чтобы он представлял наши интересы. Прекрасно. Осталось придумать, как провернуть операцию без лишней стрельбы.
Квинт Марций и Северин фыркнули одновременно и настолько синхронно, что только глухой не догадался бы, что они по достоинству оценили фразу Ливии: "берем Ацилия с собой". И очень хорошо, что живорожденный патриций её не слышал.
– Надо подготовить почву для нашего наступления, - сказал Марк Фурий.
– Информационная война подойдет - добавил Аквилин, довольно смутно представляя, каких затрат она потребует. Его дело -- управление торвенторием и центуриями.
– Тогда нужен свой человек с доступом к информ-системам республики, - Ливия потянулась. Сидение на неудобной табуретке напомнило наварху, что у нее есть спина, и эта спина умеет болеть.
– Этот трибун, тот самый Публий Клодий Пульхр... Как думаете, сможет наш Божественный его завербовать, если свести их вместе? И для информационной войны нужен еще и солидный повод.