Академия тишины
Шрифт:
— Да, но если записка предназначена не для всех, то зачем оставлять её в публичном месте? Это же глупо. Нужно передать непосредственно адресату.
— В том случае, если человек нормально соображает и планирует свои действия — да, а если человек не в себе? Или если по какой-то причине он не смог добраться до адресата, например, тот не захотел с ним общаться?
— Если ты про меня, то я не "не захотела", — резко откликнулась я. — Просто… У него вообще не было повода что-то мне рассказывать, я-то ему не родная и не близкая! А записку
— Это если он ей доверял. Или не боялся, что её перехватят.
— Ты параноик, — мы выбрались наружу, и там, на ночном ветру, я вдруг почувствовала себя малюткой-призраком из детской сказки, который непременно должен был вернуться в склеп именно до рассвета, но вот солнце уже начало золотить горизонт, а он все еще пролетал через далёкий густой лес, не в силах перестать разглядывать каждую интересную мелочь и помогать каждой попавшей в беду букашке.
Я зло передернула плечами. В конце концов, Ларс — мой друг, могу я поговорить с другом наедине?
Ну-ну. Разве Габ стал бы препятствовать мне, если бы я сказала ему именно это? Никогда. Он никогда не стал бы меня удерживать.
Может быть, это меня и злило?
Я запуталась в собственных чувствах — как будто мало было других загадок! — и почти обрадовалась, когда услышала приглушённый голос зовущего меня Ларса. "Почти" — потому что этот самый голос был более чем встревожен.
— Джей, мы попали, конкретно! — Ларс сидел на коленях на самом краю крыши и, преспокойно свесившись вниз, рассматривал стену. Меня замутило от одного только зрелища подобного бесстрашия — или глупости.
— Что случилось?
— Стена гладкая! Эти стеклянные штуки, по которым мы лезли… их нет.
— То есть это как это нет? — тупо спросила я, но пересилить себя и свеситься рядом с Ларсом не смогла. — Вообще нет? Они же прозрачные, может, ты просто не заметил? Темно же…
— Их нет! — Ларс наконец-то сел нормально. — Возможно, тут какая-то хитрая конструкция, и они складываются по ночам, или я не знаю, что. Но, похоже, мы застряли.
— Не хочу! — я снова запаниковала, и затрясла Ларса за рукав. — Мне надо вниз! Нам надо вниз, нас же отчислят!
— Ну, не "нас", а как максимум только меня, — приятель, похоже, совершенно не волновался. — Правда, Джей, чего ты бесишься? Я-то в чём виноват? Да перестань, они все только делают строгий вид, а на самом деле без ума от тебя.
— Хочешь сказать, простят за смазливую мордашку? — возмутилась я.
— Хочу сказать, что даже когда они думали, что ты парень, леди Адриану Сейкен, всё-таки профессора и главу факультета, тебе просто спустили с рук.
— Дело было не в том, кто я, а в ректоре и в Лукасе, как будто ты не понимаешь, и мы были там замешаны все втроём!
— Вот именно, так что успокойся. Хотя твоя проблема не в старичках, верно? А в Габриэле, который и слова тебе не скажет. Говорят, это девчонки любят драму, но в этот раз я тоже получу свою долю удовольствия.
— Заткнись.
Ларс ухватил меня за рукав, притянул к себе, несильно, мягко.
— А может, хоть поцелуешь меня, чтобы не на пустом месте страдать? Вдруг тебе понравится. Или мне не понравится… В любом случае, кто-то останется в плюсе.
У него был совершенно невыносимо глубокий взгляд, в первый момент я даже действительно потянулась к нему навстречу, словно под чарами, но тут же пришла в себя.
— Дурак, — на всякий случай отошла на пару метров вбок и стала осматриваться вокруг.
Я — Лен, маг воздуха, жизневик Леннард Вейл. Я собираюсь покончить с собой, хотя мне всего восемнадцать… ну, может быть, уже почти девятнадцать лет. На это должны быть причины. И почему-то мне хотелось поговорить о чем-то с этой странной Джеймой, с которой мы вместе поступали в Академию весной, вместе ездили в столицу, но в принципе не были особо дружны и не откровенничали… Зачем? Я понимаю, что здесь все всё обыщут, на что я могу рассчитывать? Да не на что, уж явно не на то, что эта самая Джейма окажется тут!
— Кстати, так странно, что все наши преподы так легко тебе тогда поверили, — подал голос Ларс. — По мне, с парнем тебя было трудно спутать.
Всё так, но ты не знаешь о Джеймсе, а наши дорогие преподы — маги, и воспринимают реальность немного иначе, они её чувствуют…
Я вдруг зацепилась за эту мысль.
Маги, Голоса нашей Академии — маги. Так или иначе, они ориентируются в большей степени на свое внутреннее восприятие, они смотрят на плетения больше, чем на реальные выражения лиц.
Они могли что-то пропустить.
Возможно, я просто мечтала о записке с простыми, хотя, безусловно, безрадостными ответами на все вопросы. Снимающей абсурдные подозрения с Ларса и чувство вины с меня. Или не хотела думать о том, что с крыши нам не слезть, вероятно, до утра…
Или хотела не слушать Ларса с его снова некстати прорвавшимся желанием в чем-то признаться, одновременно неумело обернув все шуткой.
Так или иначе я пошла по уступу в основании узкой часовой башни, обходя её по периметру, почти упираясь лбом в холодный камень.
Камень и камень, ничего там не спрятать. А если он писал свое послание прямо на нём?! Я зажгла на ладони огонёк, но все равно стена казалась просто стеной, без записей и рисунков. Обойдя башню, я вернулась к основанию лестницы и Ларсу, слепо глядящему в темноту.
Мы переглянулись, ощущая, как истекает последняя минута разговорного часа этого дня.
"Поцелуй меня. Может, тебе понравится…"
Дурак и еще какой.
Я ухватилась рукой за перекладину лестницы, желая сохранить равновесие, прежде всего душевное. Потом второй рукой, скользнула пальцами по гладкому цилиндру… И вдруг нащупала рукой довольно тонкую пеньковую верёвку.