Балтийский альманах
Шрифт:
Звонок: быконог1й профессор, седой бородавочник, тут белоброво пройдет с поздравлен1ет, сядет, засунет кусок кулебяки в зашлепавш1й рот; и за-брыжжет слюнными словами. Звонок: !\1алинов-ская станет ободранным остовом, с белым, без-кровным льдом; и — понюхает воздух своим ф1о-летовым носиком; с ней проплывет многородная дама — с большим животом; ее спросят, взглянув на живот:
— «Ну? Который?» —? «Двенадцатый. ..»
Тут самославный нахал, сочноротый присяжный поверенный, крякнув крахмалом, покажет себя, как то вишнево взором уставится в херес, изблёется смехом; перекрахмаленный же щелкач — тут как тут; кто-то странно запачканный,
Перегрохочет у нас за столом в своем полном составе, как кажется, весь факультет; попечитель учебнаго округа нам занесет свою карточку; будет щуриться, ласково кланяясь, добрый такой и стыдливый, — профессор Жуковскш: мужчина мужчиной, а голосом плачет, как женщина; неизменяемо выйдет из двери пронесш1й с создан1я м1ра свою седину, очень таленьк1й, мило морг-нувш1й Анучин; казался мне малой рыбешкой, но очень когтистой (проглотишь—подавишься: сядет у нас прозирать настроен1е общества: ухо держите востро: верно «Русские ВЪцомости» получили извест1е): —
— я недавно еще его встретил на улице: встретивши, вспомнил, что тридцать пять лет его знал совершенно таким же: всегда очень стареньким, седеньким; верно с пеленок он ходит с седою бородкой, с вихрами бЬлейших волос, привскочивших над маленьким, очень морщини-
«Балт1йск1й Альманах»
№ 2. — 1924
стым лобиком, с красным, свисающим носом, который хватает он пальцами.
Вовсе не то Веселовск1й — иной: волоок1Й, надутый таким нев-Ьсомым, превыспренным воздухом: все выдувает легчайшее, вит1еватое слово, которое носится сдунутым пухом (коль в нос попадет, так чихнешь, — не поймешь); и не то говорит Алекс'Ьй Веселовск1й нам спич, а не то пренадменно сдувает цв-Ьтки одуванчика; пухом несется, не зная куда и зач1^м на словах, обрамленных власами.
СергЬй Алексеевич Усов, куря, осыпается пеплами, очень насмешливо слушает; вдруг засипит, да и выпустит дымным кольцом б^докурное слово —
— летит бЪдокур в перекур —
— да, я знаю, что вс-Ь они будут!
Ну вот, начинается: слышу звонки; я сажусь
— наблюдать (под окошко; там черноносо ворона стучится в стекло и летит сребропёрый снЪжок); а в столовую быстро влетает студент первокурсник, носатеньк1Й, с черной бородкой, при шпагЪ; и папа выходит навстречу ему; он стремительно подлетает, восторженно дергает папину руку; и щелкнувши ножкой, от силы щелчка отлетает чрез комнату в угол с оторванной, бЪдной рукою (о, скольк1я руки оторваны им); он отсюда проходит к столу опустить над тарелкою нос: это — Батюшков, внучек поэта; его теософ1я ждет впереди; и приходят еще два студента: один — Алексей Николаевич СЪверцев, тощ1й, высок1й, старо-бразо изогнутый; Паша же Усов, студент бога-тырскаго вида, пройдет, мимоходом подкинувши в воздух ладонь: —
— все летит сребропёрый снЪжок за окошком; ворона нахохлилась; шариком стала; давно ц-ЬпенЪет она. .. Подают кулебяки; сн-Ьжамш1е старцы проходят почтенно; строжайш1е старцы глядят вдохновенно: в пространстве столовом бубухают словом. Сутулится папа с ненужною помощью, широконосо порой указуя на стол:
— «Дичи и сыр...»
— «Предлагаю вниман1ю!»
— «Кулебяка!» И — мамочка:
— «С рисом, с рыбой, с вязигою...» А кто-то баранит соседу:
— «Да, да! . .»
— «(Малиновская. . .»
— «Вкусом — сухая тарань, а костями — колючая корюшка; для чего она делает вид, что она
— либеральная телка...»
— «И руку отставит, и
И — баранно проблеяли смехом.
Стоит за столом:
— «Га-га-га: ба-ба-ба!» —• «Абакра . ..»
— «Обокрали.. .»
— «Баллотируют...» Пересекаются фразы:
— «Но нет-с, поспешите подать заявлен1е в срочном порядке...
—? «Дуняша, вы что?»
— «Шубы, барыня, негде уж вешать...»
— «Повесьте на стенке диплом, сударь мой!»
— «Абакра.»
— «Га га га: ба ба ба!»
Затрясется буфет: это папа, с1яя глазами, проходит с бутылкой рябиновки; и — наклоняется в быстрой услуге:
— «Рябиновки!»
— «Э, да он мыльник, надутый словами: он лопнул-с! я вам говорю, что. ..»
— «Рябиновки!»
— «Лопнул-с!!»
Но тут появляется сам Алексей Веселовск1й, надутый словами; и — все замолкают.
— «Ппсс-пп-сс» — засвистал пульверизатор сосновой струею; то — мамочка хочет очистить закуренный воздух:
— «Мы с Мимочкой, Фимочкой, Фафочкой, Софочкой, Мисиком, Тосиком едем на праздники к брату в деревню».
А папа, как выскочит, как карманом своей разлетайки зацепится: трах!
— «Обратите вниманье: икра!» Наклоняется к черному Гроту, который, войдя,
пересек криворожную злобу профессорш, уселся в прекрасной (не слишком ли?) позе; и — делает очень красивые жесты рукой:
— «Благодарствуйте!»
— «Сыр этот вкусен. ..»
И папа, очкастый, главастый, брадастый, но прытк:й и КИДК1Й, оставивши Грота, разводит везде юмористику точек, ведет параллельныя лин1и карими глазками; и — перекидывает параллели: от сыра к колбасам; сегодня ему философствовать некогда; и — философствует Грот перед важной двугубою дурой, профессоршей Кисленко; да, говорят — в ней грудастыя страсти, а держится стянутым пыжиком; губки подтянуты малой горошиной, точно свистеть собирается: если распустит, оне будут — ломти; ей мамочка робко укажет на кисть винограда; она — отвернется, как будто не слышит; и мама, обидясь, предложит опять: ей ответит двугубая дура сугубою грубостью; и — повернет свой турнюр; и подтянутым пыжиком слушает очень красиваго Грота; и слушает Грота почтенный фразер, весь надутый друмя юбилеями; сжатый своей приготовленной фразой, как крепким корсетом, сидит, дожидаясь удобнаго случая, — вскинет пенснэ; и — рисуется белою плешью;
№. 2.
1924
«Б а л т 1 й с к I й Альманах»
23
и — вот: случай стукнул; и — поднимает бокал, поднимается сам, и, возвысясь над спинкою стула, — он дует словами —
— и пучнын пузырь образуется; жилы нальются; и от усмл1й своих разсыпает песочек; и правой рукой поднимает он выше и выше шампанское; л'Ьвой, едва помавающей, —
— около уст принимается он это все развивать: разовьет до того, что руки не хватает; тут — лопнет; и — всЬ с уважением смотрят в пустое и общее мЪсто; качается в воздухе палец, да взв'Ьшен в простран-ств'Ь бокал, —
— а все прочее? Лопнуло!
Н1Ьт — никого; только — стул; а под стулом песочная горсточка; горсточку вынесут; с папочкой — чокнутся; это ему говорилось; он, он, — дорогой именинник; привлек он фразера, который, вЪдь, каждый день — эдак (до юбилея, до третьяго), дуется гд-Ь-нибудь; наговорил библ10-теку; а написал — дв1Ь брошюры.
Напротив сидит безобразник: зарос волосами до глаз он, — до маленьких щелок: до зл1Ьйшпх, хитрЪйших; и — чешется: обезьяна какая-то; а говорят — умник он —