Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
Стражники невольно замедлили лошадей, насторожённо прислушиваясь. Вдали послышались чужие голоса, слова, которых он не понимал. Спешные шаги слышались всё ближе, где-то хлопнула дверь, в ночи мелькнула тень.
— Держитесь вместе, соблюдайте строй! Нам нужен крайний дом на следующей улице — заброшенное поместье, — рявкнул Теоден, выхватывая короткий меч.
Он выставил его вперёд — как раз вовремя, чтобы встретить безумца, бросившегося прямо на него. Теоден имел преимущество: он был на коне.
Герцог уже
Такую отчаянную преданность.
***
Талира д'Арлейн
— Мне кажется, с вашей лояльностью вы будете отвратительным союзником, — рявкнул Дан, обращаясь к Гарвину. Мои глаза, как и глаза младшего Дрейгорна, чуть не выскочили из орбит.
Потому что голос Дана оказался глубоким, необычайно красивым женским голосом с экзотическим северным акцентом.
— Ты женщина! — злобно оскалился Гарвин Дрейгорн, словно осознание того, что он нанял человека другого пола, оскорбляло его до глубины души.
— А вы — предатель, трус и насильник, — спокойно бросила Дан, не снимая капюшона и делая шаг к Гарвину.
Тот понял, что его план рушится. По крайней мере, та его часть, где он предполагал сначала изнасиловать, а затем убить меня прямо перед приходом Теодена Дрейгорна. Паника исказила лицо Гарвина.
— Не шевелись! — процедил он, выхватив кинжал и приставив его к моей шее.
Браслет на моей руке обжигал кожу, словно раскалённое железо, не давая сосредоточиться. Всё остальное — даже то, что неосторожный Гарвин успел царапнуть меня, и теплая кровь тонкой струйкой стекала по шее, — отступило на второй план.
— Я не смогу двигаться, если ты не развяжешь меня, — прошептала я. Кровь стучала в висках, но сознание оставалось ясным, адреналин делал своё дело. — Хотя бы ноги. И если ты просто убьёшь меня, Дан сразу же сожжёт тебя заживо.
Дан покивала и шагнула ближе, встряхнув ладонями. Огонь на её руках вспыхнул ярче, жаркий треск и шипение заполнили воздух.
Уверена, даже Гарвин Дрейгорн чувствовал этот жар и понимал, что это для него означает.
— Зачем тебе связываться со мной, Дан? За предательство тебя убьют свои же, — зло прошипел он, явно не зная что делать. Если он развяжет меня, я смогу бороться или сбежать, и тогда его усилия точно окажутся тщетными. Но и убить меня он не мог — моя жизнь была тем, что удерживало Дан от немедленной расправы.
Северянка рассмеялась — низким, красивым, поразительно женственным смехом.
— Сомневаюсь, — ответила она, обходя нас по кругу лёгкими шагами. — Я нужна ему живой.
Она двигалась с выверенной осторожностью, её тело дышало силой и опытом. Каждое движение было минимальным, экономящим энергию — передо мной стояла воительница.
— Только попробуй что-то сделать, — рявкнул мне в ухо Гарвин и начал тащить меня к выходу, не спуская глаз с Дан. Теперь она застыла напротив нас, наклонив голову, словно хищница.
Шансов у меня не было. Связанные
Глухое мычание — пока я неуклюже заваливалась, нож вновь оцарапал кожу шеи, но через мгновение я полностью упала, увлекая за собой Гарвина. Моё тело прижало его руку с зажатым в ней оружием.
Сейчас!
Не теряя ни секунды, я начала откатываться, стараясь оказаться как можно дальше от Гарвина Дрейгорна, чувствуя, как жжение браслета ослабевает.
Однако его место заняло другое ощущение — обжигающий жар от огня, вызванного невероятной магией Дан. Магией, которой просто не должно было существовать.
— Ааааа! — безумный крик боли раздался за моей спиной. Но из-за связанного положения я не могла увидеть, что происходило. Горела ли его кожа? Или только одежда?
Топот тяжёлых шагов прокатился по деревянному полу, и я краем глаза уловила, как мужчина, объятый пламенем, словно факел, пытался сбросить с себя горящую одежду, одновременно направляясь к выходу.
Стоны и крики его боли были настолько чудовищными и пронзительными, что я, казалось, чувствовала эту боль на себе.
Но вскоре всё стихло.
Образовавшаяся тишина била по нервам. Где была Дан? Ушла ли она? Её движения были такими тихими, что я не могла этого понять.
Браслет больше не горел, не светился синим, оставляя меня с бесконечными вопросами. В голову внезапно пришла совершенно дурацкая мысль: а что, если Дан уйдёт, а я останусь здесь — связанная в пяти местах, неспособная даже пошевелиться? Никто меня не найдёт, и я умру от жажды.
Эта мысль показалась мне такой нелепой, что я хмыкнула. Но в следующий миг меня резко перевернули.
Передо мной оказалось лицо яркой и необычной девушки. Дан обладала тонкими чертами, темными, глубокими глазами, бледной кожей, сейчас покрытой красноватым загаром, с отчётливыми веснушками. Но больше всего поражали её волосы — невероятно яркие, огненно-рыжие, каких я никогда не видела. Казалось, её голова пылает тем же огнём, которым она управляла.
Опустила взгляд на её руки.
Они выглядели совершенно нормальными — чуть грубоватыми, длинными, как и всё её тело.
Ни малейшего следа ожогов.
— Дан… ты развяжешь меня? — осторожно спросила я, неуверенная в её намерениях. Почему она вообще помогла мне? Почему пошла против своих же, напала на нанимателя?
— Меня зовут Даниела, — коротко бросила девушка. Её тёмные глаза внимательно изучали меня, словно она решала, что делать дальше. Наконец, определившись, она потянулась к ножу, оставленному Гарвином Дрейгорном, и минимальными, экономными движениями разрезала верёвки на моих ногах.
Я застонала, чувствуя острую боль в затёкших конечностях, которые, казалось, не двигались целую вечность. Села, надеясь, что Даниела разрежет и путы на руках. Но северянка не торопилась делать этого.