Базар житейской суеты. Часть 2

Теккерей Уильям Мейкпис

— Я. привыкъ путешествовать джентльменски, сказалъ Джорджъ, и жена моя станетъ разъзжать какъ леди. Мистриссъ Джорджъ не потерпитъ ни малйшей нужды, какъ-скоро есть въ нашей шкатулк какой-нибудь шиллингъ, заключилъ щедрый джентльменъ, совершенно довольный проявленіями своихъ великодушныхъ чувствъ.

И Доббинъ уже не хотлъ представлять умозрительныхъ доказательствъ, что счастіе Амеліи не могло заключаться въ черепаховомъ суп.

Вскор посл обда, Амелія выразила желаніе повидаться съ своей мама, и великодушный Джорджъ, скрпя сердце, принужденъ былъ дать ей позволеніе създить въ Фольгемъ, на «Аделаидины виллы». Амелія побрела въ свою пышную

спальню, гд на самой середин возвышалась огромная похоронная постель, «на которой, въ древнія вренена, опочивала сестра Александра Македонскаго», и принялась надвать свою розовую шдяпку съ чрезмрной поспшностью и отрадой. Джорджъ продолжалъ пить свой кларетъ, когда она воротилась въ столовую и бросила на него нершительный взглядъ.

— Ты не подешь, мой другъ? спросила она.

— Нтъ, ступай одна. Я занятъ.

Его каммердинеръ получилъ приказаніе провожать мистриссъ Джорджъ. Когда карета остановилась у подъзда гостинницы, Амелія сдлала весьма неловкій книксенъ своему супругу, и заглянувъ ему раза два въ лицо, опустилась, съ грустнымъ видомъ, по большой лстниц, въ сопровожденіи капитана Доббина, который посадилъ ее въ карету, и наблюдалъ, какъ она подетъ. Даже каммердинеру было стыдно, въ присутствіи трактирныхъ лакеевъ, произнесть передъ наемнымъ кучеромъ низкое имя Фольгема, и онъ общалъ сказать этотъ адресъ на дорог.

Доббинъ пошелъ домой на свою старую квартиру, раздумывая на дорог, какъ было бы пріятно сидть въ карет подл мистриссъ Осборнъ. У Джорджа былъ другой вкусъ: опорожнивъ бутылку вина, онъ отправился въ театръ, посмотрть, какъ мистеръ Кинъ выполняетъ роль Шейлока въ «Венеціянскомъ купц«. Мистеръ Осборнъ былъ большой любитель драматическаго искуства, и даже самъ отлично выполнялъ драматическія роли на домашнихъ театрахъ.

Джозефъ Седли продолжалъ покоиться сладкимъ сномъ. Были уже глубокія сумерки, когда пробудили его неосторожныя движенія слуги, убиравшаго графины и бутылки со стола. Не видя никого изъ своихъ друзей, онъ приказалъ подать карету, и благополучво отправился въ свою собственную квартиру, гд ожидала его мягкая постель.

Мистриссъ Седли, какъ можете представить, съ восторгомъ прижала свою дочку къ материнскому сердцу. Лишь-только карета остановилась у маленькаго садика передъ окнами дома, старушка бросилась со всхъ ногъ встртить плачущую, дрожащую, молодую супругу. Хозяинъ домика, старикъ Клеппъ, поливавшій цвты и одтый слишкомъ просто, по домашнему, то-есть, почти вовсе неодтый, машинально выбросилъ лейку изъ своихъ рукъ и поспшилъ спрятаться за кустомъ. Двушка-ирландка опрометью выбжала изъ кухни навстрчу своей бывшей барышн, и съ улыбкой проговорила; «Благослови васъ Богъ!» Среди развшанныхъ флаговъ домашняго блья, Амелія съ трудомъ пробралась въ маленькую гостиную своихъ родителей.

Какъ отворились шлюзы въ глазахъ матери и дочери, когда он принялись обнимать другъ друга, легко пойметъ и вообразитъ всякій читатель, способный къ сантиментальнымъ порывамъ. Когда не плачетъ женскій полъ? Какія обстоятельства жизни, радостныя или горестныя, не сопровождаются слезами съ его стороны? И еще бы не плакать теперь, при такомъ чувствительномъ свиданіи. Мать и дочь имли совершенное право дать полный разгудъ своей чувствительности, отрадной, нжной, и даже полезной для здоровья. Что касается до этого супружескаго пункта, я видывалъ женщинъ, ненавидящихъ другъ друга, и которыя, однакожь, обнмались, цаловались и плакали горько при кратковремениомъ свиданьи посл свадьбы. Такая чувствительность, само собою разумется, принимаетъ гораздо высшіе размры въ сердцахъ любящихъ женщинъ.

Такимъ образомъ, милостивые государи, прошу васъ имть нкоторое уваженіе къ

мистриссъ Джорджъ и старушк Седли; если он обнимаются, перешептываются, плачутъ, смются и вздыхаютъ, окруженныя поэтическими сумерками въ маленькой гостиной. Старикъ Седли уважалъ и мать, и дочь. Онъ не угадалъ, кто сидлъ въ карет, подъхавшей къ палисаднику его жилища. Онъ не выбжалъ на встрчу къ своей дочери, хотя поцаловалъ ее нжно, когда она вошла въ гостиную, гд онъ, но обыкновенію, перебиралъ свой письма и бумаги. перевязывая ихъ красными снурками. Онъ недолго пробылъ въ пріісутствіи матери и дочери, и весьма благоразумено оставилъ маленькую комнату въ ихъ полномъ распоряженіи.

Каммердимеръ Джорджа бросалъ гордые взгляды на мистера Клеппа, который, не перемняя своего туалета, продолжалъ поливать цвты. Однакожь онъ снисходительно снялъ шляпу передъ мистеромъ Седли, и даже отвсилъ ему довольно учтивый поклонъ. Старикъ вступилъ съ нимъ въ дружескую бесду о своемъ зят, о коляск Джоза и его брайтонскихъ коняхъ, о Банапарте и военныхъ длахъ. Двушка-ирландка получила приказаніе поподчивать его виномъ. Въ заключеніе, мистеръ Седли, чтобъ не ударить лицомъ въ грязь, подарилъ ему полгинеи, которую тотъ опустилъ въ свой карманъ съ чувствомъ изумленія и гордости.

— Выкушайте за здоровье своихъ молодыхъ господъ, любезный Троттеръ, сказалъ мистеръ Седли, и вотъ это, когда прідете домой, употребите на собственное здоровье, Троттеръ.

Едва прошло десять дней, какъ Амелія оставила домъ своихъ родителей, и однакожь ей казалось, будто она давно, давно переступила за порогъ этого мирнаго и спокойнаго пріюта. Какая пропасть лежала теперь между ней и этой прошедшей жизнью? Оглядываясь назадъ съ высоты своего мста, она смотрла, какъ-будто на другое существо, на бдную молодую двушку, погруженную въ одно и то же чувство, обращавшую свой глаза на одинъ и тотъ же предметъ., неблагодарную къ своимъ родителямъ, или по крайней мр, равнодушную къ ихъ ласкамъ, такъ-какъ сердце и мысли ея были постоянно заняты приведеніемъ въ исполненіе одного завтнаго желанія. Ей было стыдно вспоминать про эти дни, протекшіе невозвратно, и взглядъ на добрыхъ родителей переполнилъ нжнымъ угрызеніемъ ея тревожное сердце. Довольна ли она своимъ новымъ положеніемъ? Ясно ли представляется ей перспектива будущей жизни?

Какъ-скоро герой и героиня переступаютъ за супружескую баррьеру, романистъ, по обыкновенію, опускаетъ завсу, кладетъ перо, и читатели его должны знать, что впереди нтъ уже никакихъ элементовъ для драмы. Борьба жизни и всякія сомннія оканчиваются; терой и героиня вступили въ завтную страну, гд все благоухаетъ и цвтетъ. Мужъ и жена идутъ рука объ руку впередъ къ счастливой старости. Но Амелія была только на берегу новой страны, и уже съ безпокойствомъ оглядывалась назадъ на грустныя и печальныя фигуры, которыя стоятъ на другомъ, противоположномъ берегу быстраго потока и говорятъ ей послднее прости.

Само собою разумется, что надлежало чмъ-нибудь угостить молодую супругу, хотя, конечно, она не голодна. Посл первыхъ порывовъ восторга, старушка Седли оставила на минуту мистриссъ Джорджъ Осборнъ, и унырнула въ нижнія области дома, въ преддверіе кухни, гд жили мистеръ и мистриссъ Клеппъ, и куда по вечерамъ по окончаніи хозяйственныхъ распоряженій приходила миссъ Фленнигенъ, двушка-ирландка. Мистриссъ Седли озаботилась приготовить великолпный чай. Всякій придерживается своихъ собственныхъ правилъ насчетъ выраженія гостепріимныхъ чувствъ, и мистриссъ Седли думала съ своей стороны, что горячіе пирожки и сладенькіе кусочки мармелада, прилично расположенные на праздничномъ поднос, будутъ служить превосходнымъ лакомствомъ для Амеліи въ ея интереснйшемъ положеніи.