Бельгийский лимонад
Шрифт:
— Я скоро!
— Куда? — донеслось из дома.
— Почта.
Накрытый брезентом мотоцикл стоял под навесом; когда выкатили, инженер кивнул на коляску, предложил хозяину:
— Думаю, вам лучше сюда сесть, а руль мне доверьте... Простите, не знаю ваших имени и отчества?
— Зовите, однако-то, просто Митхас. Я шорец.
— Товарищ Митхас, — сказал инженер, не видя у него на поясе кобуры, — товарищ Митхас, оружие прихватить бы.
— Зачем прихватить? — отозвался Митхас, ныряя рукою за пазуху. —
Переложил пистолет в карман полушубка, сел в коляску.
Инженер давнул на стартер, закинул ногу на седло. Саша пристроился у него за спиной.
Рейсовый автобус делал в селе одну остановку — возле почты, там и группировались пассажиры. Вырулив за ворота, инженер спросил у Митхаса, как туда проехать кратчайшим путем. Митхас махнул рукой вправо...
— Вон много огней — клуб, от него...
Не договорив, перевесился через борт коляски: его стошнило.
— У тебя же сотрясение мозга! — запоздало догадался инженер, перейдя незаметно на «ты». — В больницу надо.
— Ай-я, ит котон! — ругнулся Митхас. — Погоняй!
— Но...
— Ты здесь чужой, а Митхаса шофер знает, пассажиры знают — помогут. Вольница — после. Погоняй!
Посадка уже закончилась, но автобус еще не отошел. Громкое название «рейсовый» носил кузовок на колесах, вмещавший, надо думать, не больше двух десятков пассажиров. Что делалось внутри, рассмотреть не представлялось возможным, стекла покрывал слой изморози.
Да к тому же и света в салоне не было.
Инженер подрулил к автобусу спереди, остановившись так, чтобы автобус не мог тронуться. Спрыгнув, помог милиционеру выбраться из коляски, повел к двери водителя. Водитель опустил стекло, высунул голову:
— Не знаю, мужики, втиснитесь ли, еле двери закрыл. Вас двое, что ли?
Митхас попросил:
— Вылезай, пожалуйста, говорить, однако-то, надо!
Водитель вгляделся, узнал милиционера.
— Митхас, ты? У тебя же свой транспорт.
Тем не менее молодцевато выпрыгнул из кабины, протянул Митхасу руку. Митхас кивнул на инженера:
— Он говорить будет.
Сам шагнул в сторону, переломился надвое: его вновь стошнило. Саша поспешил к нему, подхватил под локоть.
Водитель ухмыльнулся, поднял на инженера нагловатые глаза.
— Никогда не поверил бы, что Митхас может так надрызгаться!
— Он болен, — сухо произнес инженер и, переходя на шепот, попросил: — Прикройте дверцу, чтоб в салоне нас не слышали. И окно поднимите.
Водитель недоуменно хмыкнул, но повиновался.
— Значит, так, — сказал инженер, наклоняясь к уху водителя, — среди пассажиров находится человек, который... Ну, словом преступник, он может на все пойти. Вероятно, вооружен.
— Нич-чего себе! — отпрянул водитель. — Как же будете брать его? В салоне света нет, проход забит. Я еле двери закрыл.
— Надо что-то придумать.
— Легко сказать!
—
— Ну, не знаю... Лично я — пас, у меня две пацанки, не собираюсь оставлять их сиротами.
Инженер не нашелся, что на это возразить, оглянулся на Митхаса. Тому стало немного легче, он распрямился и, опираясь на Сашину руку, вернулся к автобусу.
— Слабый стал, как девушка, — проговорил, виноватясь. — Но хотя башка гудит, а думает, однако-то: может, мы...
— Меня уволь, Митхас, — потупился водитель. — Сами уж как-нибудь...
Митхас, как видно, оторопел — молчал, озадаченно глядя на водителя. Тот, не поднимая головы, добавил:
— Мое дело — пассажиров возить, за это мне деньги платят.
— Ай-я, ит котон — собачий зад! — пришел, наконец, в себя Митхас. — Сейчас сядешь свой место...
В гневе он перестал следить за речью, акцент стал особенно ощутимым. Пришедшая же ему мысль была простой: водителю надлежало объявить, что автобус срочно потребовался для того, чтобы доставить в больницу группу ребят, пострадавших во время опыта в школьной химлаборатории; займет это, дескать, не больше получаса, после чего рейс будет продолжен: пассажиры могут подождать в здании почтового отделения.
— Весь ответственность мой! — заверил водителя Митхас.
Тот все еще колебался. Тогда Митхас положил ему на плечо руку, с силой встряхнул, потребовал:
— Просыпайся, пожалуйста, а!
Водитель вздохнул, полез в кабину.
Митхас перешел на противоположную сторону автобуса, стал сбоку от двери. Инженер и Саша заняли было позицию напротив него, но он жестом показал им, что одностворчатая дверь, распахнувшись, отгородит их от выхода; они поспешили пристроиться у него за спиной.
Послышался голос водителя, следом раздались невнятные возгласы пассажиров, дверь открылась, люди начали выбираться наружу. И едва ли не каждый, увидев Митхаса, спрашивал встревоженно: «Что там, в школе серьезное что-нибудь?» Митхас в ответ успокаивающе взмахивал рукой.
Инженер успевал оглядеть выходивших еще в глубине проема, на верхней ступеньке —знакомая лисья шапка не показывалась. Наконец проем опустел, Митхас спросил:
— Все?
И тут водитель крикнул Митхасу, срываясь на нервный фальцет:
— Нет, один товарищ здесь ждет особого приглашения!
Митхас выхватил из кармана пистолет, занес ногу на ступеньку; в это мгновение из глубины салона донесся спокойный женский голос:
— Я по профессии врач, и мое присутствие в такой ситуации может оказаться необходимым...
Больше в автобусе никого не было.
Митхас обессиленно сел на ступеньку, — его, видно, опять мутило, — попросил инженера:
— Говори... Говори людям!
Пассажиры толпились неподалеку, никто еще не успел уйти. Инженер сказал: