Белый, белый снег… (сборник)
Шрифт:
Со свистом разрезая воздух сильными быстрыми крыльями, призывно жвякая, над самыми нашими головами пролетел нарядный селезень.
– Ах, красавец, какой! – восторгается старый рыбак и, провожая взглядом удаляющуюся птицу, добавляет:
– Невесту ищет…
Я согласно киваю.
Внезапно рядом раздается сдавленный возглас и вслед за тем – шумный всплеск воды. Обернувшись на странные звуки, вижу застывшего в напряженной позе деда и согнутое в дугу упругое удилище. Струной натянутая леска, гуляя из стороны в сторону, со звоном
Внимательно слежу за поединком. Сумеет ли старый рыбак выйти из него победителем, или фортуна окажется на стороне рыбы, и она, рванув вглубь, оставит на память о себе обрывок лески или обломок удилища?
Спустя некоторое время исход борьбы становится ясен. Дед не суетится и не спешит. Умело работая катушкой, он не дает рыбине слабины и вместе с тем не позволяет оборвать леску. Наконец, ослабевшая, она покорно всплывает, и на поверхности воды, освещенной заходящим солнцем, лилово вспыхивает ее зеркальный бок. Отступая назад, рыбак выводит добычу на отмель, подтягивает к ногам и, наклонившись, цепко хватает за жабры.
Язь… Да какой! Весь в малиновом серебре, подрагивающий алыми плавниками, еще не остывший от долгой борьбы.
Дед улыбается, лукаво щурясь: знай, мол, наших…
Издалека, с той стороны, откуда пришел мой недавний знакомый, доносится протяжный свист.
– Семеныч пришел, – говорит старый рыбак и, обернувшись ко мне, предлагает:
– Пошли к нам, будем уху варить.
Я отказываюсь.
– Ну, как знаешь… – роняет он и уходит. В наступившей тишине еще долго слышатся мерные всплески воды, но потом и они затихают.
У ночного костра
«Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» Помните, из сказки? Есть такая и у меня, вернее – была… Много раз укрывала она от непогоды, давала пристанище и ночлег. Но однажды пришел, а на месте ее одни головешки. Сгорела…
Сюрприз был, конечно, не из приятных: мало того, что омрачено открытие охоты, так еще предстояла ночь у костра – других избушек поблизости я не знал. Ночевка на свежем воздухе для меня дело привычное, однако, собиралась гроза, и перспектива провести ночь под открытым небом не очень-то прельщала. Но что делать? Надо было искать выход.
Я вырубил длинную жердь, закрепил ее между двумя елочками, сверху навалил ивовых прутьев, прикрыл их еловыми «лапами». Получилось что-то вроде шалаша. Забравшись в это сооружение, я сунул под голову рюкзак, рядом положил ружье и приготовился ко сну.
Смеркалось. За озером, в той стороне, куда обычно прячется солнце, глухо ворчала гроза. Раскаты грома были едва различимы, зато молнии совсем близко ослепительными сполохами вспыхивали в черном небе, чертили мудреные огненные зигзаги, освещая окрестности дрожащим неровным светом. Ветер утих, все живое примолкло, сильнее запахло лесом, и я понял: надежды на то, что грозу пронесет – нет.
Стихия обрушилась внезапно… Ярко-ярко сверкнула молния, с шелестом
Под шум дождя хорошо думается, и, чтобы как-то отвлечься, я ударился в воспоминания.
Обычно я бывал здесь один, но иногда заносило какого-нибудь рыбака или охотника, и мы вместе коротали ночь. Лесная избушка – все равно, что купе в вагоне: совершенно чужие люди сходятся, болтают о том, о сем, откровенничают, но приходит утро, и они расстаются, чтобы никогда больше не встретиться. Кого-то из случайных знакомых забываешь сразу, кого-то помнишь долго. Ну, вот хотя бы этого деда…
Я сидел за столом и хлебал суп из котелка, когда раздалось вежливое покашливание, и вслед за тем отворилась дверь.
– Есть кто живой?
Через порог переступил невысокий пожилой мужчина. Он бросил в угол черный клеенчатый мешок, скинул рюкзак, брезентовую куртку-ветровку и подсел к столу.
– Как звать-то?
Я представился.
– А меня – Викентий Тимофеевич. Один?.. Ну и ладно.
Сначала я подумал, что он тоже охотник, но у него не было с собой ружья. Рыбак? Но что делать на озере в эту пору? Был конец сентября, с деревьев вовсю осыпался лист, дни стояли серые и холодные; не сегодня-завтра снег полетит – какая тут рыбалка…
В углу, в клеенчатом мешке, что-то заворочалось. Перехватив мой удивленный взгляд, гость усмехнулся:
– Вишь, едрит-твою, никак не успокоятся.
Я заглянул в мешок. Вот это да! Две здоровенные щуки и три приличных окуня.
– В сети?
– На крюки.
– Неужели?
– Да. Живцов вот только наловить проблема, а хищники, те берут хорошо: крюк наживил, не успел отъехать, смотришь – уже разматывает. Жирует рыба перед ледоставом.
Попили чаю, стали укладываться спать. Мой сосед, примостившись на нарах, что-то отстегнул возле колена, и я услышал глухой, тяжелый удар об пол. Не может быть! Я даже привстал… У него не было одной ноги.
– Чего смотришь? Не видал еще такого: с деревянной ногой, а все по лесу бегает. Ха-ха!
Я был удивлен, если не сказать больше.
– Как же вы до озера добираетесь?
– Не часто я здесь и бываю. А когда нужно – зять на мотоцикле привозит. Высадит возле дороги, я и ковыляю потихонечку. Подойду, посижу, отдохну – и дальше… Мне спешить некуда.
Он задул свечу и прилег на нары.
– Воевали?
– Было дело…
– Расскажите.
– Да чего там рассказывать, забываться уже все стало.