Белый олень. Часть 1

Ипатова Арина

Касьян, задумавшись, смотрел на чертёж.

— Если речь идёт только о том, что солнечные лучи падают на землю под разными углами, то есть и другое объяснение, — заметил он, наконец.

— Какое?

— Почему ты пришёл к выводу, что солнечные лучи падают на всю Землю параллельно? Возьмём свечу.

Он вскочил и действительно взял свечку с полки. Прихватил ещё пару маленьких берестяных туесков с солью, тут же стоявших.

— Смотри, если мы её зажжём и поставим перед ней туесок, тень от него упадёт в сторону, от свечи прямо противоположную. Если возьмём другой такой же туесок и поставим его чуть дальше, на одной линии с первой, то тень упадёт тоже прямо от свечи, только совсем не в ту же сторону, что первая. Потому что линии, соединяющие

свечу и первый туесок, и свечу и второй туесок, направлены не в одну сторону. Понимаешь, что я хочу сказать, да?

Ириней одобрительно кивнул.

— Соображаешь.

— Кстати, — продолжал Касьян, — так расстояние до солнца можно узнать. Если знать расстояние между этими двумя точками на Земле.

Он указал на туески и добавил:

— И еще надо умудриться как-то произвести измерение одновременно.

Возражения его ничуть не умалили уверенности Иринея.

— Правильно, если бы Земля была плоской, так бы и было. Но я всё же уверен, что Земля шарообразна. Помнишь, я сказал, что есть ещё другие явления, которые склонили меня к этой мысли?

Заинтригованный, Касьян вскинул голову.

— Да, какие?

— Смотри, во-первых, из разных мест на Земле мы видим разные звёзды. Представь себе Ступицу [10] , вокруг которой вертится весь небосвод.

Касьян представил.

— Вот если ты пойдёшь на юг, Ступица будет склоняться всё ниже и ниже к краю неба, а где-то очень далеко совсем исчезнет. Наоборот, если ты пойдёшь на север, Ступица будет подниматься. Наверно, однажды она окажется в зените, правда, пока никому не удалось это проверить. Но ведь если бы Земля была плоской, сколько бы ты по ней ни ходил, Ступица не меняла бы своего положения? Как думаешь?

10

Ступица (ударение на ‘и’) — здесь так называют Полярную звезду. Само слово “ступица” означает центральную часть колеса, соединяемую спицами с ободом.

— М-может быть, — запнулся Касьян.

— Хорошо, подумай об этом. Следующее рассуждение сложнее. Вспомни, в какое время суток Луна в первой четверти достигает наивысшей точки на небе?

Касьян удивлённо пожал плечами.

— На закате [11] .

— Луна близка к зениту, а солнце у края неба. При этом мы видим, что солнцем освещена ровно половина Луны, к ней обращённая. Так можно сделать вывод, что солнечные лучи падают и на нас, и на Луну почти параллельно [12] . А раз лучи параллельны — значит, поверхность Земли искривлена, другого объяснения разной высоте солнца в разных местах нет.

11

Современный человек, скорее всего, смог бы ответить на этот вопрос, только потратив некоторое время на поиск в Интернете. Но в древние времена на небо смотрели гораздо чаще, поскольку движение небесных тел являлось единственным мерилом времени. Касьян даёт ответ, даже не задумываясь.

12

Ириней предполагает повторить опыт, известный у нас как опыт Эратосфена. Надо отметить, что Эратосфену было проще, он точно знал, что в Сиене лучи в день летнего солнцестояния падают вертикально, не давая тени. Поэтому ему достаточно было в этот день измерить угол падения лучей в городе, расположенном севернее, в Александрии, и провести несложные вычисления.

Ириней очень быстро набросал на листе прямоугольный треугольник с двумя длинными сторонами и очень маленькой стороной у прямого угла.

— Видишь,

Земля и Луна — рядом, а Солнце — очень далеко. Поэтому лучи от него можно считать параллельными.

Касьян молча изучал рисунок.

* * *

— Ну и третье, — продолжил Ириней, — знаешь, эти легенды всех народов, что их столица в центре земного диска, не давали мне покоя. Если же предположить, что Земля — шар, так это и будет правильно. Какую точку ни возьми, она будет в центре.

Касьян поднял глаза.

— Не знаю. Может быть, ты и прав. Но это очень трудно представить и к этому трудно привыкнуть. Что ты хочешь с этим делать?

Ириней прищёлкнул пальцами.

— Правильный вопрос. Для начала я хочу перепроверить, не ошибся ли я с длиной тени. И заодно попробовать узнать величину земного шара. Для этого нужно всего лишь выполнить пару измерений. Есть лишь одна сложность — не существует способа произвести одновременные наблюдения в удалённых друг от друга местах. Но мы это сделаем.

— Как?

— Чтобы произвести измерить высоту солнца, тебе придётся поехать в другое место.

Касьян на миг услышал стук собственного сердца.

— Куда?

— В Изберилл [13] .

Ириней не знает угла падения лучей в другом месте, отсюда и необходимость одновременного измерения.

* * *

Он потерял дар речи.

Изберилл. Лучезарная столица.

Так это не просто картина на стене, которая так долго будоражила его воображение?

13

Ириней предполагает повторить опыт, известный у нас как опыт Эратосфена. Надо отметить, что Эратосфену было проще, он точно знал, что в Сиене лучи в день летнего солнцестояния падают вертикально, не давая тени. Поэтому ему достаточно было в этот день измерить угол падения лучей в городе, расположенном севернее, в Александрии, и провести несложные вычисления.

Ириней наклонил голову и смотрел на него со странным выражением, то ли с насмешкой, то ли с грустью.

— Поедешь?

— Конечно, поеду, — прошептал Касьян пересохшими от волнения губами.

Перед внутренним взором юноши теснились дворцы, толпы пёстрого народа, витые башни, золотые мосты, воины, акробаты, торговые ряды, зубчатые стены…

— Когда-то это должно было случиться, Касьян, — сказал Ириней, словно извиняясь.

Глава 3

Говорилось уже ранее, что земной диск,

сложившийся из пепла светил догоревших,

заселили растения, и звери, и птицы, и люди.

Возникает вопрос, откуда явились все эти создания?

Дим Фо. “Инкунабулы”

* * *

И всё завертелось, взвихрилось, заплясало и понеслось.

— Всё очень просто на самом деле, — объяснял Ириней уже в сотый раз. — Приедешь, вручишь письмо от меня. Дождёшься дня летнего солнцестояния. В этот день, ровно в полдень, измеришь высоту солнца. Там тоже есть обсерватория, вроде той, что на горе. И отправишься обратно. Понятно?

— Понятно, — не сразу ответил Касьян, перед внутренним взором которого заманчиво маячили башни Изберилла.

— И спустись с небес на землю, — недовольно заметил Ириней.

Касьян решил спуститься. Сел на скамью верхом и забарабанил пальцами по доске.

— Ты говоришь, передать письмо царю. А меня точно допустят во дворец?

— С письмом — да.

— И мне придётся с ним говорить?

— Скорее всего, он тобой заинтересуется.

Касьян изучил узоры на доске, потом вскинул голову.