Белый олень. Часть 1
Шрифт:
— О, найдём! Буду очень благодарна.
Они уже плохо слышали друг друга, за столом становилось всё шумнее, порядка всё меньше.
— Пламень-птица! — требовательно выкрикнул кто-то с другого конца стола.
Гусляры затянули старую песню, которую Касьян слышал не раз ещё в Сини.
Не рассыпь ты во ржи самоцветных камней,
Прилетит пламень-птица от дальних морей.
И обронит перо, драгоценнейший дар,
И
Здесь Касьян никак не ожидал услышать знакомый мотив. При его звуках в этом чужом месте стало как-то уютнее.
На следующий день с утра Иллания повела его в башню Брана.
Башня стояла на холме внутри стен, окружавших все дворцовые постройки. Это было самое высокое здание в Изберилле.
Располагалась Брана в стороне от других зданий, и идти к ней пришлось кружным путём, вдоль высоких стен.
— Надо было идти через сад, — заметила Иллания. — Только я забыла ключ.
Башня издали выглядела изящно, но вблизи показалась Касьяну огромной. Она была так велика, что даже не бросалось в глаза, что она круглая, если стоять рядом.
Как и всё во дворце, Брана была построена из белого камня. Её покрывала резьба и увивал дикий виноград.
— Нам на самый верх, — с грустью сказала Иллания. Касьян задрал голову. Шесть этажей, как и рассказывал Ириней.
— Я слышал, башню Брана как тюрьму используют? — поинтересовался он.
— Темницы с другой стороны. Есть ещё вход. Но там сейчас только Стасия, к счастью.
— Как? — опешил Касьян. — Царевна Стасия сидит в Бране?
— Конечно. Она же наказана за историю с картами. А где ей еще сидеть?
Поднимались по винтовой широкой лестнице. Касьян бы быстро взбежал, однако приходилось через каждые десять ступеней поджидать Илланию, которая еле плелась, приподнимая подол длинного платья и горестно вздыхая. Ему уже казалось, подъём никогда не кончится. Но, наконец, спустя вечность, они добрались на самый верх, до небольшой комнаты, в которой стоял стол и тянулись по всем стенам полки с книгами. В дальнем конце комнаты — дубовая дверь, Иллания зазвенела ключами на связке, ткнула в скважину. Перед Касьяном открылась астрономическая площадка на крыше Браны, круглая, обнесённая зубчатой каменной оградой.
Отсюда был сногсшибательный вид на Изберилл. Но больше Касьяна потрясло то, что находилось на самой площадке.
Множество предметов причудливых форм. Бронзовые сферы. Большие, в половину человеческого роста, поддерживаемые изящными витыми подпорками. Просто шаровидные и составленные из отдельных дуг. Кольца. Стержни. Треугольники. Полукруги. Всё вычурное, покрытое письменами.
Он подобного никогда не видел, но кое-что узнал по рассказам Иринея. Всё это были устройства для измерения хода светил. Как всем этим пользоваться, у него было представление весьма смутное, если не сказать — никакого не было.
Его вдруг охватило смятение. Как я с этим разберусь? Летописица сказала, ничего не знает, на неё нельзя рассчитывать. Книги? Да что ещё там написано, в этих книгах? Поймёшь ли?
За спиной раздался звон и аханье. Запыхавшаяся
— Знаешь, что это? — спросила сзади летописица.
— Это армиллярная сфера, — небрежно ответил Касьян.
— Молодец! — восхитилась Иллания. — Нечасто встретишь человека, который знает, что это такое.
Да, но, к сожалению, его познания не заходили дальше названия. Он знал, что эта штука предназначена для отслеживания движений Луны и Солнца. И, собственно, всё.
Касьян шагнул дальше и увидел за армиллярной сферой беломраморный бюст. Ему показалось, это какой-то скоморох. Лукавые насмешливые глаза смотрели на Касьяна, курносый нос задорно задирался вверх, уши торчали в стороны, тонкие губы трогала добродушная улыбка.
— Кто это? — удивлённо спросил он.
— О-о, — с воодушевлением выдохнула Иллания, — это сам Дим Фо.
Касьян с удивлением смотрел на великого мудреца, чей облик так и лучился обаянием. Он чем-то напоминал бабушку Мару. А Касьян был уверен, что у Дим Фо должнен быть вид сурового пророка.
Иллания поняла его недоумение.
— Дим Фо так говорил, — произнесла она выразительно.
— Когда блуждаешь ты в ночи
И далека заря,
Крупицы радости ищи
Во мраке бытия.
Касьян обошёл площадку. Посередине возвышался гномон, та единственная вещь, которая ему, собственно, и была нужна. На противоположной стороне ещё один вход, такая же тяжёлая дверь, сквозь которую они вошли.
Второй раз они поднялись на площадку ночью.
Изберилл был тёмен. Лишь кое-где мелькали огни.
Касьян весь день читал книги про угломерные устройства и кое-чего там даже понял. Теперь следовало применить эти сведения в деле. Робея, он подошёл к трикветруму [21] .
21
Трикветрум (от лат. triquetrus — треугольный) — древний астрономический угломерный инструмент, применявшийся для измерения зенитных расстояний небесных светил.
— Да, — воскликнула тут Иллания, — я же должна пояснить, как записывать измерения. Давай попробуем. Выбери какое-нибудь созвездие.
Касьян на миг задумался. Впрочем, что тут думать?
— Царевна.
— Оно очень красиво, — заметила летописица и решительно взялась за треугольник.
И тут — о, радость! — выяснилось, что Иллания, столь настаивавшая на своём невежестве в области наблюдения за светилами, на самом деле прекрасно в этом разбирается. Она показала, как определять положение звёзд, как оценивать их блеск, и как потом это всё записывать — внизу, в комнате с книгами, в мерцающем свете факела.