BLOGS

Спичак Григорий

Воин, старший сын громадного рода Ермолай Верейский поддержал Тёмного и дружиной, и деньгами, и провиантом. Когда власть Василия Тёмного укрепилась, он наградил Ер-молая Верейского вотчиной на Вычегде реке. В 1447 году Ермолай приехал в своё новообразованное княжество в село Слобода (Эжва). Некоторые учёные считают, что это слобода в безымянном смысле, т.е. это не обязательно Эжва-Слобода.

В 1450 году, когда князь с дружиной был в отлучке, на земли Вычегды и Выми напали вятичи, которые в то время поддерживали и подчинялись новгородскому князю Шемяке. Их нападение было жутким. Настолько жутким, что его вряд ли можно сравнить с каким-либо ещё в истории Вымского края. Вятичи пожгли и пограбили все деревни, которые попались им на пути, людей

сгоняли в избы и жгли живьём, детей сажали на кол... Спаслись немногие, успевшие скрыться в лесах.

В 1464 году для защиты северных вотчин Московского государства к Ермолаю приехал сын Василий. В те времена было принято, чтобы сыновья получали свои самостоятельные наделы, развивались с семьями, челядью и местным населением. Поэтому Ермолай предложил сыну обустроиться на Выми, земли которой тоже входили в его княжество. К тому времени Вымская земля была всё ещё уязвима со стороны Мезени, которую строптивые новгородцы контролировали и пытались удержать за собой. Так что Василий приехал не напрасно.

От Усть-Выми, то есть от устья Выми, до села Турья два дня пути на лодьях. Ровно один день пути - до местечка Вис по стремнинному и водоворотному течению. Перед Висом уставшие лодейщики в сумерках, как правило, предпочитали не рисковать и, вытащив суда на берег, шли пешком к ближайшему жилью, или устраивались на ночлег прямо у реки, разжигая костры. После того как Вис стал местом гостевания на путях от Усть-Выми до Турьи, там появился постоялый гостиный двор князя Верейского Василия, или, как говорили люди, -«княжий погост». Постепенно так стали именовать уже и сам Вис, забыв его старинное имя. При этом деревеньки, входившие в него: Ёртом, Удор, Вейпом - как называли прежде, так и называют. После того как там построили церковь (без церкви -деревня, с церковью - село или погост), Княжий Погост закрепился окончательно. Во всяком случае, в дозорной грамоте Великого князя Ивана III-го от 1490 года упоминается «Он-дрюшка из Княжеского погоста», что сено незаконно забрал с чужих угодий, «и пусть ево вернёт и впредь на тех местах не берёт».

Кстати, не тот ли это деятельный Ондрюшка, чьим именем сегодня называется Онежье? Ведь Онь эжа по-коми - это Андреева пожня, то есть место, где косит Андрей.

Но это так - к слову. что же происходит с князьями верейскими дальше? За Василием на Вымь приезжают его сыновья, внуки Ермолая, Пётр и Фёдор. Что им здесь делать? Ну, во-первых, в те времена люди в столицы не рвались, как сейчас. «Где есть престол - там и моё сердце, моя столица», - сказал один из святых подвижников того периода. Во-вторых, Турья была... пограничным селом. Здесь заканчивалась власть московского князя и начиналась власть «белых царей» самояди (ненцев), вогулов и угры (манси). В Турье проходили большие торги: сюда везли с севера рухлядь (пушнину), оленину, полные оленьи упряжки мороженой белорыбицы и сёмги, а увозили к Холодному морю клинки, ткани, диковинную посуду (по сути, просто надёжные чугунные котлы), иногда порох. Уже в конце ХГУ - начале ХV веков в Турье имелась пушка. Факт очень значимый. Ведь пушки, порох, мушкеты с подставками под стрельбу с плеча на Руси ещё видели немногие. Они только-только появляются. А если пушку завезли в приграничную Турью, то это значит, что Великий Князь придавал серьёзное значение этому селу.

Василий в середине 70-х годов пятнадцатого столетия приехал с дружиной в Турью с претензией: якобы село недоплатило в казну налогов. Ходили по дворам, куражились, неуважительно вели себя со стариками и женщинами. Вечером, сильно подвыпив, разошлись окончательно, и турьинские восстали. Людям князя Василия намяли бока, а самого его убили.

Кто и как был наказан, история умалчивает (нет серьёзных документов). Возможно, бунтовщики ушли в тайгу или на север, что в те времена было явлением распространённым. Но, скорее всего, сыновья князя Пётр и Фёдор не стали мстить, чтобы окончательно не испортить отношений с Турьей. Им было просто не до этого. Как показали

последующие события, у них имелись планы выхода к морю-окияну. Нужна была дружина, которую собрали, в основном, из турьинцев, княжпо-гостцев, онежцев. На Север двинулся караван из полутора сотен «вымичи со жёны и детьми». Империя двинула на Север, оставив Турью в глубине государства.

В низовьях Печоры вымичей будет со временем прибывать. В 1491-м несколько десятков семей взял с собой из наших краёв на север рудознатец Ивашка Ластка. Этот родовитый ростовчанин (по мнению некоторых учёных, он также состоял в дальнем родстве с Верейскими, а по отцовской линии был дальним родственником Ивана Третьего) шёл на Печору искать злато-серебро для казны Великого Князя. Ивашка Ластка нашёл серебро в низовьях Печоры, недалеко от современной Усть-Цильмы. Первые монеты средневековой Руси печатались из этого серебра.

Тут сделаем небольшое примечание. В газетах и журналах иногда ошибочно сообщают, что на устьцилемском серебре печатались первые деньги Руси. На самом деле, первые деньги рубились из полос серебра (отсюда и слово «рубль»), и серебро тех «рублей» и гривен могло быть какого угодно происхождения. А вот первые монеты - это серебро Усть-Цильмы. Вторая ошибка, которая встречается даже в официальных изданиях и юбилейных альбомах, - это мнение, что первые медные копейки были из устьцилемских же рудников. Это, конечно, не так: меди на Цильме почти нет. Во всяком случае, её никогда не находили в промышленных объёмах, а уж на деньги не использовали тем более.

Большущая по тем временам дружина князей Петра и Фёдора Верейских спустилась по Печоре, оставила жён и детей, часть мужчин в районе дельты - там, где позже появится Пу-стозерский острог, - и «пошла воевать Мангазею». По морю-окияну на лодьях достигли Ямала, вошли в Обь, побили воинственных в то время ненцев-долганов, а двух их предводителей пленили и доставили в Москву. В одном из боёв был ранен Пётр. Похоже, это его и доконало: в 1503-м, по возвращении на Печору, он умер на руках у брата. Фёдор пережил Петра на четыре года, на этом и пресёкся род вымских князей.

Вымское княжество, таким образом, исторически просуществовало очень недолго - с 1464 по 1490-е годы. Но оно стало как бы плацдармом, с которого устремления московских князей в расширении Московии на Север получили развитие. А сегодня жители Княжпогоста почему-то считают, что слово «погост» означает «кладбище», хотя достаточно открыть словари Ожегова или Даля и прочитать: «Погост - это...»

Кто-то разносит мифы о существовании коми князей. Надо, видимо, понимать, что любой авторитет того времени тут же автоматически записывался в «князья»? На самом деле, местный народ был скромен и не воинственен. Даже силач Сима (отсюда название речки Симва), живший в гордом одиночестве на озере Симадор (Синдор) и побивший, по преданию, пятерых братьев из Княжпогоста, зимой пришёл к ним с гостинцами: замирялся он рыбой, дичью. Правда, и тут они опять боролись. И опять он их всех поборол. Медведь был, а не человек. Но это уже другая история...

Голод, исходы и другое

Каждые десять лет на Выми случался страшный голод. Так было вплоть до времён Екатерины Великой. Строго говоря, голод случался чаще, чем раз в десять лет. Статистика говорит, что каждое десятилетие было четыре голодных года, два -очень голодных, три - позволяющих прокормиться от осени до весны, и лишь один год из десяти был урожайным и сытым.

В летописях остались упоминания и об очень страшных годах. Таковыми были, например, 1638 и 1640 годы, 1676-й... В 1640 году, например, в Онежье оставалось живых три человека - «бобыль (т.е. вдовец или безлошадный - слово использовалось в широком и в узком смыслах, но суть одна -«несамообеспеченный крестьянин») с отроком и младенцем». Остальных «мор от неяденья побил да на Чердынь ушли, да на Удору». Население Турьи в 1638-1640 годах уменьшилось почти в пять раз, с 563 человек до 117. То же происходило в Княжпогосте, в Половниках, на Отлах.