"Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон
Шрифт:
МЕРЛ (МИШОНН): Кого интересует Мартинес, его здесь больше нет!
ШЕЙН (ТАРА): Меня... Меня интересует... О горе мне!
ТАРА (ДЭРИЛ): Эээ...
ШЕЙН (ТАРА): Какой мужик был. Мужикастый. Мужественный. Я сразу поняла – вот это мужик! Прямо все лесбийство сразу забыла. А теперь его нет. И никто не утешит меня. Не прижмет к своей широкой груди. Кроме...
Оглядывается по сторонам.
ШЕЙН (ТАРА): Филипа.
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): Нет.
Она сидит в кресле с журналом “Новости гольфа”. Шейн, явно настроенный
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): Какого черта, ты меня раздавишь!
ШЕЙН (ТАРА): Сам ты жиробас! Утешай меня немедленно, потому что я насильно выбрала тебя своим другом, и мне плевать, что ты для этого слишком гордый стал.
АНДРЕА (ШЕЙН): Так что? Я все еще жду массажа.
Двигает бровями.
МЕРЛ (МИШОНН): Нет, лысый, ты ж все-таки друг моего бородатого мужика, вы с ним и так одну и ту же бабу трахали, пора завязывать с этим развратом!
АНДРЕА (ШЕЙН): Рик ничего не узнает, а игру в слабо предавать нельзя.
МЕРЛ (МИШОНН): Нехорошая тенденция намечается!
АНДРЕА (ШЕЙН): Я уже приготовил массажное масло, которое ты сможешь размазать по моей широкой груди... Хочешь посчитать мои кубики на прессе? У меня их шестнадцать. И еще дополнительные шесть на спине.
Дэрил прячется в туалете, сидя на закрытой крышке унитаза.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Мерл, что с тобой, ты загрустил? Ты подозрительно похож на Дэрила. Я тебя не узнаю.
Дэрил обхватывает голову руками, потом встает, разок дает себе затрещину и выходит из туалета. Стараясь не смотреть на себя в зеркало, он вразвалочку идет в гостиную.
ДЭРИЛ (МЕРЛ): Давай, шоколадка, оседлай, эээ, лысого.
Все в полном охренении смотрят на Дэрила.
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): Не смотрите на него, он застесняется.
АНДРЕА (ШЕЙН): (седлая Мерла) Слыхала? Даже Диксон на нашей стороне.
Мерл, судя по лицу, даже и сопротивляться-то особенно не хочет.
МЕРЛ (МИШОНН): Уговорил, противный... Пойдем туда, где нас никто не увидит.
Шейн смотрит им вслед, хмурясь.
Спустя десять минут Губернатор появляется в гостиной. Ему очень сложно передвигаться в узких джинсах, поэтому он идет мелкими шагами, молясь про себя, чтобы джинсы не лопнули.
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): Как думаете, Рик склонен к суициду?
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): К чему только не склонен этот больной ублюдок.
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): Передать бы на волю, чтобы сегодня Кэрол убрала из дома все острые предметы...
ШЕЙН (ТАРА): Чего случилось-то, йоу, типа?
Тара снова очень недовольно смотрит на Шейна.
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): Похоже, я случайно стал свидетелем одной сцены, которая может стать большим ударом для Рика. Когда твой лучший друг опять отнимает у тебя женщину... Впрочем, дураку понятно, что сеанс расслабляющего массажа не мог закончиться иначе.
Шейн и Мишонн очень стараются не смотреть друг на друга.
ШЕЙН (ТАРА):
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): О, нет. Нет. Я говорю только правду. Психолог научил меня этому.
Гарет наблюдает за Губернатором, обняв диванную подушку.
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): (задумчиво) Или я вру вам, что психолог научил меня говорить правду, чтобы вы доверились мне.
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): Никто и не собирается тебе верить, змееныш.
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): Или я вру, что вру, а на самом деле пытаюсь начать новую жизнь, но слишком паникую перед мыслью об этом, и погружаюсь в такие пучины лжи, из которых мне самому не выбраться...
Шейн закатывает глаза, но все же делает очень сочувствующее лицо.
ШЕЙН (ТАРА): О-о-о, Гарет, мне так жаль. Бет все-таки не зря тебя по кустам засасывала, разглядела в тебе чего-то милое, йоу. И внутри ты такой же плюшевый мишка, как мой любимый Филип.
МИШОНН (ГУБЕРНАТОР): Убери свои руки, мне не нравится, когда меня щиплют! И не смей уходить, потому что мне на самом деле тайно это нравится!
ГУБЕРНАТОР (ГАРЕТ): ...Или я вру про новую жизнь вам, чтобы разжалобить зрителей, которые проникнутся моим нестабильным состоянием, думая, что...
ГАРЕТ: (отшвырнув подушку) Это не я.
ГУБЕРНАТОР: (взорвавшись) Ну так и это – не я! (показывает на Мишонн) Нечего тут озвучивать мои якобы тайные мысли, потому что это бред!
ТАРА: Шейн УЖАСНО меня изображает! Я не говорю все время “йоу” и “типа”!
МИШОНН: (трет лоб) Давайте начнем с того, что я и Шейн сейчас не должны в спальне делать вот это вот.
ТАРА: Что именно?
МИШОНН: А ты прислушайся.
Все прислушиваются. Мерл и Андреа явно времени даром не теряют.
ШЕЙН: (яростно) Они меня перед Риком позорят! Это все границы переходит!
ДЭРИЛ: Границы... хуицы.
ШЕЙН: (тыкая пальцем в Дэрила) И это ХУДШИЙ Мерл на свете! Не верю, что говорю это, но верните сюда нормального Мерла Диксона!
ТАРА: Ага, только он слегка занят. (Шейну) И слезь с Мишонн, потому что я не липну к Филипу так сильно. Ты ХУДШАЯ Тара!
БОЛЬШОЙ БРАТ: Ужасно, ребята. Просто ужасно.
Все стонут.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Во внезапно разгоревшуюся страсть Шейна и Мишонн я еще поверил...
МИШОНН: Да с чего?!
БОЛЬШОЙ БРАТ: Но когда вы все просто вышли из роли, я расстроился. Вы завалили задание.
ГУБЕРНАТОР: Отлично, я сниму эти узкие джинсы прямо здесь и сейчас. Кому не нравится – можете отвернуться.
Мерл и Андреа возвращаются из спальни. У Мерла съехала накладная грудь и парик, а Андреа забыла свои накладные мышцы.
АНДРЕА: (поправляя накладную лысину) Если кто слышал странные звуки, так Рику про это рассказывать вовсе не обязательно. (заметив остальных) Что такое? Почему вы все больше не в костюмах? И почему Филип наполовину голый?