"Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон
Шрифт:
МЕРЛ: С чем?
Поворачивается к Андреа.
МЕРЛ: Ну? Чего сказать-то хотела? Или сразу язык отнялся?
АНДРЕА: Нечего мне хамить, Мерл, я тебе помочь пытаюсь!
МЕРЛ: Хамить? Блонди, хамить я еще даже не начинал! Я тут сидел и полезную хуйню творил, пока ты не пришла у меня над ухом вздыхать так, словно я ущербный какой! Над Губером повздыхай – вот кого от слова “доброта” корежит как ржавый трактор под прессом. Есть что сказать – говори прямо, без намеков. Терпеть не могу вот эти все задушевные страдания на двоих.
Андреа
МЕРЛ: Фразы я за тобой заканчивать не собираюсь, и угадывать, что ты мне там предъявить хочешь – тоже. За психологическими тонкостями можешь к дрыщу валить, он теперь спец.
АНДРЕА: Окей. Без намеков? Окей.
МЕРЛ: У-у-у, страшно-то как.
АНДРЕА: (стараясь не обращать внимания) Ты мужик рукастый, и с чем угодно справишься. А сегодня ведешь себя так, словно ни на что, кроме ловли карасей, не годен. Я думаю, ты хочешь убедить себя и меня в том, что отцом ты будешь никудышным. Чтобы закрыть тему раз и навсегда, а не думать, что было бы, если...
Мерл смотрит на нее, вытаращив глаза.
МЕРЛ: Пиздец. Слыхал, что бабы сложные, но чтоб так...
АНДРЕА: Мерл, послушай.
МЕРЛ: Да сказано же тебе было, пошутил я тогда. Шутка, бля, смехуечек, прикольнулся я над тобой, Барби!
АНДРЕА: Вот об этом я и говорю! Признай уже, что это была не шутка!
МЕРЛ: (разозлившись) На черта? Чтоб ты раскудахталась и в лес сбежала? Выучил уже твою загогулину – лыжи смазывать, как только неудобняк какой!
АНДРЕА: Мерл, ты меня очень напугал тогда, потому что такие вещи с бухты-барахты не предлагают! В твоем мире – возможно, но не в моем.
Берет его за руку. Мерл вырывает ладонь, но Андреа снова хватает ее.
АНДРЕА: Это не связано с моим к тебе отношением. Или к тому, вижу ли я тебя как... как отца моего ребенка. У меня просто вся жизнь еще только начинается. Я хочу работать, я хочу построить карьеру, я хочу... Да я много чего хочу! И я точно не хочу сейчас беременеть, сидеть дома с огромным пузом, а потом – без пуза, но с младенцем, пока ты будешь заниматься тем, что тебе нравится, довольный, что оставил потомство.
Говоря это, она другой рукой вытирает слезы с лица.
МЕРЛ: А рыдаешь-то чего?
АНДРЕА: Потому что я боюсь говорить тебе правду! Потому что я боюсь, что ты меня опять оттолкнешь. Опять скажешь, что я слишком важная для тебя. Боюсь и ненавижу себя за это. И все равно боюсь.
Мерл длинно и тяжело выдыхает.
МЕРЛ: Барби, это где ж видано, чтобы два долбоеба только и боялись, что один другого кинет?
АНДРЕА: (сердито) Очень приятно.
МЕРЛ: Зато правда, епт. Жить-то когда будем, а?
Он недовольно косится на камеры, которые торчат отовсюду, но пересиливает себя – причем видно, сколько силы воли ему для этого нужно.
МЕРЛ: Люблю я тебя и не кину. Потому что ты блондиночка моя глупая. И офигенно умная. Изо всех щелей ум, аж страшно всем! А мне нет. Пофиг на мелкого Диксона. Когда захочет – тогда родится. Будем Дрюню нянчить и самомнение твое гигантское.
Целует Андреа в макушку.
...В кухне остальные участники, шокированные, смотрят, как на экране прибавляется сто очков.
ШЕЙН: О. Хре. Неть.
ТАРА: Что там происходит-то?! Пошли позырим?
МИШОНН: Никто никуда не идет!
ГАРЕТ: Что там может происходить... Андреа в очередной раз повышает самооценку Мерла, рассказывая, как его алкоголизм не мешает ее чувствам.
Минус десять очков.
ГУБЕРНАТОР: Кладовка. До конца дня.
ГАРЕТ: Я молчу. Молчу.
МИШОНН: Ребят, давайте не говорить Мерлу и Андреа про сто очков. Это их смутит и... да мало ли что.
Когда Андреа и Мерл возвращаются, их встречают страшно возбужденные участники: на экране уже 834 очка.
АНДРЕА: Ничего себе... Вы чем тут занимались?
ТАРА: (небрежно) Да так, Гарета тискали.
АНДРЕА: А два очка сейчас сняли за вранье, я так понимаю?
ШЕЙН: Народ, собрались! Осталось полчаса – а у нас не хватает.
ТАРА: Ладно, я налажала – я исправлю.
Внезапно набрасывается на стоящего рядом Гарета и стискивает его в объятиях.
ТАРА: Ты такой мягкий, несмотря на то, что костлявый!
Гарет выглядит так, словно его обвивает удав-убийца.
ГАРЕТ: Можно... пожалуйста... прекратить... это.
ШЕЙН: Херня. По мелочи не наберем. Нужно масштабное дело.
Мишонн поворачивается к Губернатору.
МИШОНН: Филип, я согласна.
ГУБЕРНАТОР: На что?!
МИШОНН: Ты уже месяц убеждаешь всех посмотреть какой-нибудь из твоих дурац... странных мюзиклов. Я согласна. Покажи мне свой любимый фильм. И я хочу услышать все твои комментарии. Про режиссера, про актеров, про альтернативную концовку и скрытый смысл либретто.
Садится на диван.
МИШОНН: Ну, чего мы ждем?
ГУБЕРНАТОР: (доставая диск с “Поющими под дождем”) Лично я ждал этого всю жизнь.
На экране прибавляется пятьдесят очков.
ШЕЙН: ДА-А!
АНДРЕА: Не радуйся так, словно это твоя заслуга – нам нужно придумать что-то свое.
ТАРА: Так... Дэрил, всегда хотела сказать, твоя жилетка – просто шик! Филип, я тащусь от твоего плаща, хочу себе такой же, он великолепен. Шейн, у тебя идеальная форма головы, всегда ходи без волос. Мерл, никогда не видела человека, который способен выпить бутылку водки и не опьянеть, у тебя талант. Мишонн, ОБОЖАЮ твои дреды и то, как ты их круто подвязываешь. Андреа, у тебя офигенная фигура.