"Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон

LWZ

ШЕЙН: И я пиздец счастлив, иначе опять бы полный дом гомосни был!

Тара встает на табуретку, чтобы поцеловать Губернатора в лоб, и тот с мрачным лицом принимает этот знак доброты.

ТАРА: Стоп, а Гарета кто-нибудь обнимал или целовал?

ГУБЕРНАТОР: Он исчез, как только вы начали эту свою оргию.

На пороге дома появляется Гарет.

ГАРЕТ: Я тут вспомнил, что мы еще в коровнике не убирали, так что кто хочет присоединиться – приглашаю.

Дэрил с завистью смотрит на Гарета, перемазанного

грязью и навозом, и явно жалеет, что не успел сам так обезопасить себя от групповых объятий.

МИШОНН: Гарет, а ты не мог бы умыться?

ГАРЕТ: Не мог бы. Все эти объятия и поцелуи – детский сад. Мы можем делать куда более выгодные вещи.

ТАРА: Чувак, ты что, боишься, что к тебе раз в жизни кто-то прикоснется?

ШЕЙН: Вот именно, не развалишься, если Мишонн тебя обнимет.

МИШОНН: Я одна буду это делать? Мы все его обнимем – больше очков!

ГАРЕТ: Спасибо, но нет. Я в коровнике больше заработаю.

Уходит.

ШЕЙН: Ладно, мы его изловим, когда он не будет покрыт коровьим дерьмом. А сейчас все поработали мозгами. Кто остался неохваченным?

Андреа и Мерл смотрят друг на друга.

АНДРЕА: Ох, Мерл, мы с тобой как-то и...

МЕРЛ: Ага. Увлеклись всякими мудоебами.

АНДРЕА: Я знаю, что ты не любишь такое, но потерпи три секунды.

Они оба смущены не проговоренными последствиями ночного происшествия, но Андреа явно рада возможности легально потискать Мерла. Пока он стоит, вытянувшись, как бревно, она нежно обнимает его и поглаживает по спине.

АНДРЕА: (шепотом) Если скажешь, что обнимаются только гомики, я тебя убью.

Шейн смотрит на экран с отвисшей челюстью.

ШЕЙН: Десять очков?!

МЕРЛ: Не хуй пойми кого обнимали-то, а самого меня!

МИШОНН: Вот мы придурки. Чем искренней объятие – тем больше очков.

ТАРА: А мы все просрали... Стоп. Стоп. Филип! Обними Дэрила так нежно, словно он твоя...

ДЭРИЛ: Вспомнил. Надо починить дырявый шланг во дворе.

Выпрыгивает в окно.

ТАРА: Блин.

МИШОНН: Ребят, неправильно. Мы тратим время на мелкие проявления доброты, которые просто смешны. Неудивительно, что БэБэ дает за них так мало. Лучше приложить усилия. Вот, смотрите.

Поворачивается к Губернатору. Ей явно нелегко начать говорить.

МИШОНН: Филип...

Скрещивает руки на груди, но, подумав, опускает их по швам.

МИШОНН: Когда мы встретились здесь, мое отношение к тебе колебалось от скрытой ненависти до неприкрытой ненависти.

ГУБЕРНАТОР: Мило.

МИШОНН: Но теперь, через три месяца, я готова признать, что в тебе осталось хорошее. Ты по-доброму относился к Бет, всегда защищал Андреа и прекратил делать нам гадости. Я это ценю.

Все поворачиваются к экрану в гостиной. На нем прибавляется десять очков.

Мерл открывает рот, но Андреа залепляет его ладонью.

АНДРЕА: Потом расскажешь,

какой он гад! Завтра.

МЕРЛ: (вырываясь) Но завтра я уже перегорю!

ГУБЕРНАТОР: Твоя неуемная страсть к пустопорожней болтовне никогда не перегорает, Диксон.

МИШОНН: Филип, какого черта?! Минус пять очков! Зачем я сейчас старалась? Ты все испортил! БЕРУ ВСЕ НАЗАД!

ШЕЙН: Да вы охренели! Еще минус десять... Только хуже сделали!

МИШОНН: (категорично) Предлагаю завязывать с признаниями, это не работает. Я пошла поливать овощи, это хорошее дело.

Подумав, Шейн тоже отправляется во двор. Он находит Дэрила в яблоневом саду: тот, встав на лавку, состригает большим садовым секатором сухие ветви. Шейн подходит ближе, и Дэрил, спрыгнув с лавки, выставляет секатор перед собой.

ДЭРИЛ: Я тебе пальцы отрежу.

ШЕЙН: Спокойно! Целоваться не будем, обниматься тоже.

ДЭРИЛ: (настороженно) Отвлекаешь внимание, чтобы ко мне кто-то подкрался?

ШЕЙН: Черт, нет. Я ищу работу. Еще секатор есть?

ДЭРИЛ: Этот единственный.

Почесав затылок, Шейн идет дальше – искать добрые дела. Он останавливается перед курятником. Внутри явно никто не убирался очень давно, но Шейн, скривившись, притворяется, что не заметил этого. Увидев неподалеку пасущуюся на лужайке Бусинку, он призадумывается...

Через полчаса Мерл видит Шейна, который, стоя на табуретке возле Бусинки, натирает ее губкой. Рядом – ведро, полное мыльной воды.

МЕРЛ: Ты совсем поехал? Чего творишь, башка дурная?

ШЕЙН: Я мою корову, Диксон, и это двойное доброе дело. Для коровы – потому что она теперь чистая, и для нас – не смотрим на грязную скотину.

МЕРЛ: Корове природа назначила в говне ходить!

ШЕЙН: Тебе лишь бы откосить.

Еще усерднее натирает бок коровы мыльной пеной. Из дома выносится Андреа.

АНДРЕА: Мерл... Раздевайся.

МЕРЛ: Че?

АНДРЕА: Раздевайся! Давай!

Начинает стягивать с него футболку.

АНДРЕА: Расстегивай штаны!

МЕРЛ: (с готовностью вжикнув ширинкой) Я-то с радостью, цыпа, но, может, хоть куда запрячемся?

АНДРЕА: Мне нужно постирать твою одежду. Я уже все перестирала, и теперь самое грязное в доме – твои шмотки. (в панике) Я не знаю, откуда еще взять очки!

Оставив Мерла в одних трусах, бежит обратно к стиральной машине.

ГОЛОС АНДРЕА: (из дома) И трусы давай, если придумаешь, во что завернуться!

ГУБЕРНАТОР: (проходя мимо) Диксон. Я, конечно, воздержусь от уничижительных комментариев, поскольку они вредят заданию, но ты так и собираешься расхаживать полуголый, ни черта не делая?

МЕРЛ: А чем это ты занят таким дофига важным?

Губернатор демонстрирует молоток и гвозди.

ГУБЕРНАТОР: Давно пора было залатать крышу в коровнике, подтекает в дождливые дни.