"Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон
Шрифт:
ГУБЕРНАТОР: Потому что ты ублюдок, который любит подавлять своего брата?
МЕРЛ: Когда этот малец еще не родился, маманя наша так девочку ждала, ну так ждала! Уже и платьиц накупила, и рюшечек всяких. И вдруг рождается пацан. Батя одобрил, а маман исстрадалась вся. И вот, когда папаша на охоту уезжал, – а это, бывало, на неделю затягивалось, – матерь наша в отрыв уходила. Наряжала его в юбочки, бантики в волосы, бусики там разные... Однажды даже погулять в таком виде вывела!
ШЕЙН:
МЕРЛ: Лет до двух точно продолжалось, потом она испугалась, что гомосека вырастит, и платья все повыбрасывала.
Народ пытливо смотрит на Дэрила, который аж покраснел от злости.
ДЭРИЛ: Не было такого!
ГАРЕТ: Да, но ты можешь не помнить. Кто вообще помнит все, что с ним было до двух лет? Пожалуй, поверю
ДЭРИЛ: (Мерлу) Если б такое случилось, ты б с меня не слез, всю жизнь бы припоминал.
МЕРЛ: Как знал, что секрет сохранить надо – пригодится!
МИШОНН: Я думаю, это неправда.
ШЕЙН: Ты так говоришь только из уважения к Дэрилу. Дэрил, я тебя тоже как бы уважаю, но звучит пиздец правдоподобно.
ГУБЕРНАТОР: Видимо, правда – в семье Диксонов все не слава богу.
Мерл нарочно долго тянется к детектору лжи.
МЕРЛ: И это-о... Враки!
ДЭРИЛ: Говорил же!!!
МЕРЛ: Вот вы придурки, если б такое и случилось с моим братишкой, я б на камеры не распиздел!
ГАРЕТ: Я запутался. Где проходит та тонкая грань между “унижать Дэрила без перерыва” и “неприкосновенные секреты Дэрила”?
МЕРЛ: Слишком тонкая – хуй проссышь. Так что не напрягайся и гони свою историю!
ГАРЕТ: Ладно... Итак... Большинство присутствующих помнят, как я был в доме Большого Брата на первом сезоне.
ШЕЙН: Когда обосрал нашу с Карлом песню? Хрен забудешь такое!
ГАРЕТ: БэБэ сказал критиковать – мы этим и занимались. Короче говоря, когда я шел из комнаты-дневника, где мы голосовали, я заглянул в одну из спален и набрал сувениров – по одному от каждого участника. А потом продал их на интернет-аукционе. Заработал около шестисот долларов: например, трусы Рика кто-то купил за двести баксов.
МИШОНН: Трусы Рика можно продать за двести баксов? Почему ты раньше не сказал?!
ШЕЙН: (ревниво) Не верю. Кому нужны старые труселя Рика?
МИШОНН: Вообще-то мне тоже верится с трудом. Двести баксов...
МЕРЛ: Не верю просто потому, что сам пытался так подзаработать!
ГАРЕТ: Ну, в межсезонье сложно продать личные вещи бывших участников.
МЕРЛ: Если есть на свете человек, которому всрались семейники шерифа за две сотки, он и в межсезонье их купит. Так что – неа, пиздеж!
ДЭРИЛ: У меня ничего не пропадало в тот день. Вранье.
ГУБЕРНАТОР: Не верю. Ты, может, и интриган, но не вор. Украсть чужие
Гарет невесело хмыкает.
ГАРЕТ: Что-то пошло не так. (кладет ладонь на детектор лжи) Это, действительно, ложь.
ШЕЙН: (орет жутко громко) Да-а-а-а!!! Четвертый тур – и там держись, Диксон!
МИШОНН: Мерл и Гарет ни разу не рассказали правды. Ни разу! Вы что, стесняетесь?
МЕРЛ: Тихо, шоколадка, не пали стратегию!
БОЛЬШОЙ БРАТ: Если вы не собираетесь проводить четвертый тур прямо сейчас, то заберите в кладовке свежую почту.
Участники вспоминают, что Дэрил три месяца на шоу отлынивал от чтения почты, и посылают его за письмами. Сидя на полу, Дэрил открывает первый конверт и чешет в затылке.
ДЭРИЛ: С выражением или как?
ШЕЙН: Все равно ж без выражения прочтешь. Давай как умеешь.
ДЭРИЛ: (читает письмо про себя) Это... Хм... Хрен знает. “Филип, я не совсем понимаю, при чем тут возраст. А так мне осенью стукнет 22. И да, меня не пугает разница, даже если она большая. Наоборот, я предпочитаю мужчин постарше”.
МИШОНН: О. Это, наверное, от той фанатки, которая свою фотографию присылала.
ГУБЕРНАТОР: (помахивает бутылкой) Фотография... Двадцать два... У нас шоу “Холостяк” или что?
ШЕЙН: Черт, мужик. Скажи уже честно: занят! Это не так и сложно.
ДЭРИЛ: (читает следующее) “Мерл, ты отвратительный, скорее жду момента, когда ты свалишь с шоу. Ты полностью изжил себя, твой юмор становится плоским как Гарет. Мерл, старик, пора тебе покинуть шоу, уходи, тебя ждет Андреа, к черту приз и тд, иди к Андреа, ты нужен ей сейчас, а на шоу ты ни к чему”.
МЕРЛ: Ща, погодите. Кажется, мне на долю секунды стало не похуй.
Тянется к посылке с едой, достает оттуда бутылку виски и открывает ее.
МЕРЛ: (делая глоток) Ххааа. Показалось. Все еще похуй! (смотрит в камеру) Чего несете-то, дурные? Сами пробовали сто дней на шоу жопу рвать, чтоб потом на приз плюнуть?
ДЭРИЛ: (разворачивает третье письмо) “Мерл, не расстраивайся из-за голосов. Гарет быстро всем надоест, без своих шалостей он никто. Ты останешься королем. Виват, Мерл, наш король”.
МЕРЛ: Хоть бы немного радости в голос-то добавил!
Дэрил прочищает горло и следующее письмо читает на 0,001% веселее.
ДЭРИЛ: “Всем привет! Вас уже осталось совсем немного, и так необычно это осознавать. Эти сто с лишним дней пролетели так быстро для нас – зрителей! Мишонн, ты у нас последняя из девчонок, надери всем пацанам зад. Ты ведь можешь!”
МИШОНН: О-о-о, обязательно.
ДЭРИЛ: “Гарет, походи еще чуть-чуть к психологу. Ты классный, но эти твои вспышки ярости начинают пугать”.