Бородинское поле
Шрифт:
даст и Перес останется Пересом, а Бен - таким же
поклонником Переса, Даяна и Кохане. Во-вторых, выступить
открыто с осуждением Тель-Авива и его жестокого
оккупационного режима - значит получить клеймо антисемита.
А с этим клеймом в стране, где фактическая власть
принадлежит сионистам, будешь чувствовать себя вечным
изгоем. Конгрессмен Флеминг, будучи человеком умным,
проницательным и честным, отлично знал, кто правит
Америкой,
– Мы многое позволяем своим врагам и так называемым
друзьям и союзникам, - прервал его размышления генерал
Перес. - Миндальничаем, церемонимся. Нас поучают негры.
Поучают и оскорбляют дикари из черной Африки. Нас скоро
начнут поучать и оскорблять наши собственные негры. Да, да,
дело к тому идет.
– А где выход? Что с ними делать?..
– как бы размышляя,
сказал Оскар, которого беспокоило движение американских
негров за гражданские права.
– Что делать?
– быстро подхватил генерал и поднялся.
–
Всех выселить в Африку.
– Вернуть на землю пращуров? - Легкая ухмылка
скривила тонкие бледные губы Оскара.
– Вот именно: пусть несут цивилизацию своим собратьям,
– подтвердил генерал.
– Мы приобщили их к культуре. Пусть
теперь они возьмут на себя роль учителей. И не здесь, в
Америке, а на своей родине.
– Но их родина - Америка, - деликатно возразил
конгрессмен.
– Они действительно кое-что сделали полезное в
истории Соединенных Штатов, оставили заметный след. Это
надо признать.
– След? - вспылил генерал, устремив на Флеминга
осуждающий резкий взгляд. - В истории? Мусорщики
наследили в истории?! Смешно, мистер Флеминг. Мы
предлагаем им благородную миссию, даем счастливую
возможность войти в историю. Пусть обучат бизнесу целый
континент. А некоторая тоска по Америке заставит их питать к
нам симпатии. Таким образом мы приобретем целый континент
союзников.
– А если все произойдет наоборот?
– усомнился Оскар.
Он всегда все подвергал сомнению. - Если они сделают
черную Африку красной?
– Африка всегда была и останется черной, - замотал
большой головой Перес. - Неполноценность чернокожих и
цветных научно доказана.
– Шаткое доказательство, генерал, - заметил Флеминг.
– А
что касается союзников, то их у нас нет - таких, на которых
можно было бы положиться. Вот вам пример: речь
представителя Саудовской Аравии, нашего союзника.
– О чем я говорю?
– Генерал поднялся.
– Я говорил нашим
властям, Киссинджеру
надо наказывать, как непослушных детей. Где они, наши
союзники? Кто нас поддержал во Вьетнаме?
– Вьетнам - наша ошибка, - сказал Оскар.
– Нет никакой ошибки, - резко возразил Перес. - Надо
было сбросить атомную бомбу на Ханой, и тогда не было б
никакой ошибки.
– А как бы на это посмотрели русские? И не только
русские, а и наши союзники?
– сказал конгрессмен.
– Наплевать! И на тех и на других.
Ответ генерала обескураживал даже Оскара. На
подобные "идеи" и возражать неприлично. Но Бен решил
поддержать своего кумира, заметив:
– Нам бы Моше Даяна в министры обороны. И тогда все
было б о'кей!
– Нет, мой мальчик, ты заблуждаешься, - мягко сказал
Оскар. Он хотел продолжить свою мысль, но генерал перебил
его: - С Кубой в шестьдесят втором мы допустили ошибку.
Нужно было бомбить, оккупировать. С Кастро можно было
покончить в один день. Как с Доминиканской республикой, где
мы наплевали на наших союзников. Против нашего вторжения
в Доминиканскую республику выступила вся Европа - Франция,
Норвегия, Голландия, Бельгия, Дания, Италия. Ну и что? Мы
знаем цену этим союзникам. С нас было достаточно
поддержки Организации американских государств. Нас
поддержала Бразилия. А что было бы, если б вовремя не
устранили президента Гуларта? А? Представляете? Бразилия
могла быть коммунистической. Куба - это коммунистическая
зараза. Да, да, она может заразить весь континент. С Кубой
надо кончать.
Он говорил так, словно судьба Кубы зависела от него.
– Куба не Доминиканская республика. За ее спиной стоят
русские, - напомнил Оскар.
– Я не понимаю вас: русские, русские! Почему мы их так
боимся?
– горячился Перес.
– Мы защищаем интересы нашей
безопасности.
– Этот довод убедителен для вас, генерал, но не для
русских, - решительно возразил конгрессмен. Безрассудный
экстремизм Переса его раздражал. - Мы взяли на себя
незавидную роль мирового жандарма. Русским, естественно,
это не нравится. В отличие от нас они поддерживают
национально-освободительное движение.
– По какому праву? - с нервной хрипотцой в голосе
выдавил из себя Перес, уставившись на конгрессмена.
– Вероятно, по тому же праву, по которому мы
поддерживаем самые реакционные режимы в разных частях