Бородинское поле
Шрифт:
света, - совсем спокойно ответил Флеминг-старший.
– У нас там есть жизненные интересы, - как бы между
прочим заметил Оскар.
– Интересы монополий, - уточнил конгрессмен.
Постепенно он втягивался в спор и уже не в силах был
остановиться. Продолжал: - Мы не хотим трезво смотреть на
мир, на то, как он ежечасно меняется. Колониальная система
лопнула. Диктатура режимов изживает себя. Социализм,
вопреки нашим желаниям, привлекает все
сторонников. Народы тянутся к социализму, а мы, взяв на себя
роль мирового жандарма, становимся на их пути, начинаем их
душить. Имеем ли мы на это право - вот вопрос?
Конгрессмен обвел всех присутствующих спокойным
открытым взглядом, в котором сочетались искренность и
доверчивая откровенность. Наконец глаза его встретились с
удивленными холодными глазами генерала.
– Это что-то новое, мистер Флеминг, - глухо сказал Перес.
– Вы забываете, что не русские, а мы, американцы, оказываем
помощь слаборазвитым странам, мы их кормим и потому
имеем полное право хотя бы на благодарность.
– А те, кому мы отказываем в помощи, обращаются к
русским, и они их поддерживают, - парировал конгрессмен.
– У
русских не было колоний.
– У нас тоже не было колоний, - опять встрял в разговор
Бен, решив, что он обязан поддержать генерала.
– Колоний не было, но мы в свое время получили из той
же Африки живой товар - рабов, мой мальчик, - сказал Оскар.
– Мы готовы возвратить Африке этот товар, даже с
лихвой. Мы брали дикарей, а можем вернуть цивилизованных,
чернокожую элиту. - И широкая улыбка расплылась по
самодовольному лицу генерала. Потом эта улыбка исчезла в
одно мгновение и то же лицо сделалось каменным, а глаза
холодными и колючими. Глядя на Флеминга-старшего, он вдруг
сказал: - А вообще, я не понимаю, почему некоторые наши
конгрессмены питают странную симпатию к русским и готовы
оправдывать все их действия, даже направленные против
интересов нашей собственной безопасности.
В его словах и во взгляде звучал вызывающий вопрос,
относящийся к Флемингу-старшему. Конгрессмен не спешил с
ответом. По добродушному лицу его пробежала тихая,
безобидная улыбка, а светлые глаза оставались задумчивыми
и грустными. Заговорил медленно, растягивая фразы и делая
паузы:- Видите ли, генерал, я смотрю на вещи трезво и лишаю
себя удовольствия националистических эмоций, подвергая
себя тем самым известному риску. Но зато совесть моя чиста...
Русские выиграли жестокую войну ценой неимоверных жертв.
Сейчас они одерживают еще одну победу:
мир. Русские в отличие от нас реалисты. Они трезво смотрят
на мир. Мы же делаем ставку на конфронтацию и не хотим
понять, что у нас нет шансов на победу даже не в ядерной, а в
обычной войне. Я имею в виду обычную войну в плане чисто
теоретическом, потому что на практике она непременно
перерастет в ядерную и вызовет всемирную катастрофу, где не
будет ни победителей, ни побежденных.
– Но почему вы решили, что у нас нет шансов на победу?
– стремительно перебил генерал, а про себя он уже твердо
решил, что конгрессмен Флеминг, несомненно, "красный", во
всяком случае, не патриот.
– На основании уроков минувшей войны, генерал. Русские
победили Гитлера потому, что они были правы. Они были
жертвой агрессии, а жертва агрессии в моральном отношении
всегда сильнее своего врага, потому что правда и право на ее
стороне.
– Это все лирика, мистер Флеминг. Мы достаточно
сильны, чтоб навести в мире порядок и покой.
– Кладбищенский порядок и покой, - горько усмехнулся
конгрессмен.
– Тоже лирика, - небрежно обронил генерал. - Мир
разделен на Запад и Восток. Это надо помнить.
– Есть еще север и юг, - не то всерьез, не то шутя заметил
Дэн, но Перес понял его по-своему, сказав небрежно:
– Страны "третьего мира" ничего не решают.
– Какая ирония судьбы!
– с грустью сказал конгрессмен.
–
Мы - запад, закат. Мы на пороге ночи. А перед ними новый
день. Да, ирония судьбы, они - восход.
– А вот это уже мистика, мистер Флеминг, - обрадовался
своей находчивости Перес.
– Представьте себе, что будет, если
коммунисты придут к власти в Италии и Франции? Это же
революция! Конец свободной Европе.
– Вы имеете в виду радиостанцию "Свободная Европа"?
– сострил Дэн. Перес метнул на него быстрый уничтожающий
взгляд, но ответом не удостоил.
– Ты не прав, Майкл, - вмешался Оскар. - Некоторые
западные коммунисты революцию желают в теории. На
практике она им не нужна. Они ее боятся. В Италии
социалисты уже были у власти. Что изменилось? В некоторых
странах Запада социалисты и сейчас у власти. В Израиле у
власти рабочая партия, а ее лидер Голда Меир - вице-
президент социалистического интернационала. И этому надо
радоваться, когда социалисты у власти. Потому что никто так
не может скомпрометировать социализм, как сама социал-