Божественная комедия

Алигьери Данте

«Вздыми чело, превозмоги свой страх; Из смертного предела вознесенный Здесь должен в наших созревать лучах».

₃₇

Так говорил душе моей смущенной Второй огонь; и я возвел к горам [1631] Взгляд, гнетом их чрезмерным преклоненный.

₄₀

«Раз наш властитель изволяет сам, Чтоб ты среди чертога потайного, Еще живой, предстал его князьям

1631

К горам — то есть к Петру и Якову.

₄₃

И,

видев правду царства неземного, Надежду, что к благой любви ведет, В себе и в остальных упрочил снова,

₄₆

Поведай, что? — она, и как цветет В твоей душе, и как в нее вступила». Так молвил снова тот огонь высот.

₄₉

И та, что перья крыл моих стремила В их воспаренье до таких вершин, Меня в ответе так предупредила:

₅₂

«В воинствующей церкви ни один Надеждой не богаче, — как то зримо В пресветлом Солнце неземных дружин;

₅₅

За то увидеть свет Ерусалима [1632] Он из Египта [1633] этот путь свершил, Еще воинствуя неутомимо.

₅₈

Другие два вопроса (ты спросил Не чтоб узнать, а с тем, что он изложит, Как эту добродетель ты почтил)

1632

Свет Ерусалима — то есть свет Рая, «Небесного Иерусалима».

1633

Из Египта — то есть из страны земной неволи.

₆₁

Ему оставлю я; на оба может Легко и не хвалясь ответить он; И божья милость пусть ему поможет».

₆₄

Как школьник, на уроке вопрошен, Свое желая обнаружить знанье, Рад отвечать про то, в чем искушен:

₆₇

«Надежда, — я сказал, — есть ожиданье Грядущей славы; ценность прежних дел И благодать — его обоснованье.

₇₀

От многих звезд я этот свет узрел; Но первый мне его пролил волною Тот, кто всех выше вышнего воспел. [1634]

₇₃

«Да уповают на тебя душою, — Он пел, — кто имя ведает твое!» И как не ведать, веруя со мною?

₇₆

Ты ею сердце оросил мое В твоем посланьи; полн росы блаженной, Я и других кроплю дождем ее».

1634

Тот, кто всех выше вышнего воспел — то есть царь Давид.

₇₉

Пока я говорил, в груди нетленной Того пожара — колебался свет, Как вспышки молний, частый и мгновенный.

₈₂

«Любовь, которой я досель согрет, — Дохнул он, — к добродетели, [1635] до края Борьбы за пальму шедшей мне вослед, [1636]

₈₅

1635

К

добродетели — то есть к надежде.

1636

До края борьбы за пальму — то есть до мученической смерти.

Велит мне вновь дохнуть тебе, взирая, Как ты ей рад, дабы ты мне сказал, Чего ты ожидаешь, уповая».

₈₈

«Я это понял, — так я отвечал, — Из Нового и Ветхого завета, Цель душ познав, тех, что господь избрал.

₉₁

В две ризы [1637] будет каждая одета В земле своей, — Исайя возвестил. А их земля — жизнь сладостная эта.

1637

Две ризы — то есть блаженство души и тела (после воскресения мертвых).

₉₄

Еще ясней, по мере наших сил, Твой брат, [1638] сказав про белые уборы, Нам откровенье это изложил»,

₉₇

Когда я кончил, — огласив просторы, «Sperent in te» [1639] раздалось в вышине; На что, кружа, откликнулись все хоры.

₁₀₀

1638

Твой брат — апостол Иоанн, говорящий в Апокалипсисе о блаженстве избранных, облеченных в белые одежды.

1639

«Sperent in te» (лат.) — «Да уповают на тебя».

И так разросся свет в одном огне, [1640] Что, будь у Рака сходный перл, зимою Бывал бы месяц о едином дне. [1641]

₁₀₃

Как девушка встает, идет и, к рою Плясуний примыкая, воздает Честь новобрачной, не кичась собою,

₁₀₆

Так, видел я, вспылавший пламень тот Примкнул к двоим, которых, с нами рядом, Любви горящей мчал круговорот.

1640

В одном огне — Это апостол Иоанн.

1641

Будь у Рака сходный перл… — С 21 декабря по 21 января при заходе солнца восходит созвездие Рака. А заходит оно при восходе солнца. Если бы в этом созвездии была звезда столь же яркая, как этот воссиявший огонь, то в течение месяца круглые сутки было бы светло, как днем.

₁₀₉

Он слился с песнопением и ладом; Недвижна и безмолвна, госпожа Их, как невеста, озирала взглядом.

₁₁₂

«Он, с Пеликаном нашим возлежа, К его груди приник; [1642] и с выси крестной Приял великий долг, ему служа».

₁₁₅

Так Беатриче; взор ее чудесный Ее словами не был отвлечен От созерцанья красоты небесной.

1642

Пеликан — подразумевается Христос. (Существовало поверье, будто пеликан, раня себя клювом в грудь, воскрешает своею кровью умерших птенцов.) По евангельскому рассказу, на тайной вечере Иоанн «возлежал у груди Иисуса».