Божественная комедия

Алигьери Данте

₇

О, радость! О, восторг невыразимый! О, жизнь, где всё — любовь и всё — покой! О, верный клад, без алчности хранимый!

₁₀

Четыре светоча [1665] передо мной Пылали, и, мгновенье за мгновеньем, Представший первым [1666] силил пламень свой;

1665

Четыре светоча — то есть Петр, Яков, Иоанн и Адам.

1666

Представший

первым — то есть Петр.

₁₃

И стал таким, каким пред нашим зреньем Юпитер был бы, если б Марс и он, Став птицами, сменились опереньем. [1667]

₁₆

Та власть, которой там распределен Черед и чин, благословенным светам Велела смолкнуть, и угас их звон,

₁₉

Когда я внял: «Что я меняюсь цветом, Не удивляйся; внемля мой глагол, Все переменят цвет в соборе этом.

1667

И стал таким — то есть стал багровым из серебристо-белого.

₂₂

Тот, кто, как вор, воссел на мой престол, [1668] На мой престол, на мой престол, который Пуст перед сыном божиим, возвел

₂₅

На кладбище моем [1669] сплошные горы Кровавой грязи; сверженный с высот, [1670] Любуясь этим, утешает взоры».

1668

Того, кто, как вор, воссел на мой престол — недостойный папа Бонифаций VIII (1294–1303) (см. прим. А., XIX, 52).

1669

На кладбище моем — то есть в Риме, где, по преданию, погребен апостол Петр.

1670

Сверженный с высот — то есть Люцифер.

₂₈

Тот цвет, которым солнечный восход Иль час заката облака объемлет, Внезапно охватил весь небосвод.

₃₁

И словно женщина, чья честь не дремлет И сердце стойко, чувствует испуг, Когда о чьем-либо проступке внемлет,

₃₄

Так Беатриче изменилась вдруг; Я думаю, что небо так затмилось, Когда Всесильный [1671] поникал средь мук.

1671

Всесильный — то есть распятый Христос.

₃₇

Меж тем все дальше речь его стремилась, И перемена в голосе была Не меньшая, чем в облике явилась.

₄₀

«Невеста божья не затем взросла Моею кровью, кровью Лина, Клета, Чтоб золото стяжалось без числа;

₄₃

И только чтоб стяжать блаженство это, Сикст, Пий, Каликст и праведный Урбан, [1672] Стеня, пролили кровь в былые лета.

1672

Петр приводит имена римских епископов первых веков христианства.

₄₆

Не мы хотели, чтобы христиан Преемник наш пристрастною рукою Делил на правый и на левый стан; [1673]

₄₉

Ни чтоб ключи, полученные мною, Могли гербом на ратном стяге стать, Который на крещеных поднят к бою;

₅₂

Ни чтобы образ мой скреплял печать Для льготных грамот, покупных и лживых, Меня

краснеть неволя и пылать!

1673

Делил на правый и на левый стан — то есть на угодных папскому престолу гвельфов и неугодных гибеллинов.

₅₅

В одежде пастырей-волков грызливых На всех лугах мы видим средь ягнят. О божий суд, восстань на нечестивых!

₅₈

Гасконцы с каорсинцами [1674] хотят Пить нашу кровь; о доброе начало, [1675] В какой конечный впало ты разврат!

₆₁

1674

Гасконцы и каорсинцы — двое из ближайших преемников Бонифация VIII: Климент V, гасконец (см. прим. А., XIX, 79–84), и Иоанн XXII, из Каорсы (Кагор) (Р., XVIII, 130–136 и прим.), а также их ставленники.

1675

Пить нашу кровь — то есть разорять церковь, созданную кровью мучеников. Доброе начало — то есть папская власть.

Но промысел, чья помощь Рим спасала В великой Сципионовой борьбе, [1676] Спасет, я знаю, — и пора настала.

₆₄

И ты, мой сын, сойдя к земной судьбе Под смертным грузом, смелыми устами Скажи о том, что я сказал тебе!»

₆₇

Как дельный воздух мерзлыми парами Снежит к земле, едва лишь Козерог К светилу дня притронется рогами, [1677]

1676

В великой Сципионовой борьбе — то есть в победоносной войне Сципиона Африканского против Ганнибала.

1677

Едва лишь Козерог — то есть в декабре.

₇₀

Так здесь эфир себя в красу облек, Победные взвевая испаренья, Помедлившие с нами долгий срок.

₇₃

Мой взгляд следил все выше их движенья, Пока среда чрезмерной высоты Ему не преградила восхожденья.

₇₆

И госпожа, когда от той меты Я взор отвел, сказала: «Опуская Глаза, взгляни, куда пронесся ты!»

₇₉

И я увидел, что с тех пор, когда я Вниз посмотрел, над первой полосой Я от средины сдвинулся до края. [1678]

₈₂

Я видел там, за Гадесом [1679] , шальной Улиссов путь; [1680] здесь — берег, на котором Европа стала ношей дорогой. [1681]

1678

И я увидел… — Смысл: «Данте увидел, что, с тех пор как он впервые взглянул на Землю с созвездия Близнецов (Р., XXII, 151–153), он успел обогнуть четверть земной окружности: проносясь над первой полосой, то есть над первым, ближайшим к экватору, климатическим поясом (которых, согласно древней географии, было семь), он от средины обитаемой суши, то есть от меридиана Иерусалима, сдвинулся до края, то есть до меридиана Гадеса». Сопоставление хронографических данных «Рая» (Р., 1,43–47; XXII, 151–153; XXVII, 79–87) позволяет предположить, что, по мысли Данте, его круговой полет от горы Чистилища до Эмпирея занял 24 часа.

1679

Гадес — испанский город Кадис (лат. — Cades), как Марокко и Севилья, синоним крайнего запада у Данте.

1680

Улиссов путь. — Улисс (Одиссей), миновав Геркулесовы столбы, выплыл в Океан и погиб в виду горы Чистилища (А., XXVI, 90-142).

1681

Берег, на котором — то есть Финикийское побережье, где Юпитер, в образе быка, похитил царевну Европу и, посадив ее себе на спину, отплыл с нею на Крит (Метам., II, 833–875).