Божественная комедия, Алигьери Данте

Божественная комедия

на обложку

Алигьери Данте

Шрифт:

О Симон-волхв [240] , о присных сонм злосчастный, Вы, что святыню божию, добра Невесту чистую, в алчбе ужасной

Растлили ради злата и сребра, Теперь о вас, казнимых в третьей щели, Звенеть трубе назначена пора!

Уже над новым рвом мы одолели Горбатый мост и прямо с высоты На середину впадины смотрели.

240

Симон-волхв — о котором легенда рассказывала, что он предлагал апостолам деньги за то, чтобы они научили его «низводить святой дух» на людей. По его имени «симонистами» стали называть святокупцев, то есть тех, кто продает или покупает церковные должности.

Высший Разум, как искусен ты Горе, и долу, и в жерле проклятом, И сколько показуешь правоты!

Повсюду, и вдоль русла, и по скатам, Я увидал неисчислимый ряд Округлых скважин в камне сероватом.

Они совсем такие же на взгляд, Как те, в моем прекрасном Сан-Джованни [241] , Где таинство крещения творят. [242]

241

Сан-Джованни — флорентийский баптистерий, церковь Иоанна Крестителя (Р., XXV, 9).

242

Где таинство крещения творят — Старейшие комментаторы по-разному объясняют этот стих: 1) пять крестообразно расположенных мраморных купелей; 2) четыре круглых выемки в мраморном полу вокруг купели, в которые становились священники, совершавшие обряд.

Я, отрока спасая от страданий, В недавний год одну из них разбил: И вот печать, в защиту от шептаний! [243]

Из каждой ямы грешник шевелил Торчащими по голени ногами, А туловищем в камень уходил.

У всех огонь змеился над ступнями; Все так брыкались, что крепчайший жгут Порвался бы, не совладав с толчками.

243

Я, отрока спасая от страданий… — Однажды в одну из этих выемок, или купелей (см. прим. 18), забрался расшалившийся мальчик и застрял в ней. Вошедший в церковь Данте взял топор и, разбив мрамор, освободил его. Эта терцина служит Данте печатью в удостоверение истины и в защиту от шептаний, будто его поступок был кощунствен.

Как если нечто маслистое жгут И лишь поверхность пламенем задета, — Так он от пят к ногтям скользил и тут.

«Учитель, — молвил я, — скажи, кто это, Что корчится всех больше и оброс Огнем такого пурпурного цвета?» [244]

И он мне: «Хочешь, чтоб тебя я снес Вниз, той грядой, которая положе? Он сам тебе ответит на вопрос».

244

Кто это… — Казнимый грешник — папа Николай III (с 1277 по 1280 г.), в миру Джованни Гаэтано дельи Орсини.

И я: «Что хочешь ты, мне мило тоже; Ты знаешь все, хотя бы я молчал; Ты — господин, чья власть мне всех дороже».

Тогда мы вышли на четвертый вал И, влево взяв, спустились в крутоскатый И дырами зияющий провал.

Меня не раньше отстранил вожатый От ребр своих, чем подойдя к тому, Кто так ногами плакал, в яме сжатый.

«Кто б ни был ты, поверженный во тьму Вниз головой и вкопанный, как свая, Ответь, коль можешь», — молвил я ему.

Так духовник стоит, исповедая Казнимого, который вновь зовет Из-под земли, кончину отдаляя. [245]

245

Так

духовник стоит… — В средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой. Данте склонился над папой Николаем, как духовник над таким казнимым, если тот, уже опущенный головой в яму, еще раз подзовет его, чтобы этим хоть немного отсрочить смерть.

«Как, Бонифаций [246] , — отозвался тот, — Ты здесь уже, ты здесь уже так рано? На много лет, однако, список [247] врет.

Иль ты устал от роскоши и сана, Из-за которых лучшую средь жен, [248] На муку ей, добыл стезей обмана?» [249]

246

Как, Бонифаций… — Николай III принял Данте за Бонифация VIII, который вступил на папский престол в 1294 г. и должен явиться ему на смену в 1303 г., оттеснив его в глубь скважины (ст. 73–78). Он удивлен, что тот явился на три года раньше срока.

Данте был непримиримым врагом Бонифация VIII. В этом недостойном папе он видел ненавистника вольной Флоренции и главного виновника своего изгнания. Он хулит его устами Чакко (А., VI, 69), Николая III (ст. 55–57), Гвидо да Монтефельтро (А., XXVII, 70-111), Бонавентуры (Р., XII, 90), Каччагвиды (Р., XVII, 49–51), апостола Петра (Р., XXVII, 22–27) и Беатриче (Р., XXX, 148).

247

Список — перечень будущих пап-симонистов, который Николаю известен, ибо грешники в Аду обладают даром предвидения (А., X, 97-108).

248

Лучшую средь жен — церковь. Папа именовался «супругом церкви».

249

Стезей обмана — коварными путями склонив своего предшественника Целестина V к отречению, чтобы занять его место.

Я был как тот, кто словно пристыжен, Когда ему немедля возразили, А он не понял и стоит, смущен.

«Скажи ему, — промолвил мне Вергилий: — «Нет, я не тот, не тот, кого ты ждешь». И я ответил так, как мне внушили.

Тут грешника заколотила дрожь, И вздох его и скорбный стон раздался: «Тогда зачем же ты меня зовешь?

Когда, чтобы услышать, как я звался, Ты одолеть решился этот скат, Знай: я великой ризой облекался.

Воистину медведицей зачат, Радея медвежатам, я так жадно Копил добро, что сам в кошель зажат. [250]

Там, подо мной, набилось их изрядно, Церковных торгашей, моих предтеч, Расселинами стиснутых нещадно.

250

Воистину медведицей зачат… — Николай III был из рода Орсини (итал. orsa — медведица). Медвежата — его родственники.

И мне придется в глубине залечь, Сменившись тем, кого я по догадке Сейчас назвал, ведя с тобою речь.

Но я здесь дольше обжигаю пятки, И срок ему торчать вот так стремглав, Сравнительно со мной, назначен краткий;

Затем что вслед, всех в скверне обогнав, Придет с заката пастырь без закона, И, нас покрыв, он будет только прав. [251]

251

Но я здесь дольше обжигаю пятки… — Николай III торчит стремглав (то есть вниз головой) уже двадцать лет (с 1280 по 1300 г.), а Бонифацию VIII назначен более краткий срок: он явится ему на смену в 1303 г., а в 1314 г. будет и сам сменен пастырем без закона, Климентом V, который придет с заката, то есть из Франции.

Климент V, архиепископ бордоский, родом француз (гасконец), был избран на папский престол в 1305 г. при содействии французского короля Филиппа IV, которому он за это обязался уступить на пять лет церковные доходы в пределах Франции и обещал полную покорность. Климент V короновался в Лионе, остался во Франции и в 1309 г. перенес папскую резиденцию в Авиньон, положив начало «авиньонскому пленению церкви», длившемуся до 1377 г. и приведшему к полному падению ее самостоятельности и престижа. При Клименте V особенно широко процветала симония. В «Божественной Комедии» этого папу обличают Каччагвида (Р., XVII, 82–83), апостол Петр (Р., XXVII, 58–59) и Беатриче (Р., XXX, 142–148).