Божественная комедия

Алигьери Данте

₁

Вослед вождю, послушливым скитальцем, Я шел от этих теней все вперед, Когда одна, указывая пальцем,

₄

Вскричала: «Гляньте, слева луч нейдет От нижнего, да и по всем приметам Он словно как живой себя ведет!»

₇

Я обратил глаза при слове этом И увидал, как изумлен их взгляд Мной, только мной и рассеченным светом.

₁₀

«Ужель

настолько, чтоб смотреть назад, — Сказал мой вождь, — они твой дух волнуют? Не все ль равно, что люди говорят?

₁₃

Иди за мной, и пусть себе толкуют! Как башня стой, которая вовек Не дрогнет, сколько ветры ни бушуют!

₁₆

Цель от себя отводит человек, Сменяя мысли каждое мгновенье: Дав ход одной, другую он пресек».

₁₉

Что мог бы я промолвить в извиненье? «Иду», — сказал я, краску чуя сам, Дарующую иногда прощенье.

₂₂

Меж тем повыше, идя накрест нам, Толпа людей на склоне появилась И пела «Miserere» [590] , по стихам.

₂₅

590

«Miserere» (лат.) — псалом: «Помилуй [меня]».

Когда их зренье точно убедилось, Что сила света сквозь меня не шла, Их песнь глухим и долгим «О!» сменилась.

₂₈

И тотчас двое, как бы два посла, Сбежали к нам спросить: «Скажите, кто вы, И участь вас какая привела?»

₃₁

И мой учитель: «Мы сказать готовы, Чтоб вы могли поведать остальным, Что этот носит смертные покровы.

₃₄

И если их смутила тень за ним, То все объяснено таким ответом: Почтенный ими, он поможет им».

₃₇

Я не видал, чтоб в сумраке нагретом Горящий пар [591] быстрей прорезал высь Иль облака заката поздним летом,

₄₀

Чем те наверх обратно поднялись; И тут на нас помчалась вся их стая, Как взвод несется, ускоряя рысь.

591

Горящий пар — молния или падучая звезда (по Аристотелю).

₄₃

«Сюда их к нам валит толпа густая, Чтобы тебя просить, — сказал поэт. — Иди все дальше, на ходу внимая».

₄₆

«Душа, идущая в блаженный свет В том образе, в котором в жизнь вступала, Умерь свой шаг! — они кричали вслед. —

₄₉

Взгляни

на нас: быть может, нас ты знала И весть прихватишь для земной страны? О, не спеши так! Выслушай сначала!

₅₂

Мы были все в свой час умерщвлены И грешники до смертного мгновенья, Когда, лучом небес озарены,

₅₅

Покаялись, простили оскорбленья И смерть прияли в мире с божеством, Здесь нас томящим жаждой лицезренья».

₅₈

И я: «Из вас никто мне не знаком; Чему, скажите, были бы вы рады, И я, по мере сил моих, во всем

₆₁

Готов служить вам, ради той отрады, К которой я, по следу этих ног, Из мира в мир иду сквозь все преграды».

₆₄

Один сказал: «К чему такой зарок? В тебе мы верим доброму желанью, И лишь бы выполнить его ты мог!

₆₇

Я, первый здесь взывая к состраданью, Прошу тебя: когда придешь к стране, Разъявшей землю Карла и Романью,

₇₀

И будешь в Фано, вспомни обо мне, Чтоб за меня воздели к небу взоры, Дабы я мог очиститься вполне.

₇₃

Я сам оттуда; но удар, который Дал выход крови, где душа жила, Я встретил там, где властны Антеноры [592]

₇₆

И где вовеки я не чаял зла; То сделал Эсте, чья враждебность шире Пределов справедливости была.

592

Антеноры — падуанцы, потому что Падуя считалась основанной троянцем Антенором.

₇₉

Когда бы я бежать пустился к Мире [593] , В засаде под Орьяко очутясь, Я до сих пор дышал бы в вашем мире,

₈₂

Но я подался в камыши и грязь; Там я упал; и видел, как в трясине Кровь жил моих затоном разлилась». [594]

₈₅

Затем другой: «О, да взойдешь к вершине, Надежду утоленную познав, И да не презришь и мою отныне!

593

Мира — городок между Орьяко и Падуей.

594

Один сказал — Это Якопо дель Кассеро, уроженец города Фано в Анконской марке, лежащий между землею Карла II Анжуйского, то есть Неаполитанским королевством, и Романьей. Враждуя с Адзо VIII д'Эсте, маркизом Феррарским, и приглашенный в 1298 г. на должность подеста в Милан, он из осторожности поехал через падуанские владения, но здесь, в Орьяко, был убит наемниками Адзо.