Брат, мой брат
Шрифт:
В общем, это всё немного напоминало незримый побег, а когда я захлопнула за собой дверь, то почувствовала, будто спина у меня полыхает огнём.
Признаться, к городу мы с Витьком подъехали уставшие — и он, и я с оттяжкой перебирали ногами. Да и сам город встретил нас иначе: брызгами дождя. Не нормальным дождём, а именно что брызгами, подло залепляющими лицо и одежду, но совершенно недостаточными для того, чтобы открывать зонт. Хотя кажется зонта ни у меня, ни у Витьки с насквозь
Всё равно, по мне — самый дурацкий тип дождя, который и мочит, и вроде не при чём. Лучше уж по нормальному — залить, как из ведра, погрохотать громом, попугать молниями и закончиться.
Из-за неровностей асфальта луж на дорогах больше, чем этого самого асфальта. Так что ни я, ни Витька уже не стараемся их обходить, а тупо шлёпаем по самой глубине. Кстати, мне кажется, или вид у Витьки, тащащего только небольшую сумку, гораздо более угруженный, чем когда он тащил и свой, и мой баулы?
— Эй! Осторожнее можно? — возмущается он, когда я, не рассчитав, сильно топаю в самую глубину лужи, отчего грязные брызги пятнами бахаются на Витькину брючину.
— Я тебе сейчас покажу — осторожнее! — нарочно загребаю подошвой так, чтобы Витьку обдало почти до колен. И плевать, что мне из-за этого замочило носок.
Конечно, соревновательный дух тут же проснулся в моём брате, и меня обдало гораздо выше колен.
— Ты чего! Меня нельзя — я девочка, — возмущаюсь я подобной дерзости и подпрыгиваю на месте.
— И меня нельзя, — тут же отзывается Витька. — Я ключи от квартиры не взял.
— Чего? — я ещё не разобрала смысла последних слов, а уже почувствовала, как ужасно вытягивается моё лицо.
Про то, что ключи от квартиры не по умолчанию к нам привязаны, я совсем не подумала. И что их нужно было брать как-то не подумала…
— Да ладно, — не сдерживаясь, начинает потешаться Витька — видимо, над моим лицом. — Я пошутил.
В доказательство он выуживает из кармана звякнувшую связку знакомых ключей — короткого и длинного.
— Блин, напугал!
Повторного визита в ту обитель я бы не выдержала.
Витька вдруг подрывается и, словно заправской спортсмен, подрывается бежать вперёд.
— Эй! Куда! — только и остаётся крикнуть мне его удаляющейся фигуре.
А потом, чтобы не остаться в одиночестве, приходится подрываться тоже и бежать за ним.
Нет, по Витьку явно плачет какая-нибудь спортивная секция. Так носиться, ещё и с дополнительным грузом — это надо исхитриться! Да и вообще у меня должно быть преимущество — я выше, легче и худее! Почему же тогда, чтобы догнать брата, мне пришлось чуть ли не выплюнуть сердце?
Остановившись на последнем повороте, он, наконец,
— Чего припустил-то? — отдышавшись немного, сразу возмущаюсь. — Я дорогу всё равно помню.
— Бег бодрит нервную систему, — Витька с хитрецой демонстрирует мне ряд ровных, белых зубов.
Умный какой стал, ужас просто. Хотя должна признать — после пробежки я действительно чувствую себя и бодрей, и веселей.
Знакомая маленькая улочка встречает нас как старых друзей. На первых этажах, их принципа лишённых решеток, уже зажигаются люстры. По мне это прекрасно — приглушённые плафонами лучики света создают по-настоящему домашнюю и тёплую атмосферу. С улицы кажется, что внутри этих квартир царит мир и покой. И это заставляет воспрять духом, потому что считывается обещанием — тебя тоже где-то ждёт такой дом.
Впрочем, не все обещания имеют привычку сбываться.
— Вить, серьёзно — уже не смешно! — буркнула я, когда коридорный выключатель и на пятый щелчок не захотел работать.
— Да кто смеётся-то? Хочешь — иди сама пробки проверь.
Будто бы я чего понимаю в этих его пробках. Кроме того, что они как-то связаны с электричеством. Которого в квартире нет.
Впрочем, ладно. Хоть не потоп.
Даже без света квартира пыхает на нас каким-то добрым пониманием, так что, поскрипывая уютным полом в сторону комнаты. Я глубоко вдохнула приятный запах дерева и чего-то сладковатого и с размаха растянулась на диване. Куда за это время делся Витька — не имея понятия.
А, нет, имея — с кухни раздался металлический грохот холодильника. Кто о чём, а Витька о еде. Хотя стоило мне о ней подумать, как у самой в желудке подвело так, будто он навсегда прилип к позвоночнику. Так что пришлось собираться с дивана и брести в сторону продовольствия.
Конечно холодильник, как всякий нормальный электроприбор, не работал, и выуженные Витькой охотничьи колбаски оказались в мягком слое жирка. Впрочем, на их вкусовые качества это не повлияло, а может даже и немного улучшило.
Кстати, за стол мы, уставшие и морально, и физически, садиться не стали — расположились прямо на полу — не хватало только костерка, как на привале. А вечер всё сгущался и сгущался, и будь в квартире свет, то стоило бы его включить.
Наклонившись, я упёрлась в Витькино плечо. Наверное, нам сейчас не хватает только небольшого костерка для полного погружения в магию вечера. Которым хочется огородиться.
Тишина будто переплетается с воздухом, который боится нас потревожить, а потому — очень спокоен.