Бриллиантовое ожерелье

Троллоп Энтони

– - Неужели вы не чувствуете къ ней ненависти? сказала Лиззи. Неужели посл? всего, что вы отъ нея вытерп?ли, вы еще не чувствуете къ ней ненависти? Если такъ, то я васъ презираю! Скажите, настаивала Лиззи,-- неужели вы не чувствуете къ ней ненависти?

– - Мн? кажется, что у нея очень непріятный характеръ, отв?чала миссъ Мекнэльти.

– - О, несчастное созданье! Вотъ все, что вы осм?ливаетесь осуждать въ ней! воскликнула леди Эстасъ.

– - Я по невол? несчастное созданье, зам?тила миссъ Мекнэльти, и при этихъ словахъ два яркихъ пятна выступили у нея на лиц?.

Леди Эстасъ поняла всю ненависть, которая высказалась въ этихъ словахъ приживалки и смягчила тонъ.

– - Зач?мъ вы роб?ете, продолжала она,-- скажите мн? см?ло свое мн?ніе.

– - На счетъ брилліантовъ? спросила миссъ Мекнэльти.

– - Да, именно на счетъ брилліантовъ.

– - Разв? они вамъ мало хлопотъ над?лали? Я-бы давно ихъ отдала, только-бы быть спокойной, отв?чала миссъ Мекнэльти.

– - Н?тъ, я ихъ не отдамъ, мн? они нужны. Мн? пришлось посл? смерти мужа покупать такъ много вещей. Они мн? над?лали тысячу гадостей, заставили меня заплатить за всю мебель въ Портрэ-Кестл?.

Это была неправда, но за-то былъ несомн?нный фактъ, что Лиззи пробовала забрать

въ свои руки вс? доходы съ им?нія Эстасовъ для покупки мебели въ свой новый загородный домъ.

– - У меня совс?мъ н?тъ денегъ, продолжала она.-- У меня завелись даже долги. Везд? говорятъ, будто я страшно богата, а какъ дойдетъ д?ло до расходовъ, смотришь и н?тъ ничего. Зач?мъ-же я буду отдавать брилліанты, если они моя собственность?

– - Конечно, зач?мъ отдавать, если они ваши, вторила миссъ Мекнэльти.

– - А какъ-же иначе? Представьте, что я вамъ сд?лала подарокъ и зат?мъ умерла; неужели могутъ придти и отнять у васъ вещь, потому только, что я не упомянула о ней въ своемъ зав?щаніи. Тогда никто не сталъ-бы д?лать никакихъ подарковъ.

Лиззи произнесла посл?дній аргументъ съ особеннымъ удареніемъ,-- такъ она была уб?ждена въ его сил?.

– - Но в?дь это ожерелье чрезвычайно дорогое, осм?лилась зам?тить приживалка.

– - Что-жъ за б?да! воскликнула Лиззи.-- Если мн? безспорно принадлежитъ какая-нибудь вещь, над?юсь, что я могу дарить ее кому хочу? Это не домъ, не ферма, не л?сная дача или вообще что-нибудь въ этомъ род?; это вещь, которую мой покойный мужъ могъ носить всюду съ собой -- почему-жъ онъ не могъ и подарить ее?

– - Можетъ быть, сэръ Флоріанъ не нам?ренъ былъ отдавать вамъ это ожерелье навсегда, возразила миссъ Мекнэльти.

– - А почему вы это знаете? Над?вая мн? его на шею, онъ сказалъ, что оно мое, и я его оставлю у себя. Однако, пора кончить разговоръ. Вы можете идти спать,

Миссъ Мекнэльти удалилась немедленно. Оставшись одна, Лиззи принялась снова размышлять и уб?дилась, что со стороны ея гостьи нечего ждать помощи. На миссъ Мекнэльти она не могла сердиться, б?дная д?вушка была по невол? несчастнымъ созданіемъ, но гд?-же отыскать надежнаго друга? Фаунъ, хоть и пэръ,-- ровно ничего не стоитъ; оставался только Франкъ Грейстокъ и на него-то Лиззи возложила свои надежды, какъ на каменную гору.

ГЛАВА VII.

Р?чи мистера Берка.

Леди Фаунъ категорически объявила Люси Моррисъ, что ей, какъ гувернантк?, необходимо оставить всякую мысль о любви къ Франку Грейстоку. Такой р?шительный приговоръ не понравился Люси. Конечно, леди Фаунъ выразилась помягче, в?роятно, она даже высказала свою мысль въ двухъ-трехъ словахъ, а прочее дополнила жестомъ, т. е. покачала головой, погрозила пальцемъ и кончила т?мъ, что поц?ловала Люси; словомъ, она старалась быть снисходительной и справедливой въ одно и то-же время; главнымъ-же руководителемъ ея была искренняя любовь къ молодой д?вушк?; однако Люси все-таки осталась недовольна. Д?вушки не любятъ, чтобы ихъ предостерегали отъ любовныхъ опасностей, даже и въ такомъ случа?, когда это предостереженіе имъ необходимо. Притомъ Люси знала, что теперь ужь поздно ее предостерегать. Леди Фаунъ им?ла полное право требовать, чтобы ея гувернантка не см?ла принимать своего милаго у ней въ дом?; отъ гувернантки уже завис?ло -- оставаться-ли ей посл? этого на м?ст? или отойдти; но леди Фаунъ не им?ла никакого права давать сов?тъ, чтобы она не влюблялась: такого сов?та Люси у нея вовсе непросила. Все это Люси твердила сама себ? мысленно, сознавая въ то-же время, что леди нич?мъ ее не оскорбила. Старуха ц?ловала ее, приговаривая разныя н?жности, очень ее хвалила и повидимому д?йствовала искренно. Но д?ло въ томъ, что у Люси не было никакого милаго и Люси знала это очень хорошо. Гуляя въ одиночеств? по саду, молодая д?вушка мысленно защищалась отъ нападокъ леди Фаунъ и въ то-же время сильно осуждала сама себя. За минуту передъ т?мъ она готова была вспылить и сд?лать сцену хозяйк? дома, сказать ей, что если Франку будетъ запрещенъ въ?здъ въ Фаун-Кортъ, то она, Люси, часу не останется въ дом?. Но теперь она разсудила хладнокровн?е. Во-первыхъ, Франкъ Грейстокъ никогда не былъ ея милымъ, а во-вторыхъ, покинувъ Фаун-Кортъ, она не знала-бы, куда преклонить голову. Вс? ея знакомые знали, что ее до т?хъ поръ не выпустятъ изъ Фаун-Корта, пока ей не откроется очень хорошее м?сто, въ род? дома Гиттевей или другого, подобнаго-же. Леди Фаунъ никогда-бы не допустила, чтобы она у?хала отъ нихъ, не им?я ничего впереди, кром? надежды на весьма нев?рную партію; н?тъ, она смотр?ла на нее, какъ на одну изъ своихъ дочерей и никогда не отпустила-бы ее на произволъ судьбы. Домъ леди Фаунъ былъ надежной кр?постью для б?дной д?вушки. Но изв?стно, что кр?пость подъ часъ становится тюрьмой.

Франкъ Грейстокъ не былъ ея милымъ. Увы! это-то и составляло ея главное горе. Она отдала ему свое сердце и взам?нъ не получила ничего. Б?дная Люси ломала себ? голову, доискивалась разр?шенія вопросовъ: не им?ла-ли она причины стыдиться своего поведенія? Достаточно-ли она была скромна? Не выказала-ли она слишкомъ откровенно свое чувство? Не завлекъ-ли онъ ее, какъ завлекаютъ вс? мужчины молодыхъ д?вушекъ, или она сама увлекалась имъ, какъ первымъ встр?чнымъ молодымъ мужчиной. Тутъ ей припомнились н?которыя сцены въ дом? декана: н?которыя слова, взгляды, брошенные на нее украдкой, пожатіе руки въ посл?дній вечеръ, н?жный шенотъ р?чи, ленточка, которую онъ выпросилъ у нея и цв?токъ, который она ему дала; и разъ только,-- только одинъ разъ -- тутъ щеки Люси вспыхнули какъ зарево -- случилось небольшое обстоятельство, которое могло кончиться очень серьезно, но кончилось нич?мъ. Итакъ она не им?ла никакого права называть его своимъ милымъ ни передъ людьми, ни передъ сов?стью. Но внутреннее чувство шептало ей, что есть что-то неловкое въ этомъ положеніи. О важномъ значеніи своей маленькой личности, о томъ, какъ она ум?етъ чувствовать и переносить страданія, Люси передумала также много. Она в?рила въ себя, знала, что если-бы она сд?лалась чьей-нибудь женой, она была-бы для мужа в?рной, любящей подругой и полезнымъ товарищемъ, что она д?лила-бы съ нимъ и горе, и радость, и по уши ушла-бы въ его д?ла. Но ей и въ голову не приходилъ вопросъ, принесетъ-ли она

мужу кром? любви и ума еще что-нибудь въ приданое: наружную красоту она мало ц?нила даже и въ другихъ. Сложеніе, ростъ и лицо леди Эстасъ, отличавшейся вообще миловидностью, положительно ей не нравились; она отдавала предпочтеніе широкому, бл?дному лицу леди Фаунъ, неим?вшему никакого особеннаго характера, но за то притягивавшему къ себ? своимъ открытымъ, добродушнымъ и ласковымъ выраженіемъ. Въ отношеніи мужчинъ она никогда себя не спрашивала: который изъ нихъ красивъ, который дуренъ. Она знала, что лицо Франка Грейстока дышетъ умомъ, а что физіономія лорда Фауна носитъ на себ? отпечатокъ тупости. Былъ одинъ челов?къ, котораго она не только любила, но не могла даже оторвать отъ него своего сердца; но на другихъ мужчинъ она смотр?ла совершенно равнодушно, точно ее разд?ляла отъ нихъ ц?лая пропасть. Люси знала, что мужчины любятъ хорошенькихъ; себя она не считала красавицей, но ей казалось, что она достаточно хороша для того, чтобы понравиться кому нужно. Ее не пугала мысль, что она теряетъ при сравненіи съ другими д?вушками, да и душа у нея была не робкая. Впрочемъ о своей наружности она мало думала, но чувствовала, что у нея есть все для того, чтобы быть достойной женой такого мужа, какъ Франкъ Грейстокъ. Д?вушка она была гордая, съ твердой волей, самоув?ренная, но вм?ст? съ т?мъ и скромная; правдива она была до того, что даже мысленно никогда не лгала и говорила себ? самой горькія истины. Она вообще отличалась необыкновенно симпатичною наружностью, живымъ, общительнымъ умомъ, обладала большимъ остроуміемъ въ разговор?, хотя въ обществ? больше слушала, ч?мъ говорила. Она им?ла насм?шливый характеръ и ум?ла см?яться т?мъ беззвучнымъ см?хомъ, отъ котораго все лицо ея озарялось веселостью. Она сознавала внутренно, что она слишкомъ развита для того, чтобы всю жизнь оставаться гувернанткой, между т?мъ другого исхода для нея пока еще не было.

Леди Линлитгау была съ визитомъ у своей племянницы въ четвергъ, въ этотъ же самый вечеръ Франкъ Грейстокъ сд?лалъ запросъ палат? общинъ, т. е. онъ говорилъ свою р?чь о магабскомъ сааб?. Вс?мъ изв?стно содержаніе подобныхъ р?чей. Если бы Франкъ не принадлежалъ къ оппозиціи въ палат? и если-бы сопротивленіе удовлетворить требованіямъ сааба не исходило отъ правительства, онъ, в?роятно, не сталъ-бы такъ усердно хлопотать за инд?йскаго принца. Мы ув?рены, что онъ не потрудился бы даже прочитать ни одной строчки изъ этого скучнаго, длиннаго памфлета, который ему пришлось одол?ть съ начала до конца прежде, ч?мъ онъ р?шился начать свое возраженіе, если-бы въ этомъ случа? не давалось ему въ руки удобное средство для выраженія мн?ній оппозиціонной партіи. Но на какія усилія не способенъ политикъ, лишь-бы им?ть возможность впустить жало въ чувствительное м?сто противника? Франкъ написалъ свою р?чь, и написалъ ее очень хорошо. Это было отличное д?ло для юриста и взять на себя защиту, такого д?ла могъ только опытный юристъ. Тогдашній министръ инд?йскихъ д?лъ, начальникъ лорда Фауна, р?шилъ по зр?ломъ размышленіи, что его прямой долгъ сопротивляться требованію сааба и сопротивляться р?шительно, если на него нападетъ противная сторона. Но если-бы министръ попробовалъ только согласиться на требованія сааба, противъ него точно также возстала бы оппозиціонная партія, и тогда осуждать молодого адвоката, сд?лавшагося вдругъ консерваторомъ, никто-бы не им?лъ права, потому-что онъ обязанъ руководиться одной ц?лью -- отстаивать интересы своей партіи. Таковъ ужь законъ парламентской борьбы. Франкъ Грейстокъ защищалъ сааба и краснор?чивая его р?чь могла-бы исторгнуть слезы у слушателей и вызвать даже взрывъ негодованія, если-бы слушателямъ не была изв?стна настоящая причина борьбы. Требованія сааба очень мало интересовали вс?хъ слушателей вообще, но публика не могла не сознаться, что Грейстокъ отлично отстаиваетъ права инд?йскаго принца и очень хорошо знала, что онъ им?етъ въ виду Этой р?чью возвыситься въ глазахъ своей партіи и со временемъ съ ея помощью достигнуть изв?стнаго положенія. Министра Франкъ не пощадилъ, не пощадилъ также лорда Фауна, доказывая, что жестокость правительственной власти нигд? не высказалась такъ ясно, какъ, въ прит?сненіяхъ, д?лаемыхъ б?дному начальнику племени. Лорда Фауна сильно зад?ла посл?дняя фраза, во-первыхъ потому, что лично онъ искренно желалъ сод?йствовать б?дному начальнику племени, а во-вторыхъ ему было обидно, что Грейстокъ, находившійся до сихъ поръ въ очень хорошихъ отношеніяхъ съ нимъ, не пощадилъ и его. Лордъ чувствовалъ себя глубоко уязвленнымъ и находился еще подъ впечатл?ніемъ оскорбленія, когда, сл?дуя принятому обычаю, онъ явился въ Фаун-Кортъ, въ субботу вечеромъ.

Семья Фауновъ, состоявшая изъ одн?хъ женщинъ, об?дала всегда рано. По субботамъ, когда его сіятельство жаловалъ къ столу, готовился особенный об?дъ для него одного. По воскресеньямъ семья въ полномъ сбор? об?дала въ три часа. Вечеромъ въ этотъ день, лордъ Фаунъ возвращался въ городъ, чтобы готовить д?ла къ понед?льнику. Впрочемъ, очень можетъ статься, что ему не нравились пропов?ди, которыя леди Фаунъ читала вслухъ въ 9 часовъ вечера въ присутствіи вс?хъ домашнихъ.

Тотчасъ посл? об?да въ эту субботу лордъ Фаунъ вышелъ погулять въ садъ, гд? уже прохаживалось: старшая незамужняя сестра его, миссъ Фаунъ, вм?ст? съ Люси Моррисъ. На двор? стоялъ л?тній тихій вечеръ; часть семьи разс?лась на лавочкахъ въ саду, а меньшія четыре д?вочки играли въ крокетъ на лугу, хотя было такъ темно, что съ трудомъ можно было различать шары. Миссъ Фаунъ усп?ла уже сообщить Люси, что ея братъ очень сердится на Грейстока. Нужно сказать, что Люси, изъ любви въ Франку, питала большую симпатію къ саабу. Она усп?ла въ это время отчасти совратить съ пути истины даже самого лорда Фауна, хотя его начальникъ былъ противъ инд?йскаго принца, и теперь, не смотря на то, что вс? д?вицы Фаунъ и леди Фаунъ мать были противъ нея, Люси кр?пко стояла за свое уб?жденіе. Таковъ обычай англичанокъ; матери и сестры министровъ и ихъ помощниковъ постоянно держатся стороны правительства до т?хъ поръ, пока это согласно съ положеніемъ ихъ сына или брата.

– - Честное слово, Фредерикъ, зам?тила Августа Фаунъ, выслушавъ разсказъ брата о д?л? сааба,-- честное слово, мн? кажется, что м-ръ Грейстокъ поступилъ очень не хорошо.

– - Чего же ждать отъ этихъ господъ, воскликнулъ лордъ Фаунъ. Они ни передъ ч?мъ не остановливаются; они способны и все сказать, и все сд?лать. Но когда я былъ въ оппозиціи, я никогда не выд?лывалъ подобныхъ штукъ.

– - Можетъ быть, на него под?йствовала ссора съ мамй, продолжала миссъ Фаунъ (Каждому, кто только зналъ семейство Фаунъ, было изв?стно, что Августа глупа, и что она подъ часъ говоритъ самыя несообразныя вещи).