Будешь моей
Шрифт:
Слово «твоя» жирно зачёркнуто.
Как же я люблю тебя, им не понять. Как же я боюсь тебя потерять***
* Никониане – никонианство, никонианская церковь, также никонианский раскол, никонианская ересь, новообрядчество – термин с отрицательной коннотацией, используемый приверженцами старообрядчества в отношении сторонников богослужебной реформы в Русской церкви XVII века.
** Согласие/толк – группа объединений христиан
Беспоповство (беспоповцы) – одно из двух основных направлений русского старообрядчества, последователи которого не имеют духовенства.
В России зарегистрировано 288 старообрядческих религиозных организаций разных согласий.
*** Kiliana MACAN песня «Как je»
Глава 15. Олег
Проснулся Олег от собственного перегара и головной боли, навалившейся бетонной плитой на лоб. Огляделся, с трудом водя глазами.
Интересно, где он?..
Сквозь тяжёлые шторы на окнах не проникал свет. Непонятно не только где он, но и который сейчас час. Прислушался к собственной памяти, которая упорно молчала. Видимо сдохла в пароксизме отчаяния, вместе с ним.
Амнезия – было бы неплохо, прекрасно было бы. Увы, в отличие от последних событий, того, как он сюда попал и куда попал, Олег отлично помнил причину этих самых событий.
Почему он напился до состояния полнейшей невменяемости.
Тина Силантьева. Его Маська.
Просто взяла и уехала, оставив сраную записку с тупыми извинениями. Жених у неё оказывается есть…
А он кто? Кто для неё Олег Калугин? Выходит, хер с бугра.
Кучеренкова ещё…
Су-у-у-ука, как же так-то?
В голове прострелила острая боль, желудок красноречиво замутило, поднялась тошнота, вынуждая встать на поиски уборной.
Где бы он ни находился, просторная комната, кровать с высоким подголовником и хорошим матрасом, дорогие обои на стенах, тёплый, паркетный пол указывали, что вряд ли в чистом поле в стогу сена.
Несколько шагов по комнате в сторону двери покачивающейся походкой. Замутнённый взгляд на интерьер, острое понимание, что он ни где-нибудь, а в домике для гостей у собственных родителей. Рядом трёхэтажный особняк, недалеко бассейн, драгоценные клумбы матери.
Сюрприз. Сюрприз. Сюр-приз!
Предстоящий звездец и разнос совершенно не пугал. Всем прицепом поплевать, как говорится. Восстановить бы ход событий, как он оказался здесь, если последнее смутное воспоминание приходилось на бар напротив собственного дома за триста километров от отчего дома.
Как же всё происходящее напоминало события десятилетней давности: Олег с больной головой, покачивающейся походкой, привычно двигается в сторону уборной в домике для гостей, чтобы увидеть в зеркале собственную помятую рожу. Тогда совсем ещё юнца, которому ежедневно бриться
Сейчас взрослого, почти тридцатилетнего мужика, с грузом ошибок за спиной и, как казалось, научившегося контролировать души сомнительные порывы.
Младший сын генерала Калугина рос, не зная ни в чём отказа. Если со старшими сыновьями отец проявлял строгость, то младшенький – отрада на старость, даже с неожиданным появлением сестрёнок-близнецов, не потерял статуса всеобщего любимца, которому можно больше, чем остальным.
В семнадцать лет он связался с компанией местных мажоров, что не мудрено. Он сам был мажорчиком – сладким маминым-папином сыночком, считающим, что весь мир ему должен по праву рождения.
Что они творили, вспоминать не столько стыдно, сколько противно. Где только успели нахвататься такой грязи за жалкие шестнадцать-девятнадцать годков – средний возраст их компании.
Терпение отца лопнуло на разбитой в хлам тачке на стрит-рейсинге. Мало того, что неофициальном и незаконном, так ещё и с жертвами. Пострадали не от автомобиля Олега, он просто в пьяном угаре расхреначил машину, снеся отбойники на трассе, но сути это не меняло.
Калугин-старший впал в неистовство. Вопил так, что матери пришлось увозить младших сестёр из дома, подальше от психологических травм. Срочно примчались старшие братья Игнат с Николаем, чтобы спасти одного участника конфликта от инфаркта, другого от тяжких телесных повреждений.
Олега запихали в гвардейское высшее воздушно-десантное училище, по стопам Игната.
Отцы-командиры гайки закрутили быстро и без рассусоливаний. Превратили папиного сыночка, озадаченного поиском запрещёнки и доступных девиц, в почти образцового курсанта.
В истории Калугин-младший влипать продолжал, то самоволка, то драка, то пьянка, то девицы всех мастей, но строго в пределах терпения руководства училища и отца-генерала.
Молодая кровушка продолжала кипеть, организм требовал адреналина, безудержного секса, алкоголя, но распорядок дня нарушался крайне редко. Карающая длань закона, висевшая над буйной головой, неукоснительно напоминала о благе дисциплины.
К выпуску размягчённый возрастом и отсутствием косяков отец подготовил младшенькому отличное место в той же «конторе», где нёс службу Игнат. Федеральная служба безопасности – не шутки. С нехилой перспективой роста. Любой бы душу продал за такие прекрасные дали.
Олег отказываться не собирался. Распределение в жопу мира его совершенно не прельщало. Отказываться от протекции отца и брата и в мыслях не было.
С чего бы?
Перед выпуском Калугин-младший показал, что влипать в неприятности, доводить отца до белого каления – его истинный дар.
И шляпа Гриффиндора не понадобилась.
Олег не просто нажрался в говнище в компании таких же отбитых наглухо без пяти минут выпускников на территории училища, под бдительным оком вышестоящих.