Будешь моей
Шрифт:
В сотый раз набрал Маську. Сначала трубку она не брала, видимо, поставила беззвучный режим перед получением диплома.
Сейчас же была вне зоны… Забыла зарядить телефон?
В ресторане, где собиралась их группа, молоденькие однокурсницы Маськи, скользившие по Олегу пьяненькими, похотливыми глазёнками, заявили, что Тины нет, и не было. Не пришла в ресторан, что странно – деньги же заплатила. В последний момент внесла.
Это Олег и без трещащих сорок знал, он же и дал Тине нужную сумму.
Не дело это – остаться
У его малышки должен был быть выпускной и самое красивое платье, какое она только захочет.
– Зоя говорила, Тину папа забрал, – хихикнул кто-то.
– Тот важный чел – папа? – недоверчиво протянул писклявый голос рядом. – Я думала, мужик её, с которым она встречается… На крутой машине забирал который.
– Зою спросите, она точно знает, – посоветовала третья девушка, самая трезвая из всех и самая адекватная.
Зоя подошла сама, нервно облизнула губы, увидев Олега. Схватила за руку, потащила на улицу, подальше от любопытных глаз, ушей и громкой музыки, вкручивающейся в мозг словами:
Как же я люблю тебя, им не понять
Как же я боюсь тебя потерять
Кажется, что матрица не хочет нас замечать
Мне хочется закричать, тихо тебе закричать
– Тина где? – не выдержав повисшего молчания, проорал Олег, едва удержавшись, чтобы не схватить девчонку за грудки.
В Зое этой роста два аршина, глаза да сиськи. Тряхнуть – рассыплется. Пойдёшь по статье.
– Тину папа увёз…
– Что значит «увёз», куда «увёз»?
– Домой. На самолёте, – залепетала Зоя.
– В смысле «домой»?
– В обычном смысле. Домой, туда, где она жила до колледжа. Должна же она была где-то жить, правильно? Туда и увёз. Приехал на вручение дипломов, прямо оттуда забрал… вещи, конечно, дал собрать, но на выпускной, сам видишь… – всплеснула Зоя руками.
– Подожди, подожди, – схватился за голову Олег. – Где она жила до колледжа? Красноярский край, а дальше? – вспомнил то единственное, что знал о Тине.
– Она мало о себе рассказывала, только в общих чертах, что семья у них многодетная, родители строгие, религиозные. Я не знаю, правда, не знаю…
– Твою мать! Чёрт, чёрт, чёрт! – в сердцах Олег пнул лавочку, стоящую во внутреннем дворике ресторана, откуда ещё доносилось:
Как же я люблю тебя, им не понять
Как же я боюсь тебя потерять
Схватился за телефон, снова набрал Тину. Снова безрезультатно.
– Олег, – позвала Зоя, виновато отводя глаза в сторону. – Она с отцом к жениху уехала. Осенью свадьба.
– Какая на хер свадьба? – опешил Олег. – Какая на хер свадьба?! Какой жених?! Откуда?!
– Я не знаю, не знаю
– А она?
– А она кивала и соглашалась. Не похоже было, что она против…
Кажется, что матрица не хочет нас замечать
Мне хочется закричать, тихо тебе закричать
У Олега слова не складывались в осмысленные предложения, в понимание этих предложений.
Выходила какая-то каша, бесформенная, вонючая, кишащая чем-то настолько отвратным, что мозг отталкивал информацию, отторгал, как инородное тело.
– Знаешь что? Если ты мне врёшь – урою! – вспылил Олег, найдя выход в крике. – Обеих закопаю, если это какая-то идиотская шутка!
Какая, в жопу, свадьба? Какой жених, в задницу? О чём лепечет эта выпускница, горе-подружка?
В смысле, «приехал папа и забрал»? Совершеннолетнего, дееспособного человека силком запихнул в самолёт и насильно увёз?
– Я не вру! Зачем мне врать?! Шутить так зачем?! – топнула Зоя, раздувая ноздри от обиды и возмущения.
Олегу было не до эмоций двадцатилетней девчонки. У него были свои эмоции.
Разрывали, сжигали заживо. Он даже не подозревал, что можно испытывать настолько широкий диапазон чувств одновременно.
Исус Христос, да он сейчас с ума сойдёт!
Поедет крышей!
Жбан потечёт окончательно!
Дёрганым движением выкопал в бардачке автомобиля ключи от квартиры Тины, взлетел на четвёртый этаж, зашёл в распахнутую настежь комнату.
Оставленные явно впопыхах вещи, будто хозяйка сильно спешила, хватала лишь самое необходимое. Несколько футболок, пижама с растянутыми шортами, спортивный лифчик валялись в стороне.
Брошенные книги, в основном учебники, несколько современных романов. Олег писателей этих припомнить не мог, не читатель он, не читатель…
Покачивающийся горшок с лобелией на балконе, как форменное издевательство, точно такого же синего цвета, как глаза Маськи.
Его Маськи, которая какого-то рожна выходит замуж не за него. И сообщила ему об этом «радостном» событии в записке на клочке листочка в клеточку, будто вырвала в последний момент, торопясь.
Олег прочитал несколько раз спешно написанные строчки, вглядываясь в каждую букву, будто они могли дать ответы на миллион его вопросов.
«Олег, я раньше должна была тебе сказать, но не смогла. Прости. У меня есть жених, он станет моим мужем. Не ищи меня. Никогда. Твоя Тина.»