Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
— Дороги плохие, — с готовностью отозвался Ватера.
— Можно одеваться? — Алевтина уставилась на Сашу. — У нас, наверное, мало времени?
— Нет, не волнуйтесь. — Матвеев улыбнулся самым обаятельным образом. — Мы целиком в вашем распоряжении, все зависит только от вас. Вы позволите мне восполь-зоваться вашим телефоном?
Алевтина заулыбалась, повела его на кухню, искоса поглядывая на него. Валера мысленно посмеивался — Сашка всегда производил убийственное впечатление на женщин, особенно когда собирался сделать какую-нибудь гадость. Не спрашивая разрешения, Валера прошел за ними.
Саша с обескураженным видом искат что-то в
— Куда же я записную книжку дел... Господи, вот память дырявая. Неужели я ее забыл? И номер не помню, главное...
— А это так важно - позвонить? — подлизывалась Алевтина.
Он кивнул.
— Да я вашему мужу хотел доложить, что все в порядке — чтобы он не волновался. И ведь вылетал из Якутска, думал — не забыть бы записную книжку. По-моему, там-то я ее и оставил. — Он вздохнул, рукой в перчатке взялся за трубку телефона. — Попробую подобрать, я в принципе только две цифры не помню.
– Давайте я скажу, — предложила Алевтина.
— Разве вы знаете? — Он подарил ей долгий жаркий взгляд.
— Конечно! — засмеялась смущенная Алевтина.
Ох, дурак Журавельников, что женился на молоденькой.
— Может быть, вы сами номер наберете? А то мне не везет, вечно не туда попадаю.
— С удовольствием вам помогу. Вы не подумали, что вам его не позовут? — Алевтина постаралась сказать это так певуче, как только была способна.
— Ах да, как же мне это в голову не пришло, — спохватился Сашка. — До этого он сам мне звонил.
Надо же, каким милым, рассеянным мальчиком он выглядел! Прямо-таки идеальный покровитель. Алевтина принялась накручивать диск телефона; сообразительный Толик одел Альбину, пока мамаша кидала призывные взгляды в сторону Матвеева, переоделся сам, вызвав у ребенка недоумение, — зимнюю куртку и сапоги он принес с собой в мешке для подарков. Старательно завязав шарфик девочке, он взял се на руки и ушел, оставив реквизит Деда Мороза в квартире — Журавельников вернется, сам его сдаст.
Алевтина дозвонилась; Саша дождался, пока она потреплется с родней, потом позовет мужа, и отобрал трубку. В ответ на ее удивленный взгляд он шепотом сказал: «Идите одевайтесь, я передам вам трубку чуть попозже». Стараясь двигаться грациозно, она выскользнула в коридор; Саша плотно притворил за ней дверь, обернулся к Валере:
— Слышимость обалденная... Да! — Голос его стал усталым, будто он только что проделал тяжелую работу. Он пододвинул стул, вальяжно расселся на нем, вытянув длин-ные ноги чуть ли не на середину кухни. — Ну, что, здравствуй, Андрей Егорович. Ты не спеши там трубочку бросать — я в твоей квартире нахожусь. Сечешь?... Молодец. Ну и как жить дальше будем?... Я-то кто? А это не важно. Лучше спроси, кто меня попросил твою семью с Новым годом поздравить... Именно так. С московской братвой, знаешь ли, шутки плохи. Ты случайно не мечтаешь мне новогодний подарок сделать? А то мой кореш ради твоей дочки в Деды Морозы подался, а кто будет делать подарок Деду Морозу?... Ошибаешься. Вот ты и будешь. А чтобы у тебя не пропало желание сделать мне приятное, твою семейку я заберу с собой... Ну, давай добазаримся. Я рад, что у тебя такое рассудительное настроение. Итак, за свой
Визит, а также за визит твоей жены и твоей дочери в стольный град Москов я хотел бы получить шесть... Чего? Миллионов, конечно. Естественно, можно в эквиваленте. Мои услуги дорого стоят... Ой, ну не ври! Есть у тебя столько... Слушай, я, в натуре, не понял, ты зачем женился? Чисто чтобы семью
Валера представлял, что в этот момент переживал Журавельников. Но не сочувствовал ему. Сам виноват. И деньги ему в любом случае сохранить не удастся — если понадобится, летучая бригада Цезаря и Якутск прочешет в поисках своих капиталов. Не первый это был случай, когда должники в другой город удирали, — находили их всегда. И долги из них выбивали.
Журавельников, видимо, сдался. Договорились они на одиннадцатое января — утром деньги, вечером семья. Причем Журавельникову для этого надо было ехать в Москву. Мало того, Матвеев потребовал, чтобы тот сам сообщил жене, что эти десять дней она будет находиться в Москве.
— И смотри, будешь трещать с ней — без фокусов. Если мне что-то не по кайфу пойдет, я буду держать их под замком в разных местах — и никуда твоя баба без дочери не сунется. Не трепи им нервы, пожалей психику ребенка — им незачем знать, что они заложники.
Алевтина не особенно расстроилась оттого, что едет не к мужу. Положив на рычаги трубку телефона, она игриво посмотрела на Матвеева:
— И под чьей же крышей я найду приют? Не под вашей случайно?
— Можно сказать, что так. Сам я не москвич, квартиру снимаю, но появляюсь там редко. И тем более мне надо быть осторожным, что те люди, от которых вас надо спрятать, меня очень хорошо знают — это же я предупредил о том, что положение изменилось.
— О, так я вам вдвойне обязана? Как бы мне вас отблагодарить?
— Не стоит об этом.
— А не опасно в Москву ехать?
— Не опаснее, чем оставаться здесь, — отозвался Валера. — Здесь вас будут искать. Могут узнать, что ваш муж в Якутске, но никому и в голову не придет ловить вас в Москве.
Валера с трудом поднял чемодан, будто железом набитый; они вышли на лестницу, Алевтина заперла квартиру, бесцеремонно взяла Матвеева под руку, с гордо задранным носом проследовала к машине, где их уже заждался Толик с Альбиной на коленях. Вот бабульки у подъезда, наверное, диву давались — сколько же у Алевтины любовников? И все как на подбор — молодые, красивые.
Валера забрался за руль «девятки», Саша расположился рядом с ним, Алевтину поместили назад, к Толику. Немного побуксовав в рыхлом снегу, Валера выехал со двора...
* * *
...Подниматься без лифта на седьмой этаж — удовольствие ниже среднего, но что ж поделаешь, если в Сашки - ном подъезде сломался лифт?
Прибыл он самым последним. В квартире Матвеева уже торчали ВДВ и Дима Чех; Валера удивился:
— А что нас так много?
— Столько денег, — лаконично пояснил Сашка. — Рубли, да еще не самые крупные купюры. Надо будет заехать к Банкиру, он половину обещал поменять на баксы.