Часть первая. Тропы Тьмы
Шрифт:
– - Это мы ещё посмотрим, кто тут в гостях...
– - завёлся коренастый, но карабин всё-таки убрал.
– - А разве так не видно?
– - удивился военинструктор.
– - Вы у нас в гостях, конечно. Прошу вас привязать лошадей у коновязи и проследовать в мой кабинет. Только там... гм!.. пока что имеет место некоторый беспорядок. И, уважаемый Паша, прошу вас перестать тыкать в меня стволом карабина. Меня это нервирует.
– - Вы еврей, что ли?
– - вдруг с удивлением спросил третий всадник с повязкой.
– - Откуда такой странный вывод?!
– -
– - Ну, во-первых, фамилия у вас подходящая. Во-вторых, разговариваете так смешно, вроде как одесский еврей в юморесках. И потом, вы только что ответили вопросом на вопрос, а это национальная черта.
– - Насколько мне известно, настоящие евреи, не из юморесок, обычно лишены этих специальных признаков, -- ответил Керн, которому уже начали надоедать посетители.
– - Так вы спешитесь и пойдёте со мной, или мы вежливо распрощаемся?
– - Давайте слезать, ребята, -- предложил коренастый.
– - Чего мы, в самом деле? Бояться их тут, что ли?
– - Один только вопрос, -- сказал вдруг пожилой.
– - Где Черевяк?
Керн не понял вопроса.
– - Что? Какой червяк?!
Приехавшие дружно засмеялись.
– - Где товарищ Кристаллов?
– - переспросила девушка, и Керн вдруг вспомнил, что руководителя коммуны и в самом деле звали Дмитрий Черевяк.
– - Он уехал, -- честно ответил Керн.
– - Он очень быстро уехал. Как и вся администрация.
– - Можно ещё раз посмотреть на ваш мандат?
– - спросил пожилой.
– - Можно, -- военинструктор протянул ему бумаги.
Тот долго вчитывался в них при свете карманного фонарика, потом махнул рукой.
– - Пойдёмте, Керн, поговорить надо с вами как следует.
Пожилого звали Левицкий. Судя по документам, он был главой тетеринской районной администрации. Трое парней, как и следовало ожидать, были тетеринскими дозорными, а девушка -- той самой сбежавшей жительницей трудовой коммуны, за которой вчера безуспешно отправили погоню.
Ныне Левицкий сидел против Керна в кабинете Кристаллова и чётко, но совершенно бесцветно ставил новому руководителю колонии условия.
– - Вашу администрацию -- в полном составе отдать под суд райтрибуналу. Население -- обеспечить документами и свободой перемещения, после чего создать ему условия для занятий производительным трудом. Оружие и другие членовредительские инструменты выдать районной администрации. А эту девушку немедленно обеспечить всеми документами и личными вещами -- она переезжает к нам работать и жить. Исполняйте, Керн.
Военинструктор подумал несколько секунд. Затем сложил из пальцев здоровой руки увесистый шиш, сунул его под нос Левицкому и пошевелил для убедительности большим пальцем.
– - Так выкусить изволите, или подать постного масла?!
– - Я его всё-таки пристукну сейчас!
– - порываясь вперёд, вспылил здоровенный Паша. Керн не успел уклониться: страшный удар в ухо сбил его прямо вместе с креслом, опрокинул навзничь. Здоровяк из дозорной службы, перескочив через стол, прыгнул прямо на Керна, но
– - А ну, хватит!
– - прикрикнул Левицкий.
Окровавленный Керн поднялся с пола, всё ещё заворачивая руку Паши. Оглядевшись, отпустил её. Паша покорно поплёлся на своё место.
– - Вон отсюда!
– - жёстко сказал Керн, показывая на дверь.
– - Что-о?!
– - Левицкий гневно нахмурил брови.
– - Я сказал -- вон! Банда! Теперь я знаю, за что вас здесь так ненавидят! Вы не люди, вы -- стая псов! Пошли прочь отсюда -- из моего кабинета, из моей коммуны и вообще из моей жизни!
Мухтаров, успевший перезарядить ружьё, сопроводил эту патетическую тираду Керна недвусмысленным движением ствола.
Левицкий, должно быть, погасил свой гнев.
– - Давайте всё же поговорим спокойно, Керн, -- со вздохом сказал он.
– - Я с самого начала разговора был спокоен, -- возразил Керн.
– - Это вы проявляли лишние эмоции. В результате здесь уже пролила кровь, и это не ваша кровь, Левицкий.
– - Вы сильный и смелый человек, -- произнёс Левицкий.
– - Но сила и смелость, даже честь -- это в вашем случае пустые слова. Ведь вы защищаете зло. В интересах общества было бы куда лучше, если бы вы оказались трусом, циником и предателем.
– - Трусов, предателей и циников здесь было достаточно и без меня, -- возразил Керн, -- зачем нужно было выписывать из города ещё одного. И, кроме того, я не знаю общества, в интересах которого было бы наличие хоть одного лишнего предателя и циника. Они, знаете ли, прежде всего безусловно вредны...
– - Но вы руководите рабовладельческим анклавом!
– - Я занимаюсь этим меньше трёх часов, а вы уже хотите, чтобы я тут проводил реформы?!
– - Мы тут сами проведём всё, что надо!
– - ухмыльнулся коренастый дозорный, так и не снявший свою зимнюю шапку.
– - И реформы сделаем, и учёт произведём, и тебя у стенки оприходуем -- будь здоров! Так что ты свою кровь... того... не береги лишнего.
– - Мухтаров!
– - жёстко, по-военному, окликнул Керн.
Алибек вытянулся у стола.
– - Слушаю, товарищ Керн!
– - Этих троих -- в арестантский блок! Достали!
– - Что-о?!
– - Левицкий подался вперёд.
– - Они не умеют держать себя на людях, -- ответил военинструктор, -- тем более в гостях. Гостиоры прямо какие-то, прости господи! Народные мстители... Придётся дать вам урок вежливости, раз родители не справились. Пусть пока посидят в холодной, а там мы сами разберёмся, кого из вас к стенке...