Диверсия без динамита
Шрифт:
Канады. Если не повезет, так не повезет». Но не успел он просмотреть все
объявления на остановке, как из-за угла вывернула «семерка», причем
совершенно неполная. Однако и в автобусе Филимонов не мог расслабиться, —
талонов у него не оказалось, у водителя тоже. Прижимая портфель к груди,
чтобы не оторвали ручку, он пробился к выходу и мысленно подстраховался: «Ну,
готовься, Сема, к худшему. Сейчас небольшая проверочка билетов, и ты попался.
На
тебе и надо, дураку!»
Двери с шипеньем разъехались, и Филимонов, зажмурив глаза, шагнул
навстречу судьбе. Но метод и на этот раз действовал без осечки. Горластых
теток с красными повязками на остановке не наблюдалось, и повеселевший
Филимонов, ловко сигая через лужи, заспешил домой.
Откушав наскоро борща и наладив телевизор, он, слушая составы команд, начинал
привычно набирать обороты: «Обуют сейчас наших, как пить дать, обуют. Тем
более, Макаров не в форме и площадка уже. И вообще, у нас никаких тактических
новинок, а функциональная подготовка совсем ни к черту. То ли дело канадцы.
Не за спасибо играют. Тут тебе и дриблинг, тут тебе и броски от синей линии.
И чего я, дурак, в Канаде не родился».
Через два часа с небольшим все было кончено. Хваленых профессионалов
разгромили в пух и прах со счетом 2:1. Метод работал, как часы. Разгоряченный
хоккеем и причастностью к победе Филимонов, играя «беломориной» в зубах,
вышел на балкон и, закурив, долго глядел на звезды. И ему вдруг показалось,
что за черным драпом неба скрывается большой и светлый мир, который он
никогда не узнает, но чье волшебное сиянье все же видно ему сквозь крохотные
дырочки звезд. Филимонову сделалось благостно и немного больно, и он впервые
подумал не о том, что жизнь полна нелепостей, и в любую секунду балкон может
обвалиться, а о том, что слишком мало вокруг тепла и доброты, и что где-то
бродит по земле его счастье, а он глупо разменивается на...
Тут послышалось страшное скрежетание, пол балкона покрылся причудливым
орнаментом трещин. И, уже падая, Филимонов успел подумать: «Так тебе и надо,
дураку».
ЛОВУШКА
— Ну, и денек сегодня, — прораб Петров прицельно бросил на гвоздик пожеванное
кепи со следами воробьиного страха на козырьке и устало опустился настул.
— Все на нервах, все на нервах. Не стройка, а второй акт из пьесы...
Дальше Петров додумать не успел: за дверью, загремев, упало и покатилось
ведро. Послышалась хриплая ругань. — «Митрохин, и уже хороший», — на слух
определил Петров.
Дверь
растратчикам раствора будем люты! Раствор на стройке дороже валюты!», и в
прорабскую, спотыкаясь, ввалился муловидный брюнет с лицом цвета пожарного
инвентаря.
— А, Митрохин! — неискренне обрадовался Петров. — Ну, как там, у плотников,
дела? Закончили столярку на третьем?
— Закончили, мать ее...
— Ты, Митрохин, того, не ругайся. Не в автобусе. А то взял моду. Что-то
глаза у тебя опять блестят. Уже успел?
— Молодой, потому и блестят, — дерзко ответил Митрохин и, соря опилками,
извлек из кармана потертые на сгибах бумажки. — Вот, Пал Сидорыч, наряды
подмахнуть надо. Ставь свою факсимилю.
Петров не знал, что такое «факсимилю», но представлял.
— Ты, Митрохин, не ругайся! — снова одернул он Митрохина. — А что подписать,
давай. Так, доска-пятидесятка — пять кубов. Гм-гм. Однако. Закусываете вы
ими, что ли? Дальше, горбыль...
— Пал Сидорыч! Семикратов с контрольным обмером! — как из ружья, бабахнули
за дверью. — И Ахаев с ним.
— Ахаев! — ахнул Петров и заметался по прорабской. — Митрохин, бери людей и
дуй на третий. Да особо по стройке не шарахайтесь. За версту несет. На-ка
конфетку, зажуй.
Петров торопливо подписал бумаги Митрохина и, кинув на голову кепку, ринулся
встречать начальство.
...На следующий день Петрова с утра на объекте не было — заезжал в управление
подстраховаться жалобой на заказчика. Когда он вошел в вагончик с пятнистым
кульком заскорузлых пирожков, с лавки поднялся нормировщик Гумбольт — худой
нахал с утиным носом и параноинкой в глазах.
— Что, Сидорыч, стеклорезы принес, — привычно пошутил он. — А я уж заждался
тебя.
— Нет у меня денег, — обманул Гумбольта Петров.
— Это плохо, но я не про то. Лучше скажи, что ты вчера Митрохину подписал?
— Что надо, то и подписал, — ловко парировал Петров, с аппетитом дробя
зубами пирожок. — На лучше, Яков, зажуй, а то несет.
— А вот это не надо, — обиделся нормировщик. — На-ка почитай для общего
развития, если такой умный.
Петров с сожалением отложил пирожок, вытер масляные пальцы о кепку, ею
же хладнокровно оглушил заспешившего к кульку голенастого таракана и
развернул сиреневый листок.
— Так... Наряд на постройку загона-ловушки для поимки чертиков синих и
красненьких по проекту бригадира плотников Эс. Митрохина, — на одном дыхании