Дневник. Продолжение

Загвоздина Наталья Александровна

У полуночи попридержу скакуна и поеду рысцой... В этой области, как ни дежурь, покрываются земли росой, и молчок, кто готовил рассол... Утро высушит. Конь отдохнёт. И наездник вернётся в седло. День положит привычно под гнёт настоящее: то ли светло, то ли пасмурно... Вечер с огнём... У полуночи... Время, я твой, как ни бегай! Но сколько есть сил, буду вновь покрываться листвой и, покуда могу, голосить... Любоваться, как мир колосист.

5, 6

с е н т я б р я

«Время лечит, время губит...»

Время лечит, время губит, время складывает губы, вызывая крик и лепет, и посмертно маску лепит. Грустно, милый, – жизнь проходит. Бочкою пороховою оборачиваясь всуе или хуже – тварью снулой. Бог с тобою, спи спокойно, это было испокон и это будет. Мы из прочих. Было слово. Будет прочерк. Но трава растёт зелёной. На её лице заломы то же, что волна — завтра не видна.

7, 8 с е н т я б р я

«Уж очень хочется покоя...»

...Уж очень хочется покоя. Но ночь в колодец ледяной утащит запросто, по коже пройдётся инеем. Денёк подтопит чуть. Увы, печурка простыла к осени, пора. Мы тоже выстыли... Но, чур я! Хоть подморозь, но не порань меня, сентябрь. Покой нам снится. Тосканы небо далеко. Твоя озябшая ресница дрожит в отечестве. Легко ль собраться вдаль с пролётной стаей? Ещё сентябрь, надежды на... Ещё вовсю борей листает густые кроны, тишина ещё случается... Покоя не будет больше, чем вчера. Такие разные – похожи с тобой – ни дать, ни исчерпать.

7, 8 с е н т я б р я

ЛЮБОВЬ

1

В любви ищешь только пощады,

которую никто не даёт в жизни.

С. Н. Дурылин

Как римский раб на вечном игрище площадном лишь жесту рад, дарующему жизнь до завтра, и снова – в бой, где вздоха одного дозатор, как сердце в бок, вмонтирован искусно властью, не данной нам — спасенья жаждешь, чаешь ласки мольбой со дна. О ты, не знавшая пощады чуть больше дня, — не умираешь и – по счастью. Знать, нету дна.

2

Всем – спасибо. Особо тому, кто страдал заодно. Отдохнёте! Будет небо, ей-ей. Потому мы заложники мощного гнёта притяженья. Землица черна. Небо светло. Любовь бесконечна. Отглотнуть бы. Но не исчерпать никому благодати, конечно. Слава Богу! Спасибо за всё. Мне с утра померещился праздник. Мы ещё отдохнём – мы заснём, и проснёмся, уже не напрасно.

3

Как сладко быть оставленным, когда вот-вот зима... Так было незапамятно – года приблизились. И надо ли гадать и

с них взимать? Вот крохотная пташечка, и ей не сладко стыть. Блаженная, не бойся, спи да ешь — будь умницей, мелодии просты. Но горек стыд иного соучастья. Будь же нам — исповедальный крест — зимовье, где воробышку пшена насыплет безымянная жена, войдя в окрест.

8 с е н т я б р я, м у ч е н и ц ы Н а т а л и и

ПОСМОТРИ!

Поворачивая выю, осторожничать, однако, не мешает: будет больно, если вывихнуть родную. За спиною, справа, слева – до скончанья одинаков Божий мир. В глаза и прямо посмотри ему, страну и путь заветный выбирая. Солнце всем. Дорога – разно. Никогда не выйдешь рано, как ни выйдешь. Милый, видишь?!

8 с е н т я б р я, м у ч е н и ц ы Н а т а л и и

УСТРЕМЛЯЯСЬ

Вот и съездили на север, вот и вынули из зева заполярный звук. Всё метели да сугробы, да истёрты до сукровиц губы, что зовут. Потому родни поморской и не знаю, не поморщась, югу присягну. Отогреюсь поначалу золотому под лучами. Солнце пристегну... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вот и съездили... А жизнь-то и кончается, как жито, выбранное в срок. Юг ли, север... Что посеял, на стерне лежит осенней — сколько между строк.

9 с е н т я б р я

«Прихватить золотистый денёк...»

Прихватить золотистый денёк, когда прятать не станешь в тенёк локоток да ладошку и повинную бошку. Выжигало нас, жгло, по-военному шло время – кто се заменит, восполнит, поименно воспомнит? Эти бабочки, мошки, жучки, косогор, за которым журчит невеликая речка ненавязчивой речью, — всё здесь дорого. Что же тоска? Перекинута просто доска — ни моста, ни мосточка... Запятая ли, точка? Препинания знаки, значки беспокоят, пинают в ночи — всё бы им расставляться... Тяжело расставаться.

9 с е н т я б р я

БЕЗ ВЫБОРА

...Что была, что не бывала — разрываюсь... Небо ало на ночной заре. Ночью вижу океан и — просыпаюсь: окаянна теснота зане. Расшиби хоть лоб о стены, всё равно опять постелешь там же, где вчера. Где найдёшь, где потеряешь, сам не знаешь, повторяя: «Как же ночь черна...». Что была, что не бывала... Бьёт тревога наповал, и — волны да простор... И опять смотрю куда-то неотрывно... День кудахчет: «Не мечтай о том».