Дочь Двух Матерей
Шрифт:
— Того, что идёт на Бахам?
— Берите южнее, — отвечали им, — Бахам нам пока не по зубам. Верховный главнокомандующий его высочества императора Карла Семнадцатого распорядился ввести войска в земли Куртъюрт.
Это было что-то новенькое, хоть и неоднократно прогнозируемое. Куртъюрт называли края к востоку от южных земель Алазара. Края не вполне плодородные, а всё больше степные, местами пустынные. Причём пустыни там были холодные. Издревле на этой земле проживали кочевые народы. Они сезонно объезжали пастбища, выпасали коз, лошадей и овец — и, говорят, не гнушались употреблять их в пищу. Долго на одном месте не задерживались. У Алазара на западных землях Куртъюрт были разбиты свои поселения: в каком-то псевдоюридическом смысле можно было утверждать, что эти регионы принадлежали Эс'Карл-Тони, но кочевников
Целый сезон миновал со дня так трагически завершившегося бракосочетания, и за это время мало что изменилось. Разве что киан Тоур день ото дня становился мрачнее, и Феруиз прекрасно знала причину его дурного настроя. Смерть старшего сына и поспешный отъезд младшего, помимо горестных чувств, которые они вызывали, давили ещё и осознанием того, что Рэди-Калус остался без наследника. Рэдмунд, — надо было отдать ему должное, — весьма своевременно сообщил Феруиз о причинах, по которым отец не имел права сделать её своей преемницей. Все эти дни она рассуждала о них и пришла к выводу, что ей следовало поговорить с отцом. Сообщить, что ей известно о пакте. Так было честнее всего — и, с её точки зрения, правильнее. В конце концов, она была на стороне Верховного короля и самого киана Тоура, и не намеревалась чинить им препятствия. Пусть её подозревали в обладании сверхъестественными способностями, она не собиралась дожидаться, пока эти подозрения сыграют ей во вред. Если ей удастся убедить обоих мужчин в том, что ей можно доверять, как самим себе, она хоть ненамного избавит киана Тоура от тягостного груза забот и станет его наследницей — не ради тщеславия, но во благо своих земель.
Разумеется, Феруиз не планировала сообщать о том, что подозрения Верховного короля отнюдь не беспочвенны, и она в самом деле владеет силами, природа которых ей не вполне ясна, но мощь очевидна. Совершенно ни к чему было так рисковать жизнью: услышь об этом участники пакта, скорее всего, они не замедлили бы свершить над ней суд. Смертный приговор Феруиз не страшил, просто он не имел смысла. Киана понимала, что благодаря своим навыкам и талантам она принесёт Рэди-Калусу куда больше пользы, оставаясь в живых и трудясь на его благо. Поэтому стоило воздержаться от резких высказываний. Рассказать отцу правду — но далеко не всю.
В день, когда ударили заключительные заморозки и склеили хлипкую слякоть дорог, прежде чем весеннее солнце вновь превратило их в жидкую грязь, они возвращались в замок в благом расположении духа после удачных учений. К тому времени они сделали в этом направлении всё, что было в их силах; оставалось лишь дожидаться вестей с материка и королевских приказов. К вечеру отец и дочь прибыли в свою вотчину. Дорога была лёгкой, и они не слишком устали. За ужином Феруиз отозвала слуг и занялась сама подавать блюда.
— Ну, — сказал киан Тоур, наблюдая за тем, как она расторопно наливает в тарелки фасолевый суп, — о чём ты намерена говорить?
—
Киан Тоур нахмурился.
— О каком пакте?
— Отец, вы знаете Рэдмунда. Он, всё-таки, по моему скромному мнению, был славным парнем. Но несмотря на то, что усопших не принято хулить, я отмечу, что, как вам известно, способность держать язык за зубами не входила в список его достоинств. Особенно когда дело касалось того, чтобы поделиться со своей единственной сестрой и близкой подругой информацией, имеющей к ней непосредственное отношение.
Губы отца скривились. Даже с того света сын продолжал делать гадости. Верховный король ясно дал ему понять, что то, о чем велась речь в овальном зале — строго секретно. Так нет же, не успел этот пустоголовый мальчишка покинуть Эрнербор, как мгновенно побежал обо всём рассказывать сестре — и, на секундочку, дочери Кассары. Интересно, кому ещё он успел разболтать о пакте?
— Что тебе известно? — осторожно спросил Тоур.
Феруиз, не таясь, пересказала содержание последнего письма брата и поведала об обстоятельствах, при которых она его получила.
— Как видите, у меня было время поразмыслить над тем, что брат сообщил мне. Что ж, теперь я в курсе подробностей моего появления на свет. Я никому не намерена их разглашать. Они ничуть не изменили ни моего отношения к вам, ни факта моей преданности королю и Ак'Либусу. Я не сочла себя вправе скрывать от вас то, что мне всё известно — ведь таким образом я бы действовала вопреки всему, чему вы меня учили, отец. Не на благо себе, и вам, и Рэди-Калусу. Если вы сочтёте нужным, я готова повторить всё это Верховному королю, тогда он будет волен поступить со мной, как ему угодно.
— Да… — ответил киан Тоур после долгого раздумья, так и не притронувшись к супу. И повторил: — Да. Так будет, пожалуй, вернее всего.
За это время он успел перебрать все доступные варианты. Можно было оставить всё в тайне и продолжать жить своей жизнью. В будущем подобрать себе толкового заместителя или выгодно сосватать Феруиз. Киан Тоур знал, что, если они введут в курс дела короля Дасона, его дочери будет грозить опасность. С другой стороны, Феруиз всего лишь узнала о пакте, что само по себе не было преступлением. Ведь не ведьма она, в самом деле! Уж в этом-то Тоур за шестнадцать лет убедился. И дочь она славная — ближе родных сыновей, и разумнее. Что, если им раскрыть карты, и к двадцати одному году Феруиз Фэй примет титул гердины? Это было бы здраво. Оставалось надеяться, что таковым это сочтёт и король.
— Но, Феруиз, мы рискуем, — предупредил её Тоур.
— Я знаю, отец, — ответила та. — Я готова пойти на этот риск.
Тем же вечером они составили королю депешу и на следующей неделе выехали в столицу.
***
Паландора, трепетно пережив эту зябкую зиму, с наступлением оттепели почувствовала вкус к жизни и обрела новые силы. Примерно в те же дни она, как и Феруиз, решила бороться за титул и во что бы то ни стало убедить киану Виллу, что справится с ролью гердины, раз и навсегда. В отличие от кианы Рэдкл, Паландора не была осведомлена об истинных причинах того, почему Вилла отказывалась объявить её своей наследницей, так что ей приходилось действовать вслепую.
Для начала она решила поделиться с попечительницей своими идеями развития региона — точнее, не вполне своими, а нагло заимствованными у покойного супруга. Что ни говори, они были не такими уж плохими, чтобы ими разбрасываться. Киана Вилла выслушала девушку и напомнила той, что следовало бы, для начала, завершить постройку мельниц. Как раз в начале лиатора прибыли рукавные фильтры из Виттенгру. После их установки и финальных работ по отделке можно было запускать мельницы в эксплуатацию.
— И потом, паромная станция как таковая — дело нехитрое, — заметила киана Вилла, — но верхний приток Заюры слишком порожист. Придётся возводить на нём плотины и шлюзы. От Зантура до Йэллубана река более спокойна и изобилует плёсами. Она давно уже открыта для судоходства. Но чтобы попасть из Озаланды в Зантур по воде, придётся вложить массу средств и труда в организацию инфраструктуры. Расширить речной флот. Это слишком крупный и затратный проект и, на мой взгляд, он не слишком себя оправдывает.