Дочь Двух Матерей

Anita Oni

«А ведь Рэдмунд был прав, — согласилась вдруг Паландора, — люди только и умеют, что сомневаться, да вставлять палки в колёса».

— А что насчёт конного завода? — спросила она.

— Это уже более перспективное направление. Я и Рэдмунду об этом говорила прошлой осенью. Рада, что ты решила воплотить его замысел. Лучше всего будет проконсультироваться в Рэди-Калусе, с чего начать. Тяжеловозы и упряжные лошади нам пригодятся.

— Я обязательно съезжу туда в ближайшее время, — заявила Паландора.

— Не торопись. Разберись для начала с мельницами. И потом: я прекрасно понимаю, чем обусловлена твоя прыть. Но будем благоразумны, дорогая. В конце прошлого года, в двенадцатый галвэйдегор зимы, тебе исполнилось девятнадцать лет. Поскольку ты у нас считаешься

молодой вдовой, Верховный король присвоит тебе титул гердины по достижении двадцати одного года. Тебе осталось подождать два года. Но это ещё не всё: в сложившихся обстоятельствах мы не можем оставить тебя одну управлять регионом. Я уже не так молода и с каждым сезоном всё хуже поспеваю уследить за тобой. Между нами говоря, я начинаю потихоньку смотреть в сторону нашей свежеоборудованной Залы. На прошлой неделе я заказала для неё портрет и обновила завещание. Не перебивай дорогая, я сама прекрасно знаю, что до того, как я переселюсь на пару этажей вниз, может пройти ещё десять и даже двадцать лет, но знаю также, что переезд может состояться гораздо раньше, в любой момент. Лучше быть к нему заранее готовыми. Так вот: король обещал подобрать тебе советника. Грамотного управляющего, который поможет тебе распоряжаться землями мудро и, если произойдёт непредвиденное, принять титул преждевременно.

Паландора глубоко вздохнула. Что ж, во всяком случае, её не намеревались повторно выдать не пойми за кого. И на том спасибо. Но всё равно идея с советником вызывала у неё отторжение и лёгкое негодование. Одна попечительница у неё уже была. Теперь ей придётся сносить упрёки двоих?

В любом случае, веса в этом вопросе её мнение не имело, и она приготовилась ждать. Ещё не подозревая, что ждать ей осталось недолго.

А вот киан Тоур и Феруиз узнали об этом первыми. Они прибыли в Эрнербор как раз к тому моменту, когда королю удалось, наконец, снарядить подходящего кандидата на должность советника будущей гердины — человека неглупого, имеющего равно административный и преподавательский опыт. В молодости он слыл большим волокитой, но ни разу не был замечен в связях с женщинами существенно младше него, предпочитая ровесниц. А сейчас ему было сорок пять, на вид — и того больше за счёт его интеллигентного внешнего вида, бородки и привычки смотреть на мир через монокль: не оттого, что он был близорук, а из-за его увлечения камнями и минералами, а также потому что он значительное время проработал в судебной комиссии по сличению почерков, где без увеличительного стекла никуда, как известно. Киан Тоур был с ним знаком: несколько лет назад этот господин помогал расследовать дело о краже лошадей с конезавода Кэлби по подложным документам. Дело удалось распутать, но пока оно длилось, пройдоха-почерковед успел соблазнить жену директора завода и оставил по себе двойственную память. Тоура повеселил выбор короля — несмотря на то, что повод, по которому они с дочерью посетили столицу, веселья сулил мало.

— А теперь перейдем к вашему вопросу, — объявил король Дасон, поделившись с гердом последними новостями. — Что ни говори, а в сообразительности юному Рэдклу не откажешь. Если бы он своевременно не поторопился нас покинуть, сейчас бы на него обрушился мой праведный гнев. Увы, я не всесилен и не сумею дотянуться туда, куда он отчалил. Но должен признать, Рэдмунд оказал нам, в некотором роде, услугу. Я был премного наслышан о вас, киана Феруиз — притом слышал я только хорошее. Даже в адрес императора Карла Семнадцатого доносилось больше порицания, а в условиях эскатонской цензуры это кое-что значит, не так ли? А теперь поведайте нам, не таитесь, что вам известно?

Он говорил с ней напрямую, не прибегая к вкрадчиво-лисьему тону и не намереваясь подсластить пилюлю, что было киане по душе. Она чистосердечно раскрыла королю содержание письма брата и повторила всё ранее сказанное отцу.

Король в задумчивости потёр подбородок, пригладил окладистую тёмную бороду.

— Очень хорошо, киана. А теперь самый каверзный вопрос, если угодно. Вы — ведьма?

Если бы Феруиз не умела в совершенстве владеть своими эмоциями,

ей пришлось бы сейчас нелегко. Вопрос был, в самом деле, с подвохом, и рассчитан на невербальный ответ, нежели словесный.

— Ваше величество, — сказала она, за долю секунды поборов в себе бурю чувств, — хотелось бы мне самой, точно и наверняка дать вам отрицательный ответ. Пока я могу лишь ограничиться тем, что до сего дня я не обнаружила у себя никаких необычных способностей. Ничего, что могло бы причислить меня к этим порочным созданиям. Признаюсь, я нашла довольно оскорбительным тот факт, что меня подозревают в колдовстве. И крайне надеюсь, что и в дальнейшем жизнь не преподнесёт мне вероломных сюрпризов. В любом случае, что бы ни произошло, Ак'Либус и корона всегда могут рассчитывать на мою преданность.

Король с удовлетворением кивнул. Едва ли юная киана это осознавала, но она говорила в точности то, чего он не надеялся, но желал бы услышать больше всего — от неё, от её сестёр. В который раз Феруиз его не разочаровала. Права была её мать, когда сообщила ему в приватной беседе, что средняя девочка станет ему надёжной союзницей.

Впрочем, сейчас было не до пророчеств Кассары.

— Ваша гражданская позиция делает вам честь, киана, — ответил король Дасон. — Далеко не каждая гердина сумеет высказать свою точку зрения так твёрдо и по существу. Если бы дело стало только за мной, я бы пожаловал вам титул немедленно. Но будем соблюдать закон и не спешить впереди колесницы. Продолжайте и дальше приносить пользу Рэди-Калусу, и я уверен, что во второй фэрдегор альфера следующего года регион приобретёт новую сильную правительницу.

Феруиз могла по праву гордиться собой. Всё складывалось в её пользу. Король пожелал переговорить с её отцом наедине и отпустил киану, дав ей понять, что крайне доволен ею, но в то же самое время не намерен терять её из поля зрения. Так или иначе, она остаётся дочерью Кассары.

— Вот ещё, господа, — добавил король перед тем, как девушка покинула кабинет, — пока об этом в курсе лишь я, да моя достойная королева Аннеретт, но, я думаю, пришло время дать разрешение на брак нашим юным кианам из Йэллубана. Не то нагрянут асшамарские полчища, не ровён час, и будет совсем не до того. Это означает, что нам предстоит ввести Лесли Бэй в курс дела: и я бы очень, крайне не хотел, чтобы он повторил ошибки Рэдмунда. Учитывая то, как они близки с милой Балти-Оре, такой исход более чем вероятен. Предлагаю вам поразмыслить, как этого избежать — но решение пока не к спеху. Так, небольшая пища — точнее, закуска для размышлений по пути домой.

Глава 39

На следующий день, когда новый советник Паландоры выехал из Эрнербора и в сопровождении киана Тоура, которому было с ним по пути, двинулся по направлению к Пэрферитунусу, Феруиз обогнула крепость по дуге и направилась по северной дороге прямиком в Йэллубан. Она намеревалась навестить достопочтенное семейство Бэй, в частности — Балти-Оре. Киана не имела определённого плана, что было для неё не характерно, а оттого выводило её из душевного равновесия. Но действовать следовало незамедлительно, посчитала она. Таковы были особенности её положения.

«Паландора уже показала своё истинное лицо, — рассудила киана. — И я теперь точно знаю, кто я на самом деле и на что я примерно способна. Осталось досконально выяснить, как обстоят дела с нашей третьей сестрой».

Это решение казалось ей здравым. Феруиз поклялась не разглашать условия пакта, но она понимала, что, будучи сёстрами, кианы были прочно друг с другом связаны. Начни хоть одна из них вести себя непривычным образом и взывать к запретным материям, как под подозрение сразу подпадут все три. Паландора, вроде как, тоже соображала, что ей ни к чему раскрывать свои тайны общественности, а чем руководствовалась старшая сестра? Знала ли Балти-Оре, что она — особенная? Являлась ли таковой вообще?