Должница
Шрифт:
Осторожно убираю его руку и выскальзываю из тесного пространства. Не хочу быть так близко. Не хочу чувствовать его рядом.
Но одна мысль так и вертится в моей голове. Сбежать от Давида – почти невозможно, так почему бы не попробовать… почему бы не попробовать быть мудрой, поддаться этой игре и уловкам? Почему бы не попробовать влюбить его в себя?
Ведь он явно не одобряет поведение брата. Я вижу это по его глазам. Это значит, что он совсем другой.
И пусть сердце молчит. Пусть. Сейчас речь идет лишь о том, смогу ли я остаться со своим ребенком или…
Давид отмирает и отводит от меня взгляд лишь тогда, когда кто-то звонит в домофон. Меня вновь бросает в дрожь, но затем я вспоминаю, что со мной рядом Давид. Все в порядке. Он должен меня защитить.
И долго ли я буду бояться? Ждать чего-то плохого? Долго?!
– Привезли еду. Открою сам, потому что курьер навряд ли переживет твое варварское нападение со сковородкой, - со смешком говорит Давид.
Опускаю взгляд, стараясь скрыть волнение. Натягиваю улыбку. Черт, как же себя ведут девушки, которые решили влюбить в себя кого-то? В свои 21 я этого не знала. Мне кажется, что я даже красиво ходить не умела, не говоря об улыбке и прочих фишках, которыми опытные девушки притягивают к себе внимание таких мужчин.
Да и возможно ли добиться такого, как Давид?
При условии, что мое сердце совсем не екает.
– Аля? Аль, ты меня слышишь?
– М? – вскидываю голову вверх.
Взгляд Давида прожигает во мне дыру. В его руках несколько больших бумажных пакетов с доставкой. Он кивнул, и я следую за ним на кухню.
– Тебе нужен отдых, Аля.
Ставит пакеты на стол.
– Поэтому ты заставил меня стирать твою рубашку?
– Не перебивай, когда я говорю.
Я замолкаю. Давид хмурится. По кухне расползаются вкусные запахи по мере того, как он выкладывает блюда на стол. Еще очень горячие.
– Есть загранпаспорт? Виза?
Качаю головой. Ни того, ни другого.
Что он задумал?
– Сделаем. Садись и ешь.
– Зачем мне загранпаспорт? – осторожно спрашиваю я, усаживаясь за стол.
Открываю контейнер, который Давид подвинул мне. Это был мясной суп. За ним еще одна коробочка со вторым блюдом, а в пакете я успела разглядеть десерты, печенья и, видимо, еда на ужин. Там была еще такая же огромная порция всяких блюд на выбор.
Он точно холост, раз не привык готовить сам. Вот только Руднев нанимал для этого повара, а Давиду проще заказать. Еще одна разница между братьями.
– Как только я решу здесь дела с организацией, мы сделаем тебе документы. Я люблю горы и экстремальные путешествия, но при твоем раскладе, - бросает взгляд на живот, - онли море, онли хардкор.
Прячу улыбку. На море я никогда не была. Вот только…
– Море?.. И что ты хочешь взамен? – кидаю взгляд исподлобья.
– А что ты можешь предложить?
Я замираю, поднеся к губам ложку горячего супа. Чайник на плите кипит. Мы смотрим друг на друга, не отрываясь.
– Ребенка здорового родишь, и мы в расчете, - слышу недовольство в его голосе, - больше мне ничего от тебя не надо.
Нет, Давид. Мы не в расчете, потому что мне от тебя надо, и очень много надо. Я хочу, чтобы ты позволил
– А потом? Что будет потом?! – вцепляюсь в него взглядом.
Давид продолжает есть, не удостаивая меня взглядом.
– Ты и сама знаешь, что будет потом, Аля. Ешь молча. Голова болит от тебя, причем в прямом смысле, - напоминает мне о сковородке.
И я послушно ем, но совсем не чувствую вкуса. Первое, второе, сладкие десерты... Ем и понимаю, что Давид так же жесток, как и его брат. И я совсем не уверена, что смогу добиться намеченного плана.
Мне кажется, что сбежать будет легче, чем очаровать Давида Руднева. Очаровательница из меня – так себе.
Первую ночь, проведенную в квартире Давида, я терзалась сомнениями.
За что браться? Какой путь выбрать?
Сбежать – означало подставить под удар безопасность ребенка, а завоевать доверие Давида и остаться под его крылом гарантировало безопасность нам обоим.
Глава 26. Декабрь
– Дамы и господа, добро пожаловать на борт рейса 4B7 с обслуживанием из Москвы в Мале. В настоящий момент мы являемся третьими в очереди на взлёт и, как ожидается, будем в воздухе примерно через семь минут.
Семь минут. Всего семь минут. И потом еще семь часов в полете.
– Мы просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках. Мы также просим, чтобы ваши кресла и столики перед вами были в вертикальном положении во время взлёта.
Неосознанно я вцепляюсь в руку, расположенную по соседству. Кажется, ее хозяин даже вздрагивает от моей хватки. Продолжаю слушать речь.
– Пожалуйста, выключите все личные электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Во время полёта курение запрещено. Спасибо, что выбрали Туаэн Эйрлайнер. Наслаждайтесь вашим полётом!
Наслаждаться? Пока мы не взлетим, наслаждаться точно нечем, да и потом...
Я чувствую, что Давид уже подарил мне такие эмоции, о которых я нескоро забуду. Очень нескоро.
Кстати, о нем. Я не знала, было ли хорошей идеей летать на седьмом месяце беременности, но сделал документы он максимально быстро – буквально за месяц. Не знаю, какими путями ему удалось обойти всю бюрократию столь быстро, но уже сейчас в Москве остается холодный заснеженный декабрь, а мы – начинаем взлетать куда-то, где нас ждали белый песок и теплая вода.
Мы начали взлет. И тут меня пробило. Я вцепилась в его руку еще сильнее и прикрыла глаза.
– Я никогда не летала. Я вообще не хотела лететь, я не хотела лететь… Я же говорила, что мне не нужны никакие моря, - причитаю я.
Я действительно отказывалась от поездки. Кто мы друг другу для этого путешествия на море? Тем более, я все еще не верила в действительность, не верила, что Артема больше нет. И не понимала, что делать дальше, ведь только лишь отцу и матери ребенок остается нужным. А у него, еще не рожденного, осталась только мать.