Дон Кавелли и папский престол
Шрифт:
— И как она к вам попала?
— Это сейчас неважно, потому что все еще хуже, чем полагает Монти, положение просто угрожающее. В эти минуты кардинала Рубино выбирают новым папой, и…
— Вы не должны… откуда… вы не можете этого знать!
— Но я знаю, и вы тоже знаете.
Камерарий, защищаясь, поднял руки, будто хотел заткнуть уши.
— Но как…
— Неважно. Это — ноутбук кардинала Рубино, — быстро проговорил Кавелли. — В нем есть документ. Он насчитывает более трех тысяч страниц. Посмотрите оглавление. — Он кликнул мышью несколько раз.
— Подождите, подождите, это компьютер кардинала Рубино и вы получили к нему доступ? Это полностью…
— Прочтите оглавление! Пожалуйста! Время и вправду поджимает!
Де Дженнаро зажмурил глаза, но потом взгляд его стал метаться от строки к строке, он смертельно побледнел, а дыхание
— Читать все это слишком долго, расскажите мне вкратце.
Кавелли откашлялся.
— Ну, проще говоря, это детальный план полного уничтожения Римско-католической церкви действующим папой.
— Но в этом нет никакого смысла! — с отчаянием в голосе проговорил камерарий.
— Для автора или авторов этого проекта, вероятно, это имеет смысл. И в настоящую минуту папой избирают человека, которого враждебные силы внедрили в церковь десятилетия назад. Теперь эти люди у цели. В качестве папы Рубино имеет право сделать все, что здесь написано.
— Он не сможет так поступить!
— С моральной точки зрения, возможно, нет, а вот с юридической — да. Он может делать все, что ему заблагорассудится.
— Но традиция! Она накладывает жесткие ограничения на его свободу.
— Только в религиозном отношении.
Кавелли чувствовал себя неловко: ему, человеку светскому, историку, изучающему историю Ватикана, приходится поправлять высокопоставленного клирика.
— Рубино не сможет утверждать, что Бога нет или что Иисус не был Сыном Бога. Он не должен опровергать постулаты католической веры или противоречить Библии. Но во всем остальном он совершенно свободен поступать так, как ему заблагорассудится. О Ватикане в Библии нет ни слова.
— Все это отбросило бы нас на десятилетия назад, — произнес Де Дженнаро слабым шепотом.
Кавелли покачал головой.
— Вы все еще не понимаете. Дело обстоит гораздо хуже…
Следующие пять минут Кавелли объяснял камерарию суть беды, которая обрушилась на католическую церковь. Де Дженнаро слушал с застывшим лицом. Ни он, ни Кавелли не заметили, что смежная дверь в кабинет монсеньора Ринанцо чуть приоткрыта.
LXXVI
Небольшая неправильной формы комната, в которую можно войти через дверь, расположенную слева от алтаря Сикстинской капеллы, столетиями была тем самым местом, куда удалялся недавно избранный папа, чтобы надеть одно из трех приготовленных облачений и попрощаться со своей прежней жизнью. По этой причине эту комнату называют Чертогом слез.
Однако сегодня для слез нет повода. Напротив, для него наступил день ликования и триумфа. Только что в Сикстинской капелле сто семнадцать кардиналов по одному опустились перед ним на колени и поклялись ему в послушании.
Да, даже кардинал Монти присягнул ему, хотя ему показалось, что его при этом чуть не разорвало на части. Пятьдесят три года трудился Рубино, чтобы дожить до этого мгновения. Конечно, изначально это совсем не его идея, и в одиночку он никогда бы ее не осуществил. Строго говоря, сначала он был просто разменной шахматной фигурой чуждых сил. Но силы эти предпочитали оставаться в тени, и поэтому он — Рубино — отныне и навсегда станет героем вершащихся исторических событий. Этот момент изменит мир и по важности затмит все остальное. Вскоре от Римско-католической церкви останется лишь жалкий огрызок. Без финансовых ресурсов и, прежде всего, без какой-либо сакральной милости этот обломок прошлого уже вряд ли кого-либо заинтересует в будущем. Любая попытка возвыситься до прежнего величия с самого начала будет обречена, потому что все, что приобретено за две тысячи лет, — деньги, традиции и власть, — станет недоступным. Навсегда. План был идеальным. В конце концов, потрачены десятилетия, чтобы разработать его до мельчайших деталей. Основная идея была ясна с самого начала: следовало нанести удар по католической церкви, который разрушил бы ее до основания, но не открытый, а направляемый изнутри, невидимый!
Тогда завербовали его и других перспективных молодых студентов. С самого начала было ясно, что многие отсеются. Среди отступников окажутся те, кто за десятилетия изменит свое мировоззрение, среди них будут мужчины, у которых на полпути исчезнут амбиции, те, кто испугается разоблачения, и те, кто не сможет продвинуться достаточно далеко, чтобы быть полезными для миссии.
Примером превосходного планирования и бесконечного терпения может послужить пресловутая
58
Информация «кембриджской пятерки» помогла СССР своевременно начать работу по атомному проекту в 1941 году и подготовиться к решающей битве на Курской дуге в 1943 году.
Что же касается их проекта, то позже его патроны и союзники провели операции, которые позволили шантажировать других кардиналов. С семью из них все получилось. Пять и семь. В сумме двенадцать. В некотором смысле двенадцать апостолов Апокалипсиса. Все затраты в конце концов окупились. Один из этих двенадцати — он, Рубино! — избран папой римским. И хотя каждый римский понтифик избирался демократически, после избрания он наделялся неограниченными диктаторскими полномочиями. До тех пор, пока он не подвергал сомнению слова Библии, он мог делать все что хотел. Он будет действовать быстро, но аккуратно. План продуман до мелочей и ждет своего часа, его нужно только активировать. Чтобы полностью воплотить его в жизнь, достаточно нескольких недель, и тогда уже не будет возврата. Он в качестве папы римского уничтожит церковь. А многие при этом еще станут приветствовать его, потому что на словах все это, конечно же, будет происходить во имя смирения и христианского милосердия. Но закончится все уничтожением самой структуры церкви. Собор Святого Петра в Ватикане, а также самые значительные церкви Рима и мира он передаст во владение соответствующим государствам в качестве музеев, потому что его новой, скромной церкви чуждо любое великолепие, отвлекающее от веры. В Библии ничего не говорилось о Ватикане.
Денежные средства Ватикана — «денарий святого Петра», около десяти миллиардов Банка Ватикана, а также многочисленная недвижимость по всему миру — все это личная собственность римского папы. Разве не было Льва XIII, спрятавшего золото Ватикана под своей кроватью? Разве не было Иоанна Павла II, подарившего папский перстень бедной семье во время посещения фавелы? Он, Рубино, пойдет намного дальше. При нем все эти средства перенаправят на социальные проекты и строительство инфраструктуры в беднейших странах. Не в Китай, конечно, это было бы слишком очевидно, но в те страны, с которыми Китай ведет бизнес и которым он хотел бы оказать финансовую помощь. Таким образом, пойдя окольными путями, выиграет и Китай. Он обяжет епархии по всему миру сделать то же самое. Как говорил Иисус? «Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем богач попадет в Царствие Небесное». Он лишит сана всех церковных иерархов выше приходских священников. Был ли у Иисуса или у Иоанна Крестителя церковный сан для того, чтобы нести веру? И вообще, нужна ли должность, чтобы распространять Слово Божие? Нет, это лишь поощряет тщеславие и лень, отвлекает от Господа. В будущем священники станут работать добровольно и без жалованья, а прелатов, епископов и кардиналов вообще не будет. Если не станет кардиналов, после него будет невозможно выбрать следующего папу. Да, он, Рубино, последний римский понтифик. Папа, который выполнит то, чего желал Иисус, и то, что он поручил своему помощнику. Он возьмет новое папское имя — Петр II.
Круг замкнется; католическая церковь вернется к своим истокам. Так, по крайней мере, это будет подано миру, и мир содрогнется от аплодисментов.
Рубино улыбнулся, размышляя о новом имени, его ноги скользнули в папские красные туфли. Имя Иуда подошло бы лучше.
LXXVII
Новость об избрании нового папы раскрывается миру постепенно. Сначала обо всем узнают кардиналы в Сикстинской капелле, ведь папой римским становится один из них. Но остальные жители Ватикана и весь мир еще ни о чем не знают. До тех пор, пока не откроются двери капеллы, для всех верховную власть в Ватикане по-прежнему олицетворяет камерарий. Если тот появляется перед дверями Сикстинской капеллы в сопровождении какого-то человека, велит отойти в сторону швейцарскому гвардейцу и сам отпирает дверь, это, вне всякого сомнения, чудовищное святотатство, нарушающее самые священные церковные постановления. И все же в данный момент камерарий находится в своем праве.