Другая женщина
Шрифт:
– Да и вообще, - добавила она, - не представляю, как я могу выйти за тебя замуж? Ну какой женой я буду для тебя? Немногие адвокаты имеют жен, подобных мне.
– Немногие, - ответил Руфус, целуя ее, - и мне очень жаль их, бедняжек. Мне будет завидовать весь свет.
– Не говори глупостей, - раздраженно ответила Тилли.
– Я прекрасно знаю, какая жена тебе нужна. Она не должна быть цветной родом из Брикстона. Твоя жена должна содержать в чистоте дом, выращивать в саду цветы, заниматься благотворительностью, знать, каких
– Откуда ты все это знаешь?
– удивился Руфус.
– Я знаю много разных вещей, дорогой. Я поездила по свету и много видела. Я была на званых приемах и наблюдала за такими женщинами. Они умеют держаться. Я не из их породы. Послушай, у меня есть идея получше. Ты найдешь себе подходящую жену, а мы будем продолжать встречаться раз в неделю и заниматься любовью.
– Нет, - ответил он решительно, - мне жаль, но это не для меня. Я однолюб, как и мой отец.
– А твоя мать тоже однолюбка?
– Конечно, - с обидой в голосе ответил Руфус.
– Ты непременно ее полюбишь, Тилли, а она полюбит тебя. Она у меня лучше всех на свете. Она очень красивая и веселая, и с ней всем легко и просто.
– И она подходящая жена для твоего отца-адвоката?
– Потрясающе подходящая!
– Полагаю, она получила хорошее образование?
– Да, конечно, но какое это имеет значение?
– Большое, Руфус. Я люблю тебя, но никогда не выйду за тебя замуж. Я вообще не выйду замуж. Я не хочу никому принадлежать.
– Но, Тилли, когда любишь, то непременно принадлежишь другому. Лично я принадлежу только тебе.
– Я понимаю, но это две разные вещи. Любить и принадлежать другому - это одно, а замужество - совсем другое.
– Не понимаю, - ответил Руфус.
– Руфус, всю свою жизнь…
– Такую долгую…
– Я думала, ты хочешь, чтобы я тебе все объяснила.
– Прости.
– Всю свою жизнь я только и мечтала, чтобы быть совершенно независимой. Не зависимой ни от кого, ты меня понимаешь? Я никого ни о чем не хочу просить, а потом рассыпаться в благодарностях. Моя мама всю свою жизнь только и делала, что благодарила: за свою поганую работу, которая давала ей возможность не умереть голодной смертью, за тот мизер, который она получала от отца на мое содержание, за крохи, которые ей перепадали от сферы так называемых социальных услуг. Господи, все эти люди, перед которыми она так унижалась, не стоили ее мизинца. Я всю жизнь наблюдала за ней и страдала. Я раз и навсегда решила для себя быть полностью независимой. Я не хочу ничем рисковать.
– Я тебя отлично понимаю, Тилли, - сказал Руфус, и его голос был печальным.
– Чем же ты рискуешь, становясь моей женой? Я никогда не брошу тебя. Это я тебе обещаю.
– Никогда ничего не надо обещать, тем более нельзя обещать любить. Все приходит и уходит. К тому же, чем больше мы отдаем, тем больше берем назад.
– Я буду только отдавать. Я не могу понять, Тилли,
Он выглядел таким несчастным, что у Тилли дрогнуло сердце. Она наклонилась и нежно поцеловала его:
– Я и так твоя, Руфус, и все об этом знают. Я не собираюсь расставаться с тобой. Я люблю тебя больше всех на свете. Просто я вообще не хочу выходить замуж, и, как я уже сказала, из меня никогда не выйдет хорошей жены. Тебе нужна такая женщина, как, например, Крессида. Английская роза в самом расцвете.
– Не нужна мне никакая роза, - ответил Руфус, начиная раздражаться.
– Мне нужна только ты.
– Я и так у тебя есть.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Руфус, я не могу. Ты не хочешь меня понять. Я не могу. Однако я благодарна тебе за предложение. Хватит об этом. Давай лучше поспим.
– Я не могу заснуть, - ответил Руфус и через минуту уснул, уткнувшись Тилли в шею.
А Тилли еще долго лежала с открытыми глазами, думая о Руфусе и его предложении, о жизни матери, полной тревог и забот, о своем детстве и о той, что лежит на кладбище под камнем с надписью: «Беатрис Миллз, сестра Оттолайн. Родилась и умерла 20 октября 1974 года».
– Мисс Миллз?
– Голос был приятный, вежливый.
Тилли взглянула на его обладателя - высокий, гораздо выше, чем она, подтянутый, несмотря на свой преклонный возраст. Одет человек был весьма эксцентрично, даже по ее понятиям: белая рубашка, заправленная в мешковатые шорты цвета хаки, распахнутый плащ. Голые ноги были вовсе не старческими, а крепкими, мускулистыми и такими же загорелыми, как лицо и протянутая к ней большая и сильная рука.
– Да, - ответила она с улыбкой на его крепкое рукопожатие, - я Тилли Миллз. Привет.
– Я Мерлин Рейд. Как долетели?
Тилли уже слышала о сэре Мерлине и давно мечтала с ним познакомиться. Он всегда ей казался человеком добрым и отзывчивым.
– Молодой Руфус попросил меня встретить вас. Он сказал, что мы понравимся друг другу. Теперь я вижу, что он был прав. У вас есть багаж?
– Нет, - ответила Тилли, указывая на кожаный рюкзак за спиной.
– Только это.
– Хорошая девочка! Я сам всегда езжу только с рюкзаком. Не понимаю людей, которые берут с собой много вещей. Следуйте за мной.
Они вышли из здания аэровокзала и подошли к машине по крайней мере шестидесятилетней давности, по мнению Тилли, темно-зеленой, с откидным брезентовым верхом, возле которой стояла толстая женщина-полицейский и с непроницаемым лицом выписывала квитанцию.
– Какая чудесная!
– заметила Тилли, обходя вокруг машину и полностью игнорируя стража порядка.
– Что это?
– Я рад, что она вам понравилась. Я сам от нее без ума. Это «лагонда». Мы вместе вот уже двадцать лет. Я объехал на ней всю Европу.