Другая женщина
Шрифт:
– Здравствуйте, - сказала она.
– Вы, должно быть, Тилли? Рада с вами познакомиться. Как хорошо, что вы приехали.
Тилли в ужасе смотрела на женщину. Если Руфус считает ее красивой и приятной, то у них действительно разные вкусы, и им никак нельзя быть вместе.
– Нет проблем, - ответила Тилли, натянуто улыбаясь.
Жара, долгое путешествие, охватившее ее беспокойство при встрече с этой неопрятной женщиной, сделали свое дело, и она внезапно почувствовала, что сейчас упадет.
– Как насчет чашечки чая? Я с утра только и делаю, что угощаю
– Но, мам…
Тилли была готова поклясться, что младшего брата Руфуса зовут Том. «Как странно», - подумала она.
– Я кому сказала? Тилли, вы какой чай предпочитаете, китайский или индийский?
– Индийский, - ответила Тилли, - и побольше сахара.
Она присела к большому деревянному столу, заваленному газетами, письмами, фотографиями и усеянному хлебными крошками, но тотчас же вскочила, так как что-то острое впилось ей в ягодицы.
– Потрясающе!
– закричал Вильям, быстро выхватывая из-под нее какой-то предмет.
– Моя скребница! Все, все, мам, ухожу.
– Сделай милость. Негодный мальчишка!
– добавила она с улыбкой, глядя вслед уходящему сыну.
– Всего три недели как на каникулах, а я уже устала от него. Руфус, тебе тоже чаю? А вот и Сюзи.
В комнату, улыбаясь, вошла женщина, которую с первого взгляда можно было назвать приятной во всех отношениях: красивая, с большими карими глазами и собранными в узел каштановыми волосами, открывающими овальное, почти без морщинок лицо с матовой кожей. На ней были бежевые шорты, позволявшие видеть стройные, загорелые ноги, и белая, с короткими рукавами, рубашка. На вид женщине было не более тридцати.
– Я Сюзи Хедлай Дрейтон, - представилась она, протягивая Тилли руку.
– Здравствуйте! Насколько я знаю, вы приехали прямо из Парижа? Все мальчики на вас очень надеются, и я их теперь понимаю.
Тилли с искренней улыбкой ответила на ее рукопожатие и сразу же полюбила ее. Теперь ей было понятно, в кого пошел Руфус.
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - ответила она.
– Что вы делали в Париже? Очередной показ мод?
– Нет, я фотографировалась для журнала. Коллекция свадебных платьев, - добавила Тилли после небольшого замешательства.
– Какая ирония судьбы, - непринужденно заметила Сюзи.
– Вам нравится ваша работа?
– Очень, - коротко ответила Тилли.
– Когда-то я тоже была моделью. Я работала с агентством, которое уже не существует. Я участвовала в нескольких показах, и у меня это неплохо получалось, хотя я и не такого роста, как вы. Вам что-нибудь говорит имя Барри Лейтган?
– Конечно, я много о нем слышала. Правда, он сейчас уже не работает, - ответила Тилли, злясь на Руфуса за то, что он скрыл от нее эту сторону жизни своей матери.
– Парень, с которым я сейчас
– Правда? Он действительно был очень приятным человеком. Мне нравилось с ним работать. Я многому у него научилась: как причесывать волосы, как накладывать макияж, как ходить, носить вещи.
– Сейчас многое изменилось. У нас есть стилисты, парикмахеры, художники сами подбирают аксессуары.
– Как чудесно! Наверное, вам стало работать намного легче, чем нам в свое время.
«Боже, какая чудесная женщина, - подумала Тилли, - ну просто необыкновенная». И ей захотелось получше узнать ее. Она украдкой рассматривала Сюзи: тонкие черты лица, красиво очерченный рот, стройная девичья фигура. Сюзи перехватила ее взгляд, и Тилли внезапно заметила, что в ее глазах затаился какой-то испуг, какая-то боль. Присмотревшись получше, она заметила и синяки под глазами, и горькие складочки в уголках рта. Что-то творилось в душе этой красивой женщины. Тилли была заинтригована, если не сказать больше - обеспокоена. Она улыбнулась Сюзи, и та ответила ей приветливой, мягкой улыбкой, в которой вместе с тем была какая-то печаль.
– Мам, если я тебе не нужен, то мы с Тилли пойдем к Манго и Оливеру, - сказал Руфус.
– Манго хочет, чтобы Тилли поговорила с Оливером, пока его мать ушла к себе в номер, а отец отправился на прогулку.
– Очень разумно с его стороны. Имея такую жену, как она, лучше всего побольше гулять. Эта женщина кого хочешь выведет из себя.
– И все-таки она шикарная женщина, - сказала Жанет Бомон, подходя к столу с серебряным подносом в руках, на котором стояли четыре треснувшие кружки, заварочный чайник и бутылка молока.
– Хотелось бы мне иметь фигуру, как у нее, или как у тебя, Сюзи. Кто хочет торта? Тилли, хотите?
– Мне нельзя, - ответила Тилли, - хотя он выглядит очень соблазнительно.
– Она из вежливости посмотрела на стоявший на буфете пышный, покрытый шоколадной глазурью торт.
– А где Гарри?
– спросила она.
– Мне хотелось бы увидеться с ней.
– Кто?
– не поняла Сюзи.
– Ах, да, Гарриет. Она ненадолго ушла. Дождитесь ее, Руфус. Бедная девочка, она просто измоталась, беспокоясь о сестре и ухаживая за матерью. Она была очень привязана к Крессиде, конечно.
Это «конечно» было сказано таким тоном, что Тилли невольно удивилась и посмотрела на Сюзи более внимательно, но та уже взяла себя в руки и улыбнулась ей своей обычной приветливой улыбкой.
– Вы хорошо знали Крессиду?
– спросила она Тилли.
– Не очень. Мы дружили в основном с Гарри. Именно через нее я познакомилась с Руфусом.
– Гарри молодец, - похвалила Сюзи.
– Конечно, нехорошо так говорить, но из них двоих я больше любила Гарриет. У нее есть практическая сметка. Я не устаю восхищаться ею. Она сама, без чьей-либо помощи основала свое дело. Вы знаете, у нее было очень трудное детство.
– Правда?
– удивилась Тилли, чье детство тоже было не из легких, и ей захотелось узнать, что Сюзи подразумевает под словом «трудное».