Двадцать восемь дней

MarihuanA.S

Перри* — невеста Зейна Малика.

София* — девушка Лиама Пейна.

Элеонор* — девушка Луи Томлинсона.

========== Глава 11. ==========

Утро. Мягкие лучики солнца проскальзывали сквозь белые невесомые шторки в спальню, осветляя её. За окном слышалось негромкое сладостное пение маленьких птиц. Успокаивающе и бодряще одновременно. Мэри открыла глаза, и яркий луч воспользовался шансом ослепить ее. Солнце заглядывало через окно, озаряя её лицо. Лучики света сыграли с ней плохую шутку. Она перевернулась на другой бок, отвернувшись от окна, скинула с себя одеяло и с негромким стоном потянулась. Сев на кровати, она начала вспоминать ночь и поняла, что совершенно не помнит, как оказалась в постели. Представление

вчерашнего дня складывалось в ее сознании из непонятного пазла в прекрасную картину. Улыбка всплыла на ее лице, а взгляд смягчился. Мэри оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что представляет из себя комната, в которой ее уложили, и увидела Гарри, спящего в углу на кресле. Его ноги были широко раставлены: правая была чуть согнута в колене, а левая вытянута вперед. Он крепко обнимал подушку, уткнувшись в нее носом. Веки были сомкнуты, а прическа слегка сверкала жирным блеском. На мгновение ей показалось, что что-то внутри кричало о желании стать этой подушкой. Но Адденс быстро выбросила эту мысль из головы. Девушка спустилась с высокой кровати и, подойдя к парню, вне терпения прикоснулась к его челке, пропустив жесткие волосы через пальцы. Эти действия были настолько неосознанными, что она снова одернула себя, поняв, что не сознает, что творит. В груди что-то скреблось и дрожало, не позволяя ей отвести от него свой взгляд. Гарри все так же вкусно пах парфюмом, а его волосы — его приятным собственным запахом. Мэри, удержавшись от искушения тронуть его еще, поспешила выйти из комнаты. Она медленно доползла до кухни, чтобы приготовить завтрак. В голову стали лезть непонятные мысли.

Зачем он приехал за ней вчера в школу?

Почему он лег спать в кресле у её кровати?

Почему он не лег на кровать?

Почему он не ушел спать в другую комнату?

Всё казалось подозрительным, но она могла это объяснить. Хотя нет, не могла. Гарри Стайлс, всемирно известный солист популярнейшего в мире бойз-бэнда, никогда бы не влюбился в неё, в простую девушку из ниоткуда.

Адденс достала хлеб, нарезала его на идеально ровные куски и засунула их в тостер. Взяв соковыжималку, она порылась в кухонных шкафчиках, в холодильнике и, наконец, нашла несколько видов фруктов, а затем засунула их в прибор. Когда все было готово, девушка аккуратно расставила еду с напитками на столе и оперлась о столешницу. Волосы загрязнились чуть больше, чем за сутки, и ей просто необходим был душ.

Гарри приоткрыл слипающиеся глаза, посмотрел на подушку, которую обнимал, и, улыбнувшись, откинул её на кровать. Вчерашний день вместе с этой ночью всплыли в памяти, и он невольно откинул голову, радостно вздохнув. Его глаза бегали по кремовому потолку, и в них вставал ее образ: брови, глаза, нос, губы. Он тряхнул головой и осмотрел комнату, полностью умещавшуюся в его поле зрения, но Мэри не застал. Он немного нахмурился, даже удивился, но точно знал, что она где-то в пределах его ворот. В последний раз, когда она ночевала у него, она проснулась в час, а сейчас не было и десяти. Стайлс поднялся с кресла и, через голову сняв с себя рубашку, взял из тумбы то, что нужно, и направился в ванную комнату.

Мэри вздохнула и облокотилась спиной о холодильник. Она скрестила руки на груди и молча ожидала приближения его шагов. Ей не пришлось долго ждать. Гарри вошел в кухню, полотенцем вороша свои влажные волосы. На нем были только шорты, а татуировки вживую смотрелись впечатляюще на его обнаженном торсе. Когда он скинул полотенце на спинку стула, кудряшки весело торчали в разные стороны, и это делало его моложе на пару лет. На его лице играла насмешливая улыбка. Когда он подошел, Мэри положила ладонь ему на грудь, то ли чтобы оставить между ними барьер, то ли чтобы почувствовать его частое сердцебиение. Гарри уперся рукой в холодильник на уровне ее головы.

— Доброе утро.

— Да, Гарри, — ее голос томно шептал.

Он улыбнулся,

немного нахмурившись и пытаясь понять, о чем она.

— Что — да?

— Да, я бы пошла на концерт не только ради Люкс.

Стайлс поднял ее голову за подбородок и облизнулся.

— Черт, надо было отвезти тебя домой.

— Почему?

— У меня утренние технические проблемы из-за тебя не проходят, — он смеялся, и ямочки снова появлялись на щеках.

Мэри ощутила, как загорели ее щеки, и она отвела взгляд вниз, а потом поняла, что это выглядит еще более неудобно со стороны, и перевела его на потолок. Гарри засмеялся и отошел к столу, усаживаясь за ним.

— Так ты приготовила завтрак? — с удивлением спросил он и снова улыбнулся, подзарядив её своей энергией.

Она просто улыбнулась в ответ, так ничего и не ответив, и села на стул. Адденс только взяла в руки хрустящий тост, как опустила его и изнуренно застонала.

— Что такое?

— Я забыла, что мне надо в школу, — она уронила ладони на лицо, качая головой.

Гарри усмехнулся и, дожевав еду, заговорил:

— А разве знакомство с англоговорящими хуже зубрения английских учебников?

Мэри, улыбаясь, закатила глаза.

— Нет.

— Тогда успокойся, все хорошо. Так даже лучше, — его голос был полон энтузиазма и возбуждения. — Тебе не придется сидеть за партой и делать дурацкие упражнения, ты просто будешь общаться с носителями и подтянешь знания.

Девушка пожала плечами и сделала первый укус хлеба.

— Можно спросить? — попросил разрешения кудрявый.

— Попробуй.

Стайлс бросил в нее ломтик сыра, и она пискнула.

— Кто учил тебя баловаться с едой?!

— На сколько дней ты прилетела в Лондон? — он смеялся над ней.

Она сделала жест, что он сумасшедший, и хихикнула.

— Ровно на месяц. Двадцать восьмого числа улетаю. А что? А ты?

Он запил соком то, что заканчивал жевать, и больше не ел.

— Так мало.

— Нормально.

— У нас осталось двадцать четыре дня.

— У нас?

Гарри знал, что она имела в виду, но пытался не зацикливаться на плохом и сразу перешел к тому, что хотел сказать.

— Ты эм… хотела бы провести остатки поездки со мной?

Парень сцепил пальцы на руках, уложив их на столе, и внимательно смотрел на свою собеседницу. Он просто не могу не смотреть на нее.

— Я хочу, — он помолчал. — …Не знаю, зачем, я просто хочу, чтобы и тебе, и мне запомнились эти четыре недели. Я не знаю, я просто очень этого хочу.

Мэри открывала рот, но слова не озвучивались. Она несколько раз собиралась заговорить, но не делала этого.

— Извини.

Заскрипел стул, она встала из-за стола.

— Мне нужно принять душ. Я… — она снова замолкла. — Ничего. Неважно.

Мэри быстро выскользнула из столовой, а Стайлс остался один в полной тишине. Только стрелка на часах отсчитывала секунду за секундой.

***

День прошел подозрительно тихо, молчаливо и напряженно. Мэри так ничего и не ответила, а Гарри весь день просидел на крыше. Она же наоборот: утром Адденс приняла душ, съездила в дом, переоделась, вернулась к Гарри, заказала на обед пиццу, отнесла ее к нему на крышу, просто молча оставив на кофейном столике. Она самостоятельно устроила себе экскурсию по его дому. Нашла гардеробную Гарри и, так как сегодняшний день был холодным, одела его толстовку, наткнулась на домашний кинотеатр, огромную библиотеку, добралась до гостевой спальни, повторно удивившись, что Стайлс уложил ее в своей собственной. И только под вечер Мэри нашла в себе силы что-то сказать самому Гарри. Она поднялась по лестнице на крышу, прижав скрещенные руки к себе от холода. Хоть толстовка и хорошо грела, этого было недостаточно. От нее приятно пахло одеколоном Гарри, если б не было этого запаха, наверное, не было бы и тепла. Мэри подошла сзади к дивану, на котором он сидел, обошла его и села рядом, к нему лицом.