Дважды – не умирать
Шрифт:
– Видишь?
Урманов заметил возле дороги несколько трупов. Убитые лежали вповалку, почти один на другом.
– Это я с пулемета их положил, – пояснил сержант. – Подошли близко, нас не видят, а команды все нет… Я думаю: еще метров десять – и заметят… Потом разом с того здания как жахнули! Они присели, тут я их и прищучил…
Сержант нервно улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы. На закопченном, покрытом известковой пылью лице, они смотрелись довольно ярко. Тяжелый подбородок и крючковатый ястребиный нос придавали его облику воинственность.
– Меня Коля зовут. А тебя?
– Александр.
– Я
– Да, – кивнул Урманов. – Заместитель командира первого взвода.
– Что там слышно, где подмога?
– Обещают… Но не скоро. Держаться надо, говорят… «Духи» дорогу взорвали, технике не пройти. В обход колонну отправили, но это долго. По воздуху, тоже никак – туман… Один батальон напрямую через горы пешком послали. Только пока они дойдут…В общем, к концу дня скорее всего помощь будет, не раньше.
– Да чего они, охренели? К концу дня нас уже никого тут не останется.
Урманов промолчал. Он и сам понимал, что продержаться до вечера, шансов у них мало.
– А это Серега, познакомься, – представил сержант высокого худого паренька со снайперской винтовкой. – Он сегодня их тут положил немерено.
Урманов пожал снайперу руку.
– Сергей, посмотри, вон в том доме, в чердачном окне, ничего не видно?
Боец поднял винтовку, приложился глазом к оптическому прицелу. Урманов тем временем попросил у сержанта бинокль и тоже припал к окулярам.
– Ничего подозрительного не вижу, – сказал снайпер, рассматривая через прицел чердачное окно. – А что, на этот счет есть какие-то подозрения?
– Есть…
– У них прапорщика убили, – пояснил сержант и спросил Урманова. – Думаешь, оттуда?
Урманов не ответил. Он внимательно смотрел в бинокль.
– Серега, а ну-ка еще раз глянь…
Снайпер вновь приложился к окуляру, прищурил левый глаз.
– Ого! Баба, кажись… Точно. С винторезом…
– Снайперша, что ли? – нетерпеливо уточнил сержант.
– Она… – не отрываясь от прицела, подтвердил Сергей.
Урманов опустил бинокль, устало потер глаза.
– Слышь, Сергей…
– Ну.
– Сможешь достать ее отсюда?
– Смогу, отчего ж…
– Попробуй, а? Очень тебя прошу.
Силуэт в окне то пропадал, то появлялся. Сквозь туманное марево Урманов сумел разглядеть в бинокль женские очертания и черный платок на голове.
Сергей целился из глубины комнаты, прижав винтовку к дверному косяку. Его не было видно в проеме окна, а сам он видел цель прекрасно.
– Бах! – звонко ударил по ушам выстрел и гильза, звякнув, покатилась по полу.
Урманов видел в бинокль, как вскинулись руки и силуэт исчез.
– Цель уничтожена, – буднично, словно на стрельбах, доложил снайпер.
– Чисто сработано, молодец! – похвалил его Урманов.
Он возвратил бинокль сержанту и отправился расставлять по местам вновь прибывших бойцов. Надо было перекрыть все походы. В том, что скоро начнется новый штурм, он не сомневался.
Урманов не переставал думать о прапорщике Василькове. Его внезапная гибель не выходила у него из головы. Грань, разделяющая жизнь и смерть вдруг истончилась настолько, что сами эти понятия стали восприниматься как будто по-иному. Разум отказывался верить в то, что этот сильный, энергичный человек больше
– Аллах акба-а-а-а-а-ар! Аллах акба-а-а-а-ар!
Эти громкие крики раздались со всех сторон. И вслед за тем дом сотрясли несколько взрывов. Пули часто и звонко защелкали по стенам, взбивая облачка белого дыма.
– Началось, – сержант передернул затвор пулемета. – Сейчас пойдут, гады.
Урманов перехватил поудобнее автомат, снял с предохранителя, дослал патрон в патронник. Он вдруг почувствовал себя беспомощным и одиноким. По сути, никого здесь старше его по званию, должности и сроку службы не было. Все рядовые… Только Коля – сержант, но и он всего лишь командир отделения. А Урманов – замкомвзвода. Стало быть, теперь он отвечает за всех бойцов и за оборону этого полуразрушенного двухэтажного дома.
Дом был большой, а людей – маловато. На каждого бойца приходилось по два-три окна. Но с другой стороны, это давало возможность для маневра. Расставляя солдат по местам, он особо обращал на это внимание. Выстрелил пару раз с одного места – меняй позицию. Чем чаще перемещаешься, тем труднее противнику тебя подловить… Устанешь, конечно, набегаешься – но зато больше шансов остаться в живых.
– Патроны зря не жечь! Стрелять прицельно! – дал команду Урманов, пытаясь перекричать звуки боя.
Фигуры атакующих боевиков вынырнули из поредевшего тумана внезапно. Стреляя перед собой, с трех сторон, они стремительно бросились к дому. Их было так много, что Урманов оторопел. Он бил на выбор, в упор, короткими очередями, а они все бежали и бежали, не пытаясь укрыться или спрятаться от огня. А падали лишь тогда, когда настигала их пуля.
Рожок опустел так быстро, что Урманов поначалу не понял, почему автомат вдруг перестал стрелять.
– Гранаты! – крикнул он, хватая заранее приготовленную «лимонку». Дернув кольцо, он швырнул тяжелую ребристую болванку в окошко.
– Дум-м-м-м! – звонко хлопнула граната.
– Аа-а-а-а-а-а-а! – закричали раненные.
Урманов тут же схватил вторую, и бросил ее вслед за первой.
Гранатные взрывы гремели один за другим. Бойцы сноровисто кидали в окна лимонки, они взрывались, секли осколками атакующих.
Быстро перезарядившись, Урманов выглянул в оконный проем и автоматным огнем продолжил расстреливать нападавших. Раненые и убитые густо устилали своими телами дорогу перед домом.
– «Духи» в здании! – крикнул кто-то.
Урманов бросился в коридор. В левом крыле слышалась отчаянная стрельба.
Внезапно впереди появился человек в камуфляжной одежде.
«Свой?! Чужой?!» – молнией пронеслось в голове.
А человек тем временем приоткрыл дверь, где лежали раненые, и бросил туда гранату.